Без него казацкое войско очутилось в положении, которого не пожелаешь и врагу. После предательства татар крестькнско-казацкое войско, оставленное без полководца, было с трех сторон окружено польско-шляхетской армией. С четвертой стороны лагеря находилось топкое болото, которое хотя и защищало, но и не давало возможности в случае необходимости отступить. Войско голодало, не было хлеба. Не хватало боеприпасов и пороха. 28 июня наказным гетманом был избран Филон Джеджелий, против его воли.

Несмотря на тяжелое положение, осажденные мужественно отбивали атаки врага и даже контратаковали, нанося врагу немалые потери. Руководили обороной лагеря Джеджелий, Гладкий, Богун и другие полковники. Так как другого выхода не было, старшина начала переговоры с польско-шляхетским командованием о прекращении военных действий. Но король и польская шляхта потребовали выдачи Хмельницкого и казацкой верхушки, ликвидации всех завоеваний украинского народа, закрепленных Зборовским договором 1649 года. Казаки не пошли на это и решили с боем прорываться через вражеское окружение. На состояние войска плохо повлияло предательство участника переговоров полковника Крысы, который перешел на сторону шляхты.

Через два дня после избрания Джеджелия казаки избрали новым наказным гетманом Ивана Богуна, который и руководил выходом крестьянско-казацких полков из окружения.

В ночь на 30 июня 1651 года казаки по указанию Богуна соорудили через непроходимое болото и речку Пляшевку три переправы. В ход пошли повозки, седла, тулупы, провиантские бочки, все, что можно было использовать.

Через эти переправы и начали отходить войска, по пятам преследуемые врагом. Много казаков полегло в неравной борьбе, проявив невиданную смелость, о которой потом слагались песни и легенды.

Небольшой казацкий отряд в 300 человек прикрывал отход войска. Он засел на одном из островков, и ведя отчаянную борьбу, сковывал значительные силы неприятеля. В ответ на обещание Николая Потоцкого подарить им жизнь, если прекратят сопротивление, казаки в знак пренебрежения к жизни и богатству на глазах у шляхты выбросили в воду из своих кошельков деньги и продолжали сражаться. В неравной схватке они были разбиты, но и поодиночке боролись среди болот, пока все не погибли. Это их подвиг увековечил в своем стихотворении «За байраком байрак» Т. Г. Шевченко:

Подобно этим героям, смертью храбрых полегли и другие казацкие воины, но врагу не сдались. Среди них были белорусы, поляки и русские.

Из «Истории войны казаков против Польши» Пьера Шевалье:«Остался один, который боролся на протяжении трех часов против целого польского войска; он нашел на болотном озерце лодку и, прикрываясь ее бортом, выдержал пальбу поляков против него; израсходовав весь свой порох, он потом взял свою косу, которой отбивался от всех, кто хотел его схватить… и казак, хотя и пробитый четырнадцатью пулями, встретил их с еще большим упорством, что очень удивило польское войско и даже его королевское величество, в присутствии которого заканчивался этот бой. Восхищенный храбростью этого человека, король приказал крикнуть, что дарит ему жизнь, если он сдастся; на это последний гордо ответил, что он уже не заботится о том, чтобы жить, но хочет лишь умереть, как истинный воин…»

— Умрем за волю и веру! — давали клятву казаки, которым пришлось вести борьбу на Киевщине. Сюда прорвалось литовско-шляхетское войско со стороны Белоруссии. Ему противостоял небольшой отряд во главе с черниговским полковником Небабой. Смяв его в жестоком бою, вражеские войска 25 июня захватили Киев и подвергли город грабежу и опустошению. Небаба, однако, не сдался врагу, а продолжал бороться. 26 июня под селом Репки снова вступил в бой с войском Яна Радзивилла. Отряд Небабы был полностью разгромлен. Сам же он, когда под ним убило лошадь, сражался с врагом пешим. Тяжело раненный в правую руку, он отбивался левой, пока не упал, изрубленный саблями.

…С тяжелым сердцем слушал обо всем этом Хмельницкий, но в душе его не было страха и уныния. Наоборот, он с еще большим рвением и энергией взялся за оборону Украины.

Может, потому он и согласился подписать 18 сентября 1651 года унизительный Белоцерковский договор, который навязала ему шляхта. Знал — быть ему непрочным и недолговечным.

Переговоры о заключении мира начались в первых числах сентября в условиях непрекращающихся военных действий и продолжались две недели. Согласно договору количество реестровых казаков было сокращено до 20 тысяч. Реестровцы могли жить только на территории Киевского воеводства. Шляхта получила право возвратиться на Украину в свои имения. На Украине размещались польские войска. Гетман Запорожского Войска должен был подчиняться в военном отношении польскому коронному гетману, не имел права вести дипломатические сношения с другими государствами и должен был расторгнуть соглашение с ханом.

Вынужденный в силу обстоятельств подписать Белоцерковский договор, Хмельницкий ни на один день не переставал думать о том, как вырваться из его кабалы, и мысли его были обращены к России. Вот свидетельство сына боярского Ивана Юденкова о разговоре с Хмельницким на второй день после заключения мира: «Хотя-де они с поляками и помирилися, только они полякам не верят. А будет-де государь пожалует, велит принять их под свою высокую руку в подданство, и они ему, государю, тотчас крест поцелуют и служить ему, государю, рады».

В конце апреля 1652 года Богдан Хмельницкий созвал в Чигирин старшин казацкого войска на тайную раду. Причин для этого было много.

С того времени, когда он узнал о поражении казацких войск под Берестечком, в него словно влились новые силы. Все думали, что он упадет духом, растеряется, сдастся. А он был энергичен, словно только начинал восстание. Собирал народ, готовил армию, рассылал один за другим универсалы. «Всем, а особенно полковникам, есаулам, сотникам и всем молодцам Запорожского войска и полякам, которые побратимство с нами держат, сообщаю, — писал Хмельницкий в одном из универсалов. — Беря во внимание большие притеснения и обиды, которые как и раньше совершали, так и теперь снова совершают ляхи, которые… презренно, безвинно мучают, истязают и уничтожают, заставляют работать на себя не только в обычные дни, но и в божьи, чего наша вера не может терпеть и не позволяет…

Поэтому призываю, чтобы не только каждый воин был готов, но чтобы и гражданский человек имел все готовое, что должен иметь для войны, особенно едой хорошо был обеспечен… А когда… мои письма будут оповещены и каждому известны, чтобы на второй же день после получения известия о моих письмах не забыли к обозу, на назначенное место выйти и выступить в поход. Но без моего приказа пусть никто не смеет выступить, чтобы этим не дать ляхам повода к войне, хотя они ее очень ищут, и мира, хотя и обещали, дать не хотят…»

Он усиливает свои связи с русским правительством. В январе 1652 года отправляет в Москву посольство во главе с Иваном Искрой, который передал царю просьбу Хмельницкого в случае войны с Польшей и поражения разрешить ему с войском переселиться в пределы России.

«Будет гетману, — говорил Искра на приеме у царя, — и всему Войску Запорожскому от поляков учнет быть какое притеснение большое, им, опричь царского величества милости, деться некуда. И в то б время царское величество пожаловал, велел их принять в свою царского величества страну с порубежными их городами, которые близко к путивльскому рубежу».

И царь ответил, что если такое случится, чтобы «она шли в царского величества сторону. В Московском государстве земли великие и пространные и изобильные — поселиться им есть где».

Как и в прежние времена, не все были довольны Хмельницким. Особенные нарекания вызывал и Белоцерковский договор, и связанные с ним события — приход на Украину польского войска и сокращение казацкого реестра.