С 23 декабря для Тито началась очередная «восточная сказка». Он получил звание почетного доктора права Бандунгского университета, где на него надели мантию, профессорскую шапочку и тяжелую цепь. Им с Йованкой показали кратер потухшего вулкана, который извергался в 1886 году. На дне кратера индонезийцы выложили надпись: «Да здравствует индонезийско-югославская дружба!» Тито охотился в джунглях, а на «Галеб» доставили подарки: клетки с попугаями, обезьянами и пантерой — для зоопарка на Бриони. 28 декабря, после пребывания на острове Ява, «Галеб» доставил Тито и других югославов на остров Бали.
На Бали Тито встретил Новый год. Все учились танцевать индонезийские танцы, Сукарно с удовольствием приглашал Йованку. В конце бала все крепко расцеловались. Тито признался Жежелю, что «нигде уже лучше не будет, чем в Индонезии».
Затем «Галеб» взял курс на Бирму. Тито сидел на палубе и пытался приручить большого белого попугая, которого подарил ему Сукарно. Он заметил, что попугай чем-то испачкался, попросил спирт, вату и начал осторожно очищать ему перья. Попугай был недоволен и пытался цапнуть Тито за палец или руку, но тот продолжал постепенно приводить птицу в порядок. Потом на какое-то время он ушел в каюту, а на палубе появилась Йованка. Узнав, что муж так и не закончил чистить попугая, она приказала адъютанту принести ведро с водой, шампунь и хорошенько вымыть птицу. Тут появился Тито и, увидев, что делают с попугаем, который орал во весь голос, страшно рассердился, сказав, что птица может получить воспаление легких. Он отобрал у них птицу, ушел в ванную и высушил ее феном, потом отнес к себе в каюту [622].
В порту столицы Бирмы Рангуна Тито торжественно встретили президент У Ну и премьер генерал Не Вин. Для Тито был подан бронированный «ЗИС». Но Тито запротестовал: «В нем я чувствую себя как в клетке! Я не хочу прятаться, тем более что на улицах почти нет народа, совсем никого нет! Кого бояться?» [623]
Вскоре начались переговоры Тито с премьером Бирмы генералом Не Вином. Он произвел большое впечатление на Тито, который назвал его «будущим страны». Тито очень понравилось, что Не Вин пытается проводить свою политику, а не следовать курсом «великих держав», которые окружают Бирму, — Китая и Индии. А вот президент У Ну его явно разочаровал. «Как может быть человек президентом, если он при этом играет и роль попа? — раздраженно говорил Тито своим соратникам. — Разве не грустно видеть, что, когда надо думать о государственных делах, он вдруг начинает молиться Будде?.. Все время молится и разговаривает сам с собой. Это же примитивно и слишком отстало».
После встреч и приемов в Рангуне Тито устроил ответный прием на «Галебе». На него были приглашены Не Вин и другие бирманские руководители. Не Вин пытался соревноваться с Тито в том, кто больше выпьет вина, но быстро проиграл. Когда корабль уже вышел в море, Тито сказал о нем: «Он хороший человек, потому что пьет. У Ну — не пьет, а этот не боится ни Будды, ни какой другой религии» [624].
13 января Тито прибыл в Мадрас, потом вылетел в Дели. Началась поездка по «волшебной Индии». Это действительно напоминало сказку: в индуистских храмах югославы с изумлением увидели огромное количество алмазов, рубинов и других драгоценных камней. Служители храмов проделывали над Тито различные манипуляции, которые полагались только очень высоким гостям. «Тут было 300 тысяч богов, а ты стал трехсоттысячепервым», — пошутил кто-то из югославов, а Йованка добавила, что наконец-то «обвенчалась» с Тито, чего не могла сделать до сих пор в Югославии.
Затем Тито отправился на Цейлон. От предложения хозяев осмотреть храмы Тито вежливо уклонился, заметив своим спутникам, что они ему «уже стоят поперек горла», а вот чайные плантации осматривал с большим интересом. «Что если и нам наши черногорские горы превратить в чайные плантации?» — заметил он. Его окружение вежливо посмеивалось — оно хорошо знало, что маршал предпочитает выпить рюмку ракии или бокал вина, а не чашку чаю — даже цейлонского [625].
Следующим «номером программы» была Эфиопия. 2 февраля 1959 года «Галеб» прибыл в эфиопский порт Масау. На следующий день Тито улетел в Аддис-Абебу, где его ждал царь Хайле Селассие. Накануне сотрудники югославской службы безопасности осмотрели город и, к своему изумлению, обнаружили в одном из магазинов книгу Джиласа «Новый класс». Хозяин, правда, уверял, что не знает, о чем эта книга. Ее изъяли из продажи.
Эфиопский монарх, зная вкусы Тито, устроил ему пятидневную охоту в саванне. Для Тито был построен специальный «шатер» — со спальней, столовой, салоном, туалетом и душем с холодной и горячей водой. Рядом были еще две столовые, фильтры для воды, холодильник, электрогенератор. Район охоты Тито охраняли подразделения эфиопской армии, а для поисков животных был выделен вертолет.
После этой поездки в Эфиопию «легендарный маршал» и «Лев-победитель» Хайле Селассие стали большими друзьями. Югославские строители, инженеры и врачи почти постоянно работали в Эфиопии, а югославское оружие поступало на вооружение эфиопской армии.
Дружба Тито и Хайле Селассие продолжалась до самой загадочной смерти царя в 1975 году — по одной из версий, его задушили подушкой сторонники недавно пришедшего к власти местного «революционера» Менгисту Хайле Мариама. Тито еще не раз встречался с Хайле Селассие и подарил ему виллу на Бриони. Несколько раз на этой вилле селили других гостей югославского президента, и Тито посмеивался: «Царь об этом знает и, кажется, немного сердится» [626].
Впрочем, император не остался в долгу — Тито получил от него в подарок дворец в центре Аддис-Абебы. В нем долгое время находилось посольство Югославии, а сейчас — посольство Сербии.
После Эфиопии, а затем и Судана Тито встретился еще с президентом Насером — сначала в Египте, а потом они вместе поехали в другую часть Объединенной Арабской Республики — в Сирию. Возвратившись домой, Тито выступил на большом митинге в Белграде. «Мы посетили страны, в которых живет около шестисот миллионов человек, — сказал он. — Мы видели, что у этих шестисот миллионов существует одно-единственное желание — жить в мире, строить свою, лучшую жизнь… У нас на этом пути была одна-единственная цель — содействовать как можно большему сплочению тех сил в мире, которые борются за мир, которые хотят жить в мире и мирно развиваться». Он опроверг слухи, что Югославия хочет создать какой-то «третий блок»: «Мы против и двух, не говоря уже о третьем» [627].
«Кочующая дипломатия» приносила свои плоды — Тито становился в глазах мира одним из создателей новой политической реальности. Он окончательно пришел к выводу, что будущее Югославии как государства «мирового значения» находится в третьем мире. Тито считал, что третий мир сможет обеспечить Югославию необходимым сырьем и сделать ее менее зависимой как от США, так и от СССР, а югославские предприятия получат огромные рынки сбыта для своей продукции.
Тито с большой симпатией следил за развитием кубинской революции. В августе 1959 года в Югославию прибыл один из ближайших сподвижников Фиделя Кастро команданте Эрнесто Че Гевара. Он совершал «мировое турне» в поддержку кубинской революции, и Югославия была первой из социалистических стран, в которых ему пришлось побывать. «Мы были поражены популярностью Тито в народе», — записал Че в своем дневнике, заметив, что она сопоставима с популярностью Насера в Египте или «нашего Фиделя» [628].
Два знаменитых партизана разных поколений встретились на Бриони 18 августа. Тито дал кубинцам несколько советов. В частности, рекомендовал объявить, что земля у богатых владельцев — особенно у американцев — будет выкупаться. Он посоветовал не трогать мелких и средних землевладельцев. «Куба находится рядом с Америкой, — сказал Тито, — и то, что в ней происходит, может повлиять на соседние страны».
