— Да, наверное, я не знаю. Хотя последние шесть месяцев я презирала ее, в этой истории я чувствую себя как-то странно. Я уже почти забыла Эда — даже больше не читаю его гороскоп, — и тут этот мерзавец появляется опять.

— Это я виновата, — испугалась Белла. — Хотя, если он прислал тебе эти конфетти на День святого Валентина, значит, он все равно нашел бы способ тебя увидеть.

— Возможно.

— Может, он просто соскучился, — сказала Беа, пожав плечами. — Вы же любили друг друга, сначала по крайней мере.

Я вытаращилась на нее.

— Да, — тихо проговорила я. — Любили. Не то слово. Я была от него без ума.

— Но ты как-то забавно проявляла свою любовь, Роуз. Посмотрим правде в глаза, ты его попросту игнорировала. — Алкоголь и любовные неудачи развязали Беа язык. Я поморщилась. — Поэтому он и завел интрижку, — неосмотрительно ляпнула она. — Ведь ты все время пропадала на работе. Мы с Беллой с самого начала так думали. Между прочим, твои грабители правы.

— По-моему, это добрые грабители, раз они вернули Руди, — дипломатично прервала ее Белла, протягивая Руди виноградинку. — Я так рада, что ты снова с нами, Руди! — прощебетала она. — Мы так волновались. Как он себя ведет? — спросила она. — Заметны последствия психологической травмы?

— Нет, он в полном порядке. По-моему, у него стокгольмский синдром [50], потому что он доволен похитителями, но почему-то все время кричит: «Гласная буква, Кэрол!» и «Вы — самое слабое звено!» Наверное, грабители смотрели дневные телеигры.

— Еще бы, ведь по вечерам они выходят на дело, — заметила Белла.

— Где Беверли? — заплетающимся языком спросила Беа. — Я бы хотела ее увидеть. Она очень милая.

— У нее опять свидание.

— Везет же некоторым, — расстроенно проговорила Беа. — И кто счастливчик?

— Парень из Шотландии, Хэмиш, с которым она снова встретилась на Новый год. На прошлой неделе они ходили в ресторан. Он музыкант.

— Уличный?

— Нет, дирижер оркестра. Гастролирует по всему миру.

— Но мне казалось, она положила глаз на Тео, — заметила Беа.

— Может быть, они столько времени проводят вместе, но я не понимаю, что между ними происходит. Беверли не очень-то распространяется о своей личной жизни, и мне не хочется на нее давить.

Руди ни с того ни с сего принялся трясти головкой и хлопать крыльями.

— Надо выкинуть этого чертова дрозда, Дэйв! — прокричал он и запрыгал на жердочке. — Вонючая птица меня достала!!

— Дэйв? Надо же, как интересно, — оживленно воскликнула Белла. — Значит, одного из грабителей зовут Дэйв.

— Я хотел его продать, Джон! — завопил Руди. — Я пробовал! Но кому он нужен?

— А второго — Джон, — сказала Беа, подняв голову, — до этого она лежала на столе. — Записывай! — Я записала имена: Дэйв и Джон — и решила утром позвонить в полицию. Интересно, позволят ли Руди выступить свидетелем обвинения в суде?

— Надеюсь, Эндрю весело проводит время, — вздохнула Белла.

Беа простонала и закатила глаза.

— Он на церемонии награждения, но девушек и жен не приглашали, — беззаботно проворковала Белла. — Завтра увидимся.

— И послезавтра, — злобно прошипела Беа, подчищая тарелку. — И послепослезавтра, и послепослепослезавтра, и на следующей неделе, и через месяц, и через год, и через десять лет, и через столетие, будь он проклят!

— Беа, не вредничай, — попросила Белла. — Порадуйся за меня.

— Не могу — мой бойфренд меня только что бросил! А ты небось уже замуж собралась за своего драгоценного Эндрю, да?

— Ну, — Белла залилась краской, — не знаю, я…

— Собралась! Собралась! — закричала Беа, с грохотом швырнув посуду в раковину. — Ты выйдешь замуж за своего несчастного Эндрю, будешь жить с ним и оставишь меня ОДНУ! — Она яростно поливала тарелки «Фэри», а мы с Беллой обменялись встревоженными взглядами.

— Не волнуйся, Беа, — ласково проговорила Белла. — Я уверена, ты скоро встретишь достойного мужчину. Генри тебе не подходит, иначе он бы не встречался с «другой женщиной», как ты думаешь? Он бы встречался с тобой. У Эндрю куча знакомых, — бодро добавила она. — Я спрошу у него, он поможет тебе найти хорошего парня.

Беа простонала и приложила правую руку ко лбу.

— О боже, — проговорила она. — Я ничтожество… и напилась как свинья. Пойдем домой.

Позднее, готовясь ко сну, я задумалась: что, если Белла действительно выйдет замуж? Ведь, похоже, это входит в ее планы, и, когда это произойдет, Беа будет убита. Я представила, как она громко рыдает на первом ряду в церкви во время венчания и вскакивает на ноги, когда викарий спрашивает, есть ли хоть одно препятствие, из-за которого эти двое не могут быть соединены священными узами браками. Белла выкрикивает: «Да! Это я!» Ведь они с Беллой почти всю жизнь прожили вместе, сплелись, как восьмерка. А теперь существовала реальная опасность, что связь порвется, и Беа испытывала хроническую неуверенность в себе. Я чистила зубы и представляла, как она, брошенная и одинокая, сидит в их квартире на Брук-Грин, откуда Белла вывезла все свои вещи.

Я аккуратно сплюнула пасту в раковину и открыла зеркальный шкафчик. На нижней полке стояли мои туалетные принадлежности: увлажняющий крем, зубная паста и духи «Эгоист». На верхней — вещи Тео. Как и у меня, у него их немного — бритва, крем для бритья, дезодорант и маленький флакончик одеколона. Закрыв дверцу, я обеспокоенно взглянула в зеркало — в последнее время я часто так делаю. Изучила кожу вокруг глаз, которая покрылась крошечными морщинками, и мелкие морщинки на лбу, похожие на трамвайные пути. Контуры лица слегка утратили упругость, но шея до сих пор была почти идеально гладкой. Я намазала лицо кремом и включила маленький приемничек, который всегда настроен на радио «Лондон». Минти была в эфире с программой «События» — радиожурналом станции.

— Сегодня у нас в гостях Пэт Ричардсон, директор агентства «Воссоединение», которое помогает приемным детям отыскать их биологических родителей… — проговорила она. — Пэт посвятила всю свою жизнь помощи приемным детям, чтобы у них появилась возможность наладить связь с настоящими родителями, — продолжила Минти. Я сделала погромче. — И каждый раз она вспоминает, как у нее, незамужней юной матери шестнадцати лет, похитили девятинедельную дочку, буквально вырвав ее из рук. Пэт, добро пожаловать в студию.

Медленно массируя лицо, я слушала рассказ о том, как эта женщина тридцать лет разыскивала свою дочь и наконец нашла ее в мае 1994 года. Но, к ее удивлению, счастливого воссоединения не произошло: ее дочь вела себя отчужденно и холодно. Они всего три раза поговорили по телефону и больше не контактировали. Ее дочь ничего не хотела о ней знать.

— В тот день, когда я узнала, что нашла ее, я как на крыльях летала, — тихо проговорила Пэт. — Я была так взволнована. Но мне никогда не приходило в голову, что она не захочет со мной общаться…

— Ну и дура, — сказала я.

— Почему дети хотят найти своих родителей, и наоборот?

— Это очень часто происходит, когда у приемных детей появляются собственные дети или, к примеру, на юбилей. Этот вопрос беспокоит их давно, но когда им исполняется тридцать или сорок, они решают наконец это сделать.

— Сегодня с нами в студии Люси, — сказала Минти, — ей тридцать два года. Люси два года назад нашла свою мать через агентство «Воссоединение». Ее подтолкнула к этому круглая дата — тридцатилетие. Но ваша история со счастливым концом, не так ли?

— Да, — ответила Люси. — Благодаря агентству Пэт я отыскала свою настоящую маму, и мы стали друзьями. Я мечтала найти ее с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет.

— Не все приемные дети мечтают разыскать биологических родителей, — тихо произнесла Минти. — Почему вы решили начать поиски?

— По двум причинам. Во-первых, меня никогда не покидало ощущение, что из моей жизни вырван огромный кусок — как будто я существую не на самом деле. И во-вторых, хотя я люблю своих приемных родителей, с ними я часто чувствовала себя не на своем месте. Я понимала, что не похожа на них и на моих сводных братьев, их родных детей. Это не давало мне покоя, и настал момент, когда мне стало просто необходимо узнать правду, какой бы горькой она ни оказалась.