Грег принялся изучать документы, которые передал ему испанский финансист. Он чувствовал, что стал участником игры в гигантскую монополию, или, если быть точнее, он, словно по мановению волшебной палочки, оказался во главе империи, своей собственной империи. Как свидетельствовали документы, Грег Батай являлся официальным владельцем мукомольных фабрик в Буэнос-Айресе, сахарных заводов на Карибских островах и еще немалого количества различных предприятий по всему миру. Он молча просмотрел все «свои» владения и обратился к Мендесу:

— Здесь все?

— Вам недостаточно? — ответил хозяин дома.

— Я не это имел в виду… Хорошо, я знаю, что мне нужно делать.

— Действительно, вам остается отдать взамен документы, которые позволят мне успокоить инвесторов на счет финансового положения группы «Verdi», — произнес Мендес.

— Вы правы, — согласился Грег. — Пришло время съездить за ними в отель.

— Я провожу вас, чтобы вы не уехали в обратном направлении, — сказал предусмотрительный испанец.

Они покинули дом Мендеса и отправились в Андорра-ла-Вьеха. Испанец ждал в холле отеля, пока Грег собирал документы, которые подготовил дон Мельчиорре. Он сложил их в черный кожаный портфель и, не задерживаясь, спустился вниз. В стороне от любопытных взглядов Грег передал всё в руки Мендеса, который проверил содержимое папки наметанным глазом человека, умеющего быстро и хорошо считать.

— Все, кажется, в порядке, — сделал вывод испанец. — Удачи вам, — и он протянул Грегу руку.

— Вам тоже, — ответил молодой француз, с облегчением расставаясь с Мендесом.

Грег попробовал представить, что произойдет дальше. Мендес вернется к себе. Он просмотрит документы перед тем, как их отсканировать. Затем введет их в компьютер, чтобы отправить по электронной почте своим финансовым партнерам для подтверждения стабильного состояния группы «Verdi».

Когда вернулась Орнелла, Грег предупредил ее, что нельзя терять ни минуты. Она быстро собрала чемоданы, и такси отвезло молодых людей в аэропорт. Через два часа они были уже в Милане. Во время полета Грег находился в каком-то замешательстве, не решаясь взять руку Орнеллы в свою. Да, он любил Орнеллу. Но до какой степени? Мог ли он быть искренен с ней, доверять ей, зная, что увлеченность девушки изначально была продиктована материальным интересом? Он решил не поднимать этот вопрос и прижал к себе руку Орнеллы, которая улыбнулась ему обезоруживающей улыбкой.

Взяв такси, Грег и Орнелла направились в Бертоццо.

— Ну и? — встретил их на пороге дон Мельчиорре.

Не отвечая, Грегуар включил свой компьютер и вышел в интернет. На его электронный ящик пришел очень большой документ. Он поспешно открыл его и расплылся в широкой улыбке: данных Мендеса больше не существовало. Они были только здесь, в его собственном компьютере. Грег вздохнул с облегчением, а дон Мельчиорре отправился откупоривать бутылку кьянти. Однако на этом их проблемы не закончились.

Анжело Този времени даром не терял. Прибыв в Бертоццо в сопровождении бригады полицейских, он уже знал в общих чертах о незаконной деятельности группы «Verdi». Позавчера вечером, в атмосфере большой секретности, он вызвал к себе Альдо Лермини и долго его допрашивал, применяя свою особую, граничащую с садизмом тактику. Судья считал, что имеет на это профессиональное право, поскольку в мире царит беззаконие. В реальности Анжело Този раньше Грегуара узнал об андоррских сетях и безразмерном выпуске облигаций «Verdi» в массы. По его подсчетам, группа дона Мельчиорре истратила 15 миллиардов евро, сведя свой собственный денежный фонд практически к нулю.

Под давлением судьи Альдо Лермини раскололся. Сорок восемь часов жесткого допроса без адвоката привели к тому, что Лермини признал большинство махинаций, свалив все на дона Мельчиорре, обвиняя его в мании величия и старческом безумии. Он не проявил никакого снисхождения к Грегу, представив его как настоящего преступника, который уже завладел — во всех смыслах — дочерью магната и надеялся загнать дона Мельчиорре в могилу, чтобы ускорить события и заполучить семейное богатство. Схема была простой, приемы слегка тяжеловесны, но Анжело Този не возражал, чтобы ему представили хотя бы такой сценарий, из которого он потом сможет черпать мотивы обвинения и подсказки в расследовании.

Оказавшись на пороге замка, судья достал из кармана расческу и как смог пригладил свою шевелюру, которая делала его похожим на опоздавшего школьника. Войдя в дом, он без предисловий попросил проводить его в кабинет дона Мельчиорре. Старик, обессиленный, сидел в кресле. Рядом стояли Грег и Орнелла.

— Следуйте за мной, — произнес Този, предъявляя свои документы дону Мельчиорре. Затем, обращаясь к Грегу и Орнелле, бросил, не называя имен: — И вы тоже.

Экономическая полиция Милана находилась в современном каменном здании, построенном в стиле времен Муссолини, изуродовавшем окраины Рима и проявлявшемся то тут, то там на севере полуострова. Они вошли в комнату без окон, освещенную только неоновыми лампами. Судья оставил их под присмотром двоих полицейских, затем вызвал дона Мельчиорре. В это время Грегуар пытался собраться с мыслями. Как Анжело Този так быстро смог распутать это дело? Несомненно, кто-то снабдил его необходимой информацией. Грег не знал об исповеди Альдо Лермини. И, конечно же, не знал, что это благодаря прекрасной Летисии, его первой любви, он находится сейчас в руках у этого неподкупного и беспристрастного судьи.

Однако Грег не чувствовал себя преступником, а тем более вором и фальсификатором. Он понимал, что будет трудно доказать свою непричастность к махинациям дона Мельчиорре, ко всем этим сделкам, направленным на развитие компании «Verdi».

Молодой человек не мог выбросить из головы начало своих отношений с патроном, то первое время, которое они провели вместе. Грег не мог забыть об искренней увлеченности произведением Манцони, соевыми полями, амбициях по увековечиванию своей агропромышленной группы, наивном и в то же время тщеславном порыве накормить весь мир.

Молодой человек пытался привести свои мысли в порядок. Орнелла сидела напротив, в трех метрах от него, на маленьком диване, и неоновый свет придавал ее лицу мертвенно-бледный оттенок, Грег постарался сосредоточиться и продумать свою линию защиты. Главное — он был честен. Его экономический анализ основывался на данных, предоставленных ему доном Мельчиорре. Не он первый попался в такую ловушку. Были и другие финансисты более высокого уровня, обманутые таким же способом, как, например, вделе «Enron» или «Parmalat». Что он мог сделать с документами, так хорошо составленными, что никогда не догадался бы об истинности их происхождения? Больше всего его беспокоили бумаги, подписанные от его имени и говорившие о том., что он приобретал компании по всему миру. Какую экспертизу нужно будет провести, чтобы доказать судье, что его подпись была подделана — великолепно, но все же подделана? Его терзала мысль о том, что если его подпись фигурировала на фальшивых документах, то это означало, что дон Мельчиорре или, может быть, Орнелла должны были передать ее в руки профессиональных фальсификаторов…

В эти мысли был погружен молодой человек, когда дверь из кабинета судьи Анжело Този открылась. Грега попросили зайти.

Дело «Verdi», или дело дона Мельчиорре, закончилось весьма драматично. После долгих недель допросов, очных ставок, тщательного изучения письменных документов и жестких дисков компьютеров судья пришел к простому и предсказуемому выводу: в этом деле невиновных нет. Молодой французский финансист проявил легкомыслие, взяв на себя ответственность сориентировать европейский рынок на довольно опасный выбор, действовал непрофессионально, и этот непрофессионализм стоил ему двух лет строгого тюремного заключения.

Несмотря на почтенный возраст, статус и признание, которые могли бы смягчить наказание, дону Мельчиорре был вынесен более суровый приговор: пять лет тюрьмы, не считая астрономических размеров штрафа, который вынудил его продать всю свою собственность, вплоть до замка в Бертоццо. Этот страшный приговор он выслушал, словно парализованный и лишившийся рассудка, в зале суда. Что касается Орнеллы, то она была признана виновной в пассивном содействии преступникам, но осталась на свободе.