Но все это пока только гипотезы, не подкрепленные никакими доказательствами. Во всяком случае, господин начальник, я буду держать вас в курсе дела и при появлении каких-либо новостей немедленно сообщу вам об этом.

Вероятнее всего, однако, нам придется, в конце концов, закрыть это дело, — закончил Ришоттани, откланиваясь.

«Подонок! — думал Армандо, спускаясь к себе в кабинет. — Еще и глуп, вдобавок! Когда я сказал, что убийцы Джулии надеялись найти какой-то компрометирующий материал в ее квартире, даже не догадался спросить: какой? Теперь, когда скандал разразился, не знает куда кинуться, боится, что во второй части досье есть и его имя.

Будь спокоен, Доронцо! Твое имя записано у меня в голове. Эпитафия готова, не хватает только даты».

Все итальянские газеты широко освещали «скандал века» и давали подробный обзор зарубежной печати, посвященной этому делу, называемому «самой грязной историей последних лет». Итальянский Уотергейт, по сравнению с которым американский скандал выглядел детской проделкой.

«Нью-Йорк Таймс», «Геральд Трибюн», «Монд», «Фигаро», «Франс Пресс», «Дейли экспресс», «Франкфуртер Алгемайне», «Нью Вайтунг» в один голос восхищались Индро Монтанелли, который вновь бросил вызов преступной банде политиканов, обвиняя и разя ее коррумпированных представителей и обнажая их связи с мафией и терроризмом.

Для внутренней и внешней политики последствия были самые разрушительные. Губительно сказывалось это и в коммерции, как национальной, так и международной. Биржа, не раз уже обвинявшаяся нью-йоркскими коллегами в недобросовестности, переживала свои самые черные дни.

Поговаривали даже об итальянском Уолл-стрите, хотя уместнее и точнее было бы назвать день публикации досье «черной пятницей».

Все иностранные инвеститоры с большими потерями уходили с итальянской биржи.

Акции «Фиата» за несколько дней обесценились почти наполовину. Та же участь постигла «Дженерали» и «Оливетти».

Акции других компаний ежедневно падали.

Все это не могло не сказаться и на банках.

«Консоб» пыталась убрать из обращения те акции, которые слишком упали, но это оказалось лишь малоэффективным паллиативом, учитывая классическую эмоциональность итальянцев.

Держатели пакетов акций пытались сбыть их с рук почти за бесценок, пользуясь при этом услугами той же биржи, направляемой скрытыми и непотопляемыми силами.

Пострадал и экспорт, хотя, к счастью, здесь размеры потерь были отчасти ограничены.

Ряд американских и европейских импортеров католической направленности, связанных с новыми течениями «деловой этики», отказались от итальянской продукции и ценой высоких штрафов расторгли уже заключенные договора.

Несколько итальянских промышленников, попавших в водоворот двойного краха, — биржевого и производственного, — покончили с собой.

Ватикан, со свойственной ему дипломатичностью, примерами которой полна его история, отмежевывался от всех деятелей правительства, тщательно маскируя связь некоторых своих высших иерархов с лицами, замешанными в скандале по досье Рубирозы.

«Оссерваторе Романо» на первой странице отмечала, что моральное и гражданское падение выходит в Италии за всякие рамки и «отечески» призывала заблудших овечек следовать заветам Господа Бога.

Газета, однако, остерегалась называть какие-либо имена и, несомненно, так и должно было быть, пока не раскрылось бы имя «великого Старца». В заключение проводилась прозрачная параллель с историей «блудного сына» и говорилось о способности церкви к прощению.

Самую животрепещущую тему, о которой больше всего кричали все газеты, — подпольную торговлю наркотиками и оружием, — «Оссерваторе Романо» обходила стороной: святость церкви здесь была весьма сомнительна.

Отталкиваясь от этой публикации, «Правда» на следующий же день выступила с критикой в адрес газеты. Тяжеловесный юмор статьи увенчивался карикатурой, где Папа римский благословлял своего кардинала, гигантская фигура которого лепилась из фруктов и овощей в форме танков, пулеметов, ружей и снарядов. Все это напоминало стиль Арчимбольдо, художника XVII века. Внизу подпись: «Неисповедимы пути Господни, тем более — в Италии».

По всей стране организовывались забастовки и манифестации рабочих, студентов и родителей, напуганных ростом употребления наркотиков. Они требовали от властей введения комендантского часа на улицах Турина, Милана, Венеции, Флоренции, Рима, Неаполя, Палермо, Катании.

Группы хулиганов и экстремистов, смешиваясь с демонстрантами, поджигали автомобили и магазины. Этот вандализм сопровождался убийствами и насилием.

На лозунгах демонстрантов чаще всего повторялись надписи:

«Смертная казнь правительству воров и убийц!», «Торговцы смертью! Прочь из Сада Европы!», «Социалисты и демохристиане! Правительство воров и подонков! В отставку! В отставку! В отставку!», «Левые, правые, центристы — все воры и убийцы, равнодушные к своему народу!».

Президент Италии направил письмо главе правительства и парламенту, предлагая ускорить выборы.

Между тем, отставка двенадцати министров и двадцати двух других крупных функционеров почти полностью лишала Италию руководства страной, если, конечно, считать, что оное вообще имело место.

Общественное мнение других стран вынесло безжалостный приговор итальянской политике. Как и предполагал Монтанелли, многие государства отказались заседать в ООН и в Общем Рынке вместе с теми итальянскими коллегами, которые были причастны к подпольной торговле оружием, распространению наркотиков и другим делам преступного мира, хотя вряд ли в этой ситуации представлялось возможным отделить овец от козлищ.

Зарубежные члены Общего Рынка, воспользовавшись создавшейся ситуацией, настаивали, ввиду приближающихся выборов в Европейский парламент, на введении закона о специальной проверке итальянских кандидатов, чтобы избежать проникновения мафиозных элементов в Европейский Совет Министров.

Горы предложений по поводу того, как ограничить организованную в международном масштабе преступность, как остановить распространение наркотиков, уносящих ежедневно до 300 жертв, внесли такую сумятицу в работу всех учреждений, что выборы в Европейский парламент пришлось отложить на неопределенный срок.

Газета «Канар Аншене» несколькими месяцами позже поместила большую обзорную статью, которая, широко трактуя проблему, очень точно попадала в цель — в самую верхушку пирамиды.

Заголовок на первой странице кричал: «На этот раз Италия превзошла себя самое».

«В бесконечной серии скандалов по-итальянски нет ни передышек, ни перемирий даже накануне образования парламента и Соединенных Штатов Европы, — писала газета. — Ненасытная, разветвленная ассоциация итальянских политиков, уже пожравшая миллиарды, предназначавшиеся для жертв землетрясения, теперь с той же непринужденностью готовится к атаке на будущую Европу, рассчитывая раздать ее своим друзьям и друзьям своих друзей как какое-то «собственное дело».

Мы говорим «собственное дело», чтобы не спутать это с «нашим делом» [45], тоже итальянской креатурой, известной во всем мире.

Создается впечатление, что будущие выборы в Европейский парламент они расценивают как очередную воскресную поездку в свой загородный дом, в свою «вторую резиденцию», если использовать итальянскую терминологию.

Что же касается внутренних проблем этой страны (наркотики, подпольная торговля оружием, похищение людей, коррупция должностных лиц, взятки, плачевное состояние общественной сферы услуг), то здесь, «по-семейному» объединившись, все итальянские политики — правые, левые, экстремисты всякого толка — дружно выступают единым фронтом во имя сохранения собственной власти, отчаянно сопротивляясь частной инициативе. Той самой частной инициативе, которая могла бы существенно поменять положение дел в секторе услуг, от почты и транспорта до сферы социального обеспечения, здравоохранения, музейного дела, где дефицит достигает уже головокружительных сумм.