— Мотивы были, надеюсь, не политические?

— Нет, личного характера.

— Хорошо, с приемами кинжально-десантных операций знакомы?

— Не только знаком, но и владею почти инстинктивно, — выпалил Шлосов. Увидев не совсем уверенные лица, добавил: — Этот комплекс приемов входит в общую подготовку новобранцев, а в разведвзводе выведен в специальный тренаж. Так что за тринадцать лет можно выдрессировать и обезьяну, не то что человека.

И Кольцов, и Кутепов улыбнулись, услышав такой ответ.

— В боевых операциях участие принимали? — наконец спросил Глеб.

— Нет, — честно признался Шлосов. — В 1985 году выезжал в Герат в качестве стажера-наблюдателя. Но прямого контакта с противником не имел.

Глеб молчал, и Кутепов уже решил, что, раз нет боевого опыта, Кольцов его не возьмет. Чтобы заполнить паузу, спросил:

— Ваше воинское звание?

— Старший лейтенант, — сухо ответил тот.

— За тринадцать лет — и только старший лейтенант. Вы, наверное, нерадивый служака, а?

— Дело не в отношении к службе, я неоднократно поощрялся командованием. Но горно-пехотные части находятся на строгом лимите, чтобы повышаться в звании, необходимо либо ждать, либо переводиться в мотострелковые части. Я выбрал первое.

Кутепов хотел еще что-то спросить, но его перебил Глеб:

— Скажите, Георгий, в тайге побывать не хотите?

— В каком смысле побывать? — вопросом на вопрос ответил Шлосов.

— Естественно, вас приглашают не на пикник, как вы понимаете после наших вопросов.

— Значит, воевать?

— Да.

— Сколько это займет времени?

— Два месяца, вместе с предварительной подготовкой.

— Гонорар?

— Двадцать тысяч. В случае гибели по вашему завещанию пятьдесят переводится родственникам или другим наследникам.

— Оплата в долларах? — Это уже был второстепенный вопрос.

— Нет, в фунтах.

— О, — непроизвольно вырвалось у Георгия, после этого спросить, какова вероятность гибели, он посчитал неуместным. Он задал другой вопрос: — Что надо будет делать?

— Это вы узнаете после того, как подпишете соглашение и пройдете предварительную подготовку, — ответил Кольцов. — Если эти условия вас устраивают, завтра в полдень в адвокатской конторе «Новиков и К°» вы можете подписать договор и получить аванс.

— Хорошо, я подумаю, — сказал Шлосов, вставая.

— До свидания. — Глеб тоже встал, проводил его до двери. Когда он вернулся в холл, Кутепов наливал в рюмки коньяк.

— Зачем он тебе нужен? — спросил, подавая Глебу рюмку. — Ведь у него нет и грамма боевого опыта. Что-то, Глебушка, ты противоречишь своим принципам.

— Дело не в принципе, — ответил Кольцов, смакуя коньяк, — дело в трезвом расчете и прямой выгоде.

— Какой расчет, какая выгода? — не понимал Кутепов.

— Сейчас объясню. — Глеб поставил пустую рюмку. Полковник хотел налить еще, но Кольцов отрицательно покачал головой. — Так вот, Николай Ильич, этот Шлосов кадровый военный. Согласись, что тринадцать лет в армии — это достаточно. Тем более что у него стаж непрерывный, а у меня, например, девять, да еще с какими перерывами. Плюс то, что он боевой офицер, а не службист тыла. И кроме того, что он владеет почти в совершенстве, как он сказал, холодным оружием, он еще знаком со скалолазанием, альпинизмом и боевыми действиями в условиях гор. Там это нам может очень даже пригодиться. Вот так-то, дружище. Да, а где твой пулеметчик, твой супер? — спросил Кольцов, глядя на часы.

— Не знаю, уже давно должен был прийти.

Домой Владис возвращался в прекрасном настроении. Правда, оно было немного омрачено ссорой с Родионом.

Ссора произошла в гостиничном номере Кутепова, которого они с Лаптевым знали по Афганистану, потом Кутепов перешел на службу в «Каскад». И уже после этого вернулся в Союз. Лицо второго тоже было знакомо, но Владис никак не мог вспомнить, где его видел. Этот второй и сказал об условиях контракта. Из этих условий Владис понял только о деньгах, и сумма его вполне устраивала. А где придется действовать, он не понял, да его это, в общем-то, и не интересовало. А вот Родион воспринял все по-другому.

— Что это за контракт, это же кот в мешке, — возмутился Родион. — Вы хотите, чтобы я ехал неизвестно куда и воевал неизвестно с кем, и все это за жалких двадцать тысяч.

— Что ты предлагаешь? — спросил Кутепов.

— Удвоить сумму и гонорара, и завещания, на случай ранения тоже необходимо денежное вознаграждение, — высокомерно сказал Лаптев.

— А за скальпы убитых тоже премии платить? — с иронией спросил второй.

— Хотите шутить, шутите, а ваши условия мне не подходят, — поджал губы Родион.

— А что вас не устраивает? — спросил второй Владиса.

— Только одно, — ответил латыш, — то, что контракт надо подписывать завтра, соответственно и аванс завтра. А мне бы хотелось устроить это дело сегодня.

Кутепов и его друг рассмеялись, потом полковник сказал:

— Знаешь, Викинг, для тебя можно сделать исключение. Зайди в контору, а я позвоню им. Полезное рвение надо поощрять.

Когда Владис и Родион вышли из гостиницы, Лаптев набросился на Улниса:

— Зачем ты согласился подписать контракт?

— А что надо было делать? — с наигранной наивностью спросил Владис.

— Нужно было набивать цену, — поучал Родион.

— А если бы они не согласились?

— Согласились бы, — уверенно сказал Лаптев. — Дельце у них, видно, очень деликатное. Знаю я старую лису Кутепова.

— Ну а если бы нашли других, пришлось бы ждать нового случая.

— По крайней мере марку держали бы.

Владиса взорвало:

— Лопата, это тебе можно марку держать, ты можешь диктовать свои условия, торговаться, потому что у тебя всегда есть деньги. А у меня их нет, и этот контракт для меня — что голодному кусок хлеба. Ты не знаешь, что такое не один год жить без гроша в кармане, довольствоваться тем, чем может поделиться проститутка. А ты говоришь — держать марку.

— Да, — протяжно выговорил Родион, — мы действительно друг друга не понимаем…

И, не закончив фразы, он повернулся и пошел к своей машине. Владис посмотрел ему вслед, махнул рукой и направился в адвокатскую контору.

Там его уже ждали, все формальности были улажены в десять минут, Владис получил чек и билет на самолет. Через четыре дня он должен лететь во Владивосток, все инструкции будут даны позже.

«Владивосток так Владивосток», — подумал Владис, направляясь в банк. По чеку ему дали тугую пачку банкнот. И сейчас он шел к Белле в отличном настроении. Наконец-то у него есть деньги и немного времени, чтобы их потратить.

На звонок долго не открывали, наконец щелкнул замок, в дверях стояла Белла. Она была в прозрачном розовом пеньюаре, который показывал все ее прелести.

— Чего звонишь, не мог открыть своим ключом? — Белла разразилась длинной нецензурной бранью. — Мне всю ночь работать, а этот еще не дает выспаться. Сам будет храпеть, — бурчала она.

— Ошибаешься, детка, — весело проговорил Владис. — Сегодня вечером я думаю пойти в какой-нибудь клуб поразвлечься.

— Любопытно. — Белла ехидно улыбнулась.

— Чего ты скалишься? — Владис начал раздражаться.

— Мне просто интересно, на какие деньги ты будешь развлекаться. Скорее всего взяли в какой-нибудь клуб вышибалой, а ты мне пыль в глаза пускаешь.

— Да, пыль в глаза пускаю, — согласился Улнис и бросил на стол пачку банкнот. — Ну как?

— Боже, — прошептала молодая женщина. — Владис, скажи правду, ты с тем парнем, что утром приходил, случайно, не ограбил банк?

— Дура, — рявкнул на нее латыш, — придет же такое в твою безмозглую голову. Вот, смотри, — с этими словами он кинул на стол авиабилет. — Этот билет мне дали тоже в банке, да?

Белла взяла в руки билет, посмотрела на него и спросила:

— Владис, а зачем тебе этот Владивосток?

— Я тебе говорил, что я специалист по космической технике, а ты, глупая, мне не верила, — с напускной важностью сказал Владис.