— Тебя что, сильно зацепило?

Прикусив от боли губу, Лаптев в свою очередь поинтересовался:

— Как там?

Лицо Владиса расплылось в самодовольной улыбке.

— Полный порядок, от базы мало что осталось. Сплошное пепелище. Говоря это, латыш приподнял окровавленную плащ-палатку, которой Лаптев прикрывал живот. Несколько осколков от зенитного снаряда превратили брюшную полость Лаптева в фарш, разворотив ему все внутренности. Было удивительно, как этот человек до сих пор еще жив.

— Ничего, ничего, — сказал Владис, расстилая возле него свою плащ-палатку.

Родион ничего не ответил, снова погрузившись в забытье. Уложив раненого на плащ-палатку, Улнис потащил его к ограждению. Ударами кинжала он разрубил паутину колючей проволоки и, подняв бесчувственное тело на руки, понес его к ручью, не заботясь о том, что его могут заметить.

Выбрав удобное место рядом с журчащим ручьем, Улнис положил раненого под кустом папоротника. Компресс из холодной воды вывел Лаптева из бесчувственного состояния. Сначала он застонал, затем открыл глаза. Шевельнул белыми пересохшими губами:

— В нагрудном кармане портсигар. Давай закурим.

Тебе это вредно, — тихо сказал Владис.

Лаптев зло сверкнул глазами:

— Сейчас мне вредно все, даже говорить.

Больше не произнеся ни слова, Владис достал из нагрудного кармана комбинезона раненого золотой портсигар. Там была одна толстая темно-коричневая сигара. Переломив ее пополам, Улнис откусил кончики у обеих половинок и быстро раскурил их, после чего одну половинку всунул в рот Лаптеву.

Родион с трудом затянулся, его глаза еще больше помутнели. Глядя этими уже ничего не видящими глазами в сторону Владиса, он сказал:

— Я это предчувствовал в самом начале операции. Такова моя судьба… Завещание… — Он на мгновение забылся, потом снова заговорил: —…Портсигар возьми на память. Завещание еще… — Он не договорил, на этот раз это уже было все. Родион Лаптев умер.

Докурив свою половину сигары, Владис выплюнул окурок и спрятал в карман портсигар. Затем поднялся, достал из воды большой, поросший зеленью камень, положил его у ног мертвого. Затем затушил тлеющую половину сигары, которую Лаптев намертво зажал зубами. Прикрыв веки мертвого друга, быстро завернул его в свою плащ-палатку и, привязав брючным ремнем покойного камень к ногам, сбросил труп в ручей. В одно мгновение вода приняла тело, спрятав его среди зарослей подводной растительности. Лишь несколько пузырей воздуха поднялись на поверхность, будто последний вздох умершего.

Александр Логинов смотрел на то, что осталось от «Дозора», главной базы дальневосточного филиала. Территория базы напоминала инопланетный пейзаж из фантастического фильма. Рыжая, выгоревшая от напалма земля, в ней, как кратеры вулканов, зияли воронки, большие — от взрывов бомб и авиационных ракет, малые — от снарядов и гранат. Среди воронок валялись черные обгоревшие скелеты боевиков из охраны. В противоположном конце базы, где еще недавно была самолетная стоянка, сейчас виднелись оплавленные останки авиационной техники, напоминая кладбище слонов.

От высокой температуры волнами встали металлические плиты покрытия взлетной полосы, в торце ее возвышался холм из нагромождения камней. Из развалин холма выглядывала бронированная дверь, как надгробная плита над свежей могилой.

Из всей базы уцелел лишь бетонный бункер.

Перестав разглядывать этот мрачный пейзаж, Логинов повернулся к стоящему рядом Улдузову и тихо спросил:

— Вы нашли моего телохранителя?

Прокашлявшись, Ахмед ответил:

— Пока нет. В момент нападения на базу Алик Джасанов был с комендантом Алдаем Фаджиевым. Обугленный труп коменданта найден, а Джасанова среди убитых нет. Сейчас его ищут среди раненых.

— Поторопитесь, — раздраженно проговорил Логинов, размышляя: «В какую же сумму мне обойдется этот филиал, черт бы его побрал? Полный разгром — и никакой перспективы на ближайшие год-полтора. Сколько еще денег надо вложить в это проклятое место, прежде чем придется продать его Корейцу».

— Господин Логинов, — окликнул его Улдузов, после того как выслушал одного из своих помощников.

— Что такое? — спросил Логинов, отвлекшись от мыслей.

— Нашли вашего телохранителя.

— Веди к нему.

Помощник Улдузова быстрым шагом направился за бункер, экс-генерал и Логинов поспешили за ним. В двух ярдах от бункера на дюжину жердей был натянут брезентовый тент, под ним лежало несколько десятков раненых и обожженных людей. Между рядами стонущих ходили боевики, заменяющие фельдшеров. Кого-то из раненых перевязывали, кому-то делали обезболивающие уколы. Помощник Улдузова бесцеремонно перешагнул через окровавленный ком бинтов, под которыми с трудом можно было узнать человека, двинулся в глубь этого импровизированного лазарета.

Среди раненых лежал Алик Джасанов, его лицо посерело от мук. На его теле не было ни единой царапины, но ноги обгорели до колен. Только благодаря могучему здоровью Алик не умер от болевого шока.

Встав над своим телохранителем, Александр Логинов бесстрастно смотрел на обугленные ноги. Из-под черных обгоревших тканей выглядывала белая кость. Фельдшеры вкололи Джасанову много болеутоляющего, и он сейчас находился в прострации.

— Он неплохо выглядит, — сказал Логинов, обращаясь к Улдузову. Экс-генерал по-своему понял эту фразу.

— Я вызвал из центра пару вертолетов. Они заберут раненых и доставят их в частную клинику. У нас есть такая. Там без особого шума и вмешательства милиции им всем окажут помощь. Боюсь, что ноги вашего телохранителя сохранить не удастся, зато он останется жив. И еще сможет поработать на организацию.

Логинов издал языком звук, похожий на щелчок выключателя, и, ухмыльнувшись, проговорил:

— Вряд ли ему доведется работать на организацию.

После этих слов он склонился к раненому. На заторможенном лице Алика появилась невинная улыбка. Доставая из набедренной кобуры телохранителя револьвер, некогда принадлежащий Ванину, Логинов тоже улыбнулся. Сняв револьвер с предохранителя, быстро приложил ствол ко лбу раненого и нажал на курок.

Среди стона раненых выстрел прозвучал не громче, чем удар хлыстом. На широком лбу Джасанова появилась маленькая точка. Глаза телохранителя закатились, он был мертв. Логинов выпрямился, бросил на труп оружие и со злостью сказал:

— Щенок, тумана он испугался. Если бы охота за террористами продолжалась, мы бы сейчас не были в таком скверном положении.

Улдузов проглотил подошедший к горлу ком и хрипло, по-военному спросил:

— Прикажете преследовать террористов?

Логинов саркастически усмехнулся:

— Прекратите паясничать, Улдузов. В вашем подчинении осталось не больше трех десятков людей, и вы рветесь в бой. Это надо было делать, когда у вас имелось две сотни головорезов. А теперь… теперь наладьте охрану и займитесь восстановлением базы. Я возвращаюсь в Москву и там решу, какую вам оказать помощь. — Логинов уже хотел отойти от трупа своего телохранителя, как вдруг снова повернулся к экс-генералу. — Ваша поездка в Центральную Азию пока откладывается на неопределенный срок. Пока все не урегулируете здесь, об отъезде не может быть и речи.

— Да, да, я понимаю, господин Логинов, — заикаясь, проговорил Ахмед. Сейчас этот отставной вояка вдруг понял, что он всего-навсего старик и что его жизнь полностью принадлежит этому «новому русскому», которого волей судьбы из школы провинциального городка забросило на вершину гос ударственной власти, а оттуда — на место главы преступного синдиката. И теперь все будет зависеть от мнения, которое сложилось у Логинова о работе его подчиненных.

Александр Логинов будто прочел его мысли. Он внимательно посмотрел на азербайджанца.

Вам, Улдузов, придется здесь сильно попотеть. База должна быть восстановлена за месяц.

Средствами мы вам поможем, людей подбирайте сами.

Ахмед по-армейски вытянулся перед боссом. Тот похлопал старого вояку по плечу, но взгляд его был направлен поверх головы экс-генерала. На большой высоте к базе приближалась пара вертолетов.