— Расскажи мне о нем. Все в порядке.

Гермиона вздохнула и задрала ноги на подоконник, прижав колени к груди.

— Рон с Гарри встретились в поезде по дороге в Хогвартс в наш первый год… и с этим Гарри повезло. Уизли — древняя колдовская семья, и Рон был шестым ребенком, поступавшим в Хогвартс, так что он был экспертом. Бедняга Гарри понятия не имел, что там будет.

— Он же у магглов вырос, да?

— Да. У тети и дяди. Кошмарные люди, оба они. Как и я, он не знал о своей волшебной природе до тех пор, пока не получил письмо из Хогвартса. Как бы то ни было, когда я впервые встретила Рона, он мне показался невыносимо противным. Большую часть первого курса я не одобряла то, во что втягивались они с Гарри, и во что, по ходу дела, втягивали меня. Мне претила мысль о нарушении правил, но для них это было второй натурой, — она улыбнулась, затерявшись в воспоминаниях. — Множество людей знали Рона как всего лишь оруженосца Гарри, но мне не кажется, что он сильно возражал. Он привык играть вторые роли при своих братьях, и вряд ли был бы в своей тарелке в качестве лидера… не говоря уже о том факте, что он почитал Гарри, все мы почитали.

— Но ты с Роном встречалась, а не с Гарри.

— Я при всем желании не могла бы встречаться с Гарри, он концу нашего четвертого курса уже был с Чоу. Мы с Роном стали проводить все больше времени вместе, пока он с ней гулял, и, думаю, одно привело к другому, — она отвернулась от Лауры и вытерла глаза. — После его смерти мы с Гарри, с одной стороны, сблизились, а с другой — отдалились. Мы держались друг друга, потому что ничего с собой не могли поделать, но и отталкивали друг друга, потому что где-то в подсознании понимали, что следующим может оказаться любой из нас… и я знала, что я через такое горе еще раз пройти не смогу. После того, как мы выпустились, и с Волдемортом было покончено, стало легче. Аура смерти понемногу рассеялась, да и отъезд из Хогвартса помог. Мы любили это место, но трудно было там находиться, когда каждый уголок напоминал о Роне.

— Ты его любила? — спросила Лаура, завороженная этим редким экскурсом в глубины души Гермионы.

Пауза становилась все длиннее и длиннее, пока Гермиона не моргая смотрела за окно.

— Не знаю, — наконец сказала она. — Я и разобраться-то не успела.

Гарри с Люпином, много не разговаривая, аппарировали назад в офис. Увидев, как низко пал Леланд, их оптимизм нисколько не увеличился, а над настроением повисло черное облако. Совсем не помогло и то, что только они появились в фойе подземного штаба Разведческой Дивизии, обнаружилось, что их ждет Арго Пфэффенрот. Арго была боссом Гарри, а так же главой Разведческой Дивизии, и подчинялась одному только Канцлеру Международной Федерации Волшебников… и ее присутствие не было хорошим знаком. Обычно повседневные дела были не в ее компетенции, и если она интересовалась тем, чем ты занимался, это было определенным знаком к тому, что на дело следует обратить побольше внимания.

— Изолятор? — спросила она. С Пфэффенрот дурака не поваляешь.

— Да. Мы его видели, — в дальнейших комментариях необходимости не было, Гарри знал, что Электра предоставит Пфэффенрот полный доклад. Они пошли по коридору к кабинету Гарри. — Могу я чем-то помочь? — спросил Гарри в попытке поддержать беседу.

— Раз уж ты это упомянул — да. Мне хотелось бы знать, попадает ли исчезновение и неожиданное возвращение Леланда Стормэра под шаблон, — ее сильный американский акцент делал такие прямые вопросы еще более резкими.

Гарри встал как вкопанный, от беспокойства нахмурив брови.

— Арго! Это же засекречено! — воскликнул он, покосившись на Люпина. Пфэффенрот это, казалось, не волновало. Люпин выглядел так, словно и хотел ретироваться, но ему было слишком интересно, чтобы заставить себя сделать это.

— Ответь на мой вопрос, пожалуйста.

Он вздохнул:

— Я не уверен.

— Не испытывай мое терпение, Шеф. Ты уверен, просто вслух этого говорить не хочешь.

— Добавила способность читать мысли к числу своих фокусов, да?

— Ради всего святого, попадает или нет?

Гарри замялся.

— Да.

Арго кивнула:

— Как я и предполагала.

— Как мы все и боялись.

— Продвинулись в возможных вариантах толкования?

— Нет, с тех пор как я последний раз проверял. Они там в Исследовательском ни о чем другом и не думают.

— В таком случае нам остается только… — она, может, и продолжила, но Гарри больше ее не слышал. Неожиданная вспышка света, затем лоб пронзила ослепляющая боль. Он хлопнул обеими ладонями по шраму и сложился вдвое, крича в агонии.

— Гарри! — воскликнул Люпин, наклоняясь над ним. То же сделала и Арго.

— Быстро в лазарет — приведи подмогу! — гаркнула она проходившему колдуну, который ринулся прочь так быстро, как только смогли унести его ноги.

Ноги Гарри прогнулись, и он упал на колени, все еще хватаясь руками за голову. Он плотно сжимал челюсти, чтобы заглушить звуки, но хриплые крики боли все равно вырывались из горла. Он поднял взгляд на шокированное лицо Люпина… потом его глаза закатились, и он бесформенной кучей рухнул на пол.

Гермионе снилась Тайная Комната. В жизни ее нога никогда туда не ступала … но она так много слышала о ней от Джинни и Гарри, что временами создавалось ощущение, будто она разделила этот опыт с ними. Она незамеченной стояла в углу, пока Гарри бился с василиском; только это был не тот малыш — Гарри, сделавший это на самом деле, это был взрослый Гарри, каким она его знала сейчас, и почему-то у Гарри во сне были усы и эспаньолка, которые настоящий Гарри сбрил несколько лет назад (устал, наконец-то, от ее шуток о том, что они делали его похожим на Мефистофеля). Гигантская змея извивалась и делала выпады, а Гарри отскакивал за пределы ее достижимости, размахивая отделанным драгоценными камнями мечом Гриффиндора, и мантия развивалась позади него. На полу без сознания лежала женщина, но только не Джинни, а Чоу, закутанная в синюю с оранжевым квиддичную форму. Вдруг василиск направил свой слепой взгляд на Гермиону; она от ужаса вскрикнула, потому что вместо желтых в полосочку глаз змеиного короля у василиска были дружелюбные голубые. Удлиненное рыло уменьшилось у нее на глазах, а зеленая кожа побледнела… и она уже смотрела в лицо Рона Уизли там, на голове змеи. Она протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки, но не успела этого сделать, как раздался свист и глухой удар металла по плоти, и голова василиска слетела на пол. Тело его опустилось, и оказалось, что позади него стоит Гарри, держа в одной руке окровавленный меч. Он опустил взгляд на змея с лицом Рона и закричал, меч полетел на камни.

Гермиона резко проснулась, неприятный липкий пот покрывал ее целиком, дыхание было прерывистым. Она села, трясясь всем телом и прижимая одеяла к груди, в голове все стучало и стучало… потом моргнула и огляделась. Стучало не только у нее в голове, кто-то стоял у парадной двери и будто кувалдой в нее долбился.

Гермиона спустила ноги с кровати, накинула на плечи мантию, распахнула дверь в спальню, и выскочила в галерею. Ее овальная комната занимала второй этаж одной из трех башен особняка; она выходила в жилую галерею на втором этаже — длинную удобно обставленную комнату, открытую с одной стороны и выходившую в застекленный зимний сад. Комната Лауры была в другом конце галереи; дверь в ее спальню была открыта, и Гермиона слышала ее быстрые шаги, спускающиеся по главной винтовой лестнице. Дверь в восточное крыло второго этажа распахнулась, и оттуда вышел Джастин с голой грудью, потирая глаза и подтягивая пижамные штаны.

— Чёбляакое? — пробубнил он. Послышалось, как Лаура открывает входную дверь. Гермиона быстро слетела вниз по лестнице, заставляя мантию развиваться позади нее.

— Что это значит, ломитесь тут в нашу дверь посреди ночи? — немедленно потребовала ответа Лаура. Гермиона встала рядом с ней. В закрытом портике стоял высокий измазанный грязью колдун, сжимавший в одной руке метлу, шапку и плащ, до нитки промокшие в как из ведра лившем на улице дожде. — Чего вам надо?