– Что случилось? – поинтересовался я.

– У меня тут кое-что завалилось под гипс, – объяснил тот. – Жуть как чешется.

– А что завалилось-то?

– Моя марадоновская медаль 1986 года. Я не имею права потерять ее. Ее мне подарил отец.

Марадоновская медаль – это такая помятая, вся в пятнах вещица, что-то вроде монеты, которую Фабиан постоянно носил с собой. Он забавы ради вертел ее пальцами или использовал при демонстрации фокусов с исчезающими монетами и прочих трюков, призванных показать ловкость его рук. Фабиан как-то пытался уверить меня, что это настоящий приз с чемпионата мира 1986 года, однако в таком случае уверение, будто эту штуку ему подарил отец, оборачивалось сушей бессмыслицей. Эта безделица была не что иное, как бесплатный сувенир – такие еще выдавала одна компания, выпускающая сухие завтраки, но для Фабиана данная штуковина была своего рода талисманом. Так что не исключено, что она все-таки досталась ему от отца.

– Ну, под гипсом ей ничего не грозит, – заверил Фабиана Рей. – Подожди, когда придет время снимать гипс. А пока возьми-ка камень.

Фабиан бросил палочку в костер и принял у Рея импровизированную грелку.

– А теперь ответьте на мой вопрос, парни, – проговорил Рей. – Каким ветром вас сюда принесло? Простите мне мои слова, но на вид вы значительно моложе моих обычных постояльцев.

– Ищем сокровища, – выпалил я прежде, чем Фабиан успел озвучить иную версию.

– Впервые слышу о каких-то сокровищах и их поисках, – мгновенно оборвал меня он. Его явно позабавили мои попытки отвлечь его от темы клиники для жертв амнезии.

– Как, ты никогда об этом не слышал? – в свою очередь, удивился Рей. – Кристина, дорогая, расскажи им про Френсиса Дрейка.

– Только если им действительно интересно.

– Конечно, интересно, верно я говорю, парни?

– Ну хорошо, только они, наверное, знают даже больше, чем я.

– Клянусь вам, мы ничего об этом не знаем, – заверил ее Фабиан.

– Ничего не знаем, – поддакнул я, решив не признаваться, что кое-что мне известно. Стоит признаться, что я располагаю некими сведениями об этом месте, как это может вызвать у Фабиана подозрения в истинности сфабрикованной мною газетной вырезки.

– Ладно, тогда я начинаю, – сказала Кристина, указав в сторону океана. – Итак, это произошло примерно в восьмидесятых годах XVI века, когда война на море была в самом разгаре.

– Совсем как сегодня днем, – вставил Фабиан.

– Замолчи, – оборвал его я. – Пожалуйста, продолжайте, Кристина.

– Ваш англичанин Дрейк долгие месяцы преследовал испанский галеон. Его люди валились с ног от голода и усталости. Они уже давно не бывали на суше и питались чайками, которых ловили, а затем несколько дней откармливали собачатиной, чтобы их мясо не так сильно пахло рыбой.

– Круто, – прокомментировал я.

– А почему они сами не ели собачатину? – полюбопытствовал Фабиан.

– Хватит перебивать, – осадила его Кристина. – Несмотря на все трудности, англичане не утратили мужества, потому что за все страдания им полагалась огромная награда, и они решили непременно добиться ее. Дрейк преследовал корабль, который сами испанцы называли «Какафуэго». «Какафуэго» был настолько грозен в морских сражениях, что казалось, будто он испражняется огнем. Следуя за ним по пятам от Чили до Перу и до наших мест, Дрейк наконец захватил галеон и все сокровища на его борту. Это была триумфальная победа. Дрейк намеревался вернуться в Плимут на двух кораблях, предстать перед королевой и удостоиться лавров победителя. Причалить к берегам Англии не только на своем судне, но и подогнать «Какафуэго», доверху набитый серебром.

– Хорошее дело, – заметил Фабиан.

– Очень хорошее, – согласилась Кристина. – К сожалению, испанцы придерживались иного мнения. Прежде чем отдаться на милость победителю, они успели открыть кингстоны.

– Что-что? – недоуменно переспросил Фабиан.

– Они затопили свое судно, чтобы оно не досталось неприятелю, – пояснил Рей. – Весьма благородный поступок. Лично я на их месте сказал бы этому Дрейку так: «На-ка, выкуси, чувак!»

– Вы не будете возражать, если я продолжу? – улыбнувшись словам мужа, спросила Кристина. – Значит, «Какафуэго» пошел ко дну. Но Дрейк поклялся, что не потеряет ни одной серебряной монеты с борта своего трофея. Его людям удалось спасти испанское серебро прежде, чем галеон затонул. После этого нависла опасность над его собственным судном, «Голден Хайнд», который от излишка груза в любую минуту мог тоже затонуть. Кто-то из пленных испанцев назвал судно Дрейка «Какаплата», потому что серебро лезло наружу буквально из всех отверстий.

В общем, возникла новая проблема, причем очень серьезная. На корабле оказалось так много сокровищ, что Дрейк просто не знал, что с ними делать. Матросы забавлялись тем, что бросали монеты за борт, наблюдая за тем, как те скачут по волнам. Даже юный стюард – назовем его Хокинс, как героя «Острова сокровищ», – даже он бегал по палубе, блестя пришитыми к камзолу серебряными пуговицами. Кок принялся экспериментировать с серебром, готовя пищу в камбузе. Каждый раз, когда судно подскакивало на высокой волне, за борт сыпалось серебро. Можете представить себе такую картину?

– Можем. И представляем, – ответил Фабиан. – Целые горы серебра.

– Горы серебра, – повторила Кристина. – Матросам даже в голову не приходило обокрасть друг друга. Серебра было так много, что оно утратило для людей всякую ценность. Понимаете?

– Понимаем, – теряя терпение, ответил Фабиан. – Так что же случилось дальше?

– Дальше Дрейк подсчитывает, какой вес нужно сбросить, чтобы благополучно вернуться в Англию. Кроме того необходимо было решить, что делать с остальными сокровищами. Он заплыл в крошечную бухту – недалеко отсюда – и пристал к берегам островка под названием Кано, который сегодня называется Исладе Плата. Пока на борт доставляли запасы пресной воды и черепах, которыми команда собиралась питаться по пути домой, Дрейк взял медную чашу и принялся отмерять каждому матросу его долю сокровищ. После чего выбросил за борт семьдесят две тонны серебра, которое и по сей день покоится где-то на морском дне в этой самой бухте. Дрейк отметил точное местонахождение сокровищ, чтобы, вернувшись, поднять его со дна. Однако вернуться ему было не суждено, так что сокровища до сих пор покоятся на дне морском.

Фабиан закончил трапезу и теперь лежал на спине, положив себе на живот горячий камень и устремив взгляд на созвездие Южного Креста.

– Круто, – отозвался он. – Может, нам стоит поискать эти сокровища?

– Что ж, есть смысл, – согласился я, не возражая против любых новых поисков, какими бы абсурдными те ни казались.

– Рей завтра отвезет вас туда на лодке, правда, дорогой? – произнесла Кристина.

– Разумеется. Но сначала мне хотелось бы услышать историю, которую рассказал бы один из вас, – сказал Рей и указал на Фабиана. – Готов поспорить, у тебя припасена замечательная история. Какая-нибудь народная сказка, которую рассказывают жители гор. По тебе видно, что ты владеешь даром рассказчика. Признайся, ты наверняка говоришь на рунамизи.

– Нет, – ответил Фабиан, принимая сидячее положение. – Мой отец немного на нем говорил, а я нет. – Слова Рея явно застали его врасплох. Подозреваю, Фабиан никогда раньше никому не признавался, что в его жилах течет индейская кровь.

– Рунамизи? – удивился я.

– Этим словом индейцы называют язык, который все почему-то именуют «кечуа», – пояснила Кристина. – Оно означает «язык настоящих людей».

Неожиданно смутившись, Фабиан стал уверять, что не знает народных сказок. Кристина посоветовала ему в таком случае придумать свою собственную. Для этого, сказала она, нужно запомнить всего несколько правил:

– Первое: для пущего эффекта начни с морских свинок. Например, с фразы: «Все морские свинки, жившие в доме, разом проснулись» или с такой – «Все морские свинки, жившие в доме, разом замолчали». Второе: не забудь вставить в свою сказку какое-нибудь символическое животное, можно даже не одно, а два. Третье: в конце повествования привлекай к себе внимание слушателей, обращаясь к ним лично. Пообещай им по куску торта на свадебном ужине или скажи, что герой сказки жив до сих пор.