— Нет. Извини, не могу. Видишь ли, я тоже занята.

— А Тревор?

— И он тоже. Он пошел за покупками.

— О. — Я вздохнула. — Ладно. Увидимся вечером, — сказала я бодрым голосом, пытаясь скрыть разочарование и обиду. И позвонила близняшкам. У них было занято, так что пришлось звонить три раза, прежде чем Беа наконец сняла трубку.

— Квартира близняшек! — весело прокричала она.

— Привет, это Роуз. Ты не могла бы сегодня приехать пораньше? Я в полной панике, ничего не успеваю.

— Я бы приехала, — ответила она. Ура. — Но не могу.

— Не можешь?

— Извини, Роуз. Я занята.

— И что же ты делаешь?

— Работаю.

— В субботу?

— Да.

— О. Может, тогда Белла подъедет?

— Боюсь, она тоже не может.

— Почему?

— Ну… потому что она… тоже работает.

— Но у меня катастрофа, — сказала я. — Я ничего не успеваю.

— О боже. Извини, мы обе работаем, и обе не можем тебе помочь.

— Но эта вечеринка вообще ваша идея! Ко мне заявится тысяча человек, а я еще только еду из супермаркета!

— Не волнуйся, Роуз, ты все успеешь. Кстати, с днем рождения! — беззаботно прощебетала она. — Увидимся! Пока.

— Ну спасибо! — прошипела я, срывая микрофон.

Друзья называется. Припарковавшись на обычном месте, я открыла багажник и вытащила пакеты. Подхватила их — руки у меня чуть не отвалились, — зажала ключ зубами и, поворачивая его в замке кончиками пальцев, кое-как открыла дверь.

— Черт, черт, черт, — сердито выругалась я, потащившись в холл. Руки стали ватными.

— В эфире программа «Женский час», — пропел Руди голосом Дженни Мюррей. Пока он тараторил что-то о женском обрезании, я захлопнула входную дверь ногой и взглянула на телефонный столик. Отлично. Принесли почту. Лучше поздно, чем никогда, подумала я, оглядывая гору поздравительных открыток. Прочитаю их позже, решила я и вдруг замерла на месте. Погодите-ка… Интересно, как это открытки умудрились запрыгнуть с коврика на столик в прихожей и сложиться аккуратной стопочкой?

— Серьезные проблемы, связанные со здоровьем и нарушением закона о защите прав человека… Необходимо законодательное вмешательство… — И с какой это стати Руди заговорил о женском обрезании? И что это за шум, черт возьми? И почему в доме пахнет сырными палочками? Наверное, это Генри. Конечно, кто же еще, умница, он все-таки решил мне помочь. Бев просто пошутила. Я зашла на кухню и так и застыла с открытым ртом.

— С днем рождения, Роуз, — весело произнес Тео. Мое сердце выполнило тройное сальто и пять кувырков. — Ты выбрала чудесный, солнечный денек, чтобы родиться, — тепло добавил он.

— … посягательство на важнейшие традиции чужой культуры… — Я взглянула на Руди. Он спал. Это на самом деле был «Женский час» — радио работало.

— Тео, что ты здесь делаешь? — не теряя самообладания, спросила я. На нем была футболка с надписью: «Астрономы делают это ночью!»

— Что, не видишь? Готовлю сырные палочки.

— Я не это имела в виду.

— Я вот думаю, не испечь ли еще волованы? Штук восемьдесят, да? Ведь гостей будет около тридцати — как раз по два на брата.

— Я имела в виду…

— И еще я подумал, что нужно что-то на десерт, поэтому сделал вот это… та-да-да-да! — Театральным жестом он распахнул холодильник, и я увидела целую кучу коньячных пирожных с начинкой.

— Тео, — сказала я, когда он выключил радио. — Ты давно здесь?

— Часа полтора.

— Ты что, разбил окно?

Он сделал обиженное лицо.

— Ты за кого меня принимаешь?

— Как ты вошел?

Он опустил правую руку в карман джинсов и вытащил связку ключей.

— Забыл вернуть ключи, когда уехал. Ты что, не заметила?

Я покачала головой:

— Нет.

— Я их только вчера нашел, когда распечатал последнюю коробку с книгами, — я их туда случайно уронил. За этим я и приехал, — объяснил он. — Чтобы отдать тебе ключи.

— Спасибо большое.

— Не хотел посылать их по почте. Слишком рискованно. Решил доставить лично.

— Угу.

— Я боялся, что ты откусишь мне голову или осыпешь проклятиями мой род, и последовал совету Бев.

— О, и что же она посоветовала?

— Она сказала, что мне нечего бояться. И что ты в панике по поводу вечеринки, поэтому мне стоит помочь и что-нибудь приготовить.

— Понятно.

— Она сказала, что ты будешь не против, если я воспользуюсь своим ключом.

— Неужели?

— Более того, по словам Бев, ты была бы этому даже рада.

— Ах так!

Он подошел и взял у меня из рук пакеты.

— Привет, Роуз.

— Привет, Тео.

Он вернулся — мой Звездный Мальчик.

— Вижу, ты по мне скучала, — беззаботно проговорил он и начал разбирать покупки.

Я вытаращилась на него:

— С чего это ты решил?

— Мужская интуиция. Чутье меня никогда не подводило. Некоторые вещи мужчины просто… чувствуют. Короче, совершенно очевидно, что тебе без меня пришлось туго, — добавил он, снова открыв холодильник и убрав на полку копченого лосося.

— Правда?

— Например, ты затеяла ремонт. Классический случай реакции замещения. — Он со знающим видом закивал головой. — О да, я обратил внимание, что ты и в саду навела порядок. Кстати, это кое-что мне напомнило — у меня для тебя подарок. Подожди минутку.

Он подошел к столу, взял пакетик и протянул его мне. Я заглянула внутрь.

— Роза для Роуз, — произнес он.

Я достала подарок.

— «Zephrine Druin», — прочитала я надпись на упаковке. — Никогда о такой не слышала.

— Это необычная роза.

— Что же в ней необычного?

— У нее нет шипов.

— Но мне казалось, что у всех роз есть шипы.

— Нет. У этой нет. Роза без шипов, — объяснил он. — Естественно, она напомнила мне о тебе. Это вьющаяся роза с бутонами темно-розового цвета. Она будет чудесно смотреться в твоей новой беседке.

— Да, чудесно, — вежливо проговорила я. — Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

— У меня есть еще один подарок.

— Правда?

— Но ты пока не можешь его получить.

— О. Значит, Беверли сказала, что я буду рада, если ты… вот так запросто появишься у меня дома?

— Да. Я послал ей письмо.

— Когда?

— Вчера утром. Вообще-то, это было электронное письмо. Хочешь узнать, что я написал?

— Не уверена.

— Я написал: «Дорогая Бев, у меня есть одна проблема. Я влюбился в свою квартирную хозяйку, но бедняжка не слишком проницательна и полгода этого в упор не замечала. А потом, когда в один прекрасный день она наконец все поняла, мы ужасно поругались. Она сказала мне, цитирую: «Иди в ЗАДНИЦУ и НИКОГДА не возвращайся! Думаете, она это серьезно?» Озадаченный из Стоквелла».

— И что Бев ответила?

— Она тут же отправила мне ответ, где написала, что, по ее мнению, ты это сказала несерьезно.

— Неужели?

— Она ответила, что так ты выражаешь свою любовь.

— Понятно.

— Меня вдохновил ее ответ, и я решил приехать.

— Похоже, ты не сомневался, что тебе окажут теплый прием.

— Ни капли.

— Ты не слишком самонадеян?

— Нет. Потому что я знаю, что ты от меня без ума.

— Правда?

— Да. Ты влюблена в меня по уши.

— Ничего подобного. Я просто веду себя вежливо и прилично.

— Чушь собачья. Ты строишь из себя холодную недотрогу, но на самом деле сходишь по мне с ума.

— С чего это ты взял?

— На то есть две причины. Во-первых: ты ходишь в моей старой футболке.

О, черт.

— Ну… она просто удобная. Утром я собиралась в спешке, и все мои другие вещи в стирке.

— Причина номер два…

— Тео такой милый! — протянул Руди моим голосом. — Я не хочу, чтобы он уезжал. Он такой милый! Хочу, чтобы он остался.

Тео улыбнулся своей странной кривой улыбочкой.

— Пожалуйста, причина номер два. Он начал орать, как только я вошел в дом. Меня это очень ободрило.

— Ну… на твоем месте я бы не обращала на него внимания — у него птичьи мозги. — Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом мои глаза наполнились слезами.