Вся эта критика советского социализма звучала вполне обоснованно, однако в воздухе все время висел вопрос: а что же происходит в самой Югославии? Руководство страны резко критиковало принципы сталинского социализма, но при этом получалось, что критиковало и себя тоже. Очевидно, что нужна была идея, на основе которой в Югославии могло бы начаться строительство «подлинного», «несоветского» социализма. Такой идеей и стало рабочее самоуправление.

Возможность реформ на основе самоуправления обсуждалась в ближайшем окружении Тито почти четыре года — с 1949-го по 1953-й. Официальная югославская историография потом пыталась доказать, что сама природа югославского социализма изначально основывалась на базе самоуправления и народной демократии и что именно в этом якобы и была главная причина конфликта со «сталинской системой». Однако вряд ли можно относиться к этому тезису серьезно. Перевод страны на рельсы самоуправления был в общем-то вынужденным шагом.

Кто и при каких обстоятельствах первым высказал мысль, что социализм в Югославии должен строиться на основе самоуправления, неизвестно. Точно можно сказать лишь одно: это был не Тито. Да и сам он никогда не приписывал авторство этой идеи себе. А вот Джилас подробно рассказывал, как мысль о самоуправлении пришла ему в голову. В тот день он читал «Капитал» Маркса и дошел до места, где говорилось об «ассоциациях свободных производителей» как об одной из форм перехода к коммунизму. «И вот она, идея! — восклицал Джилас. — Весь наш экономический механизм надо упростить таким образом, чтобы управление перешло в руки тех, кто работает на предприятиях, а государство взимало бы с них только налоги». Когда же об этой идее рассказали Тито, то, по словам Джиласа, он сначала не выказал особого энтузиазма. «Наши рабочие еще не созрели для этого», — заметил он. Однако потом, пройдясь по кабинету, вдруг воскликнул: «Заводы рабочим! Вот это по-марксистски!» [436]После этого началось триумфальное шествие самоуправления по стране.

26 июня 1950 года недавно избранная Народная скупщина Югославии одобрила «Основной закон об управлении государственными хозяйственными предприятиями и высшими хозяйственными объединениями со стороны трудовых коллективов». Он предусматривал создание рабочих советов практически во всей экономике страны. Тито выступил на заседании скупщины. Теперь, сказал он, государственная собственность на средства производства переходит в руки трудовых коллективов, и это и есть «высшая» форма собственности. «Государственная собственность, — добавил Тито, — это низшая форма общественной собственности, а не высшая, как считают руководители СССР. Вот в чем наш путь в социализм, и это единственно правильный путь, когда речь идет об отмирании государственных функций в экономике» [437].

К середине 1950-х годов рабочие советы были созданы на большинстве югославских предприятий. Они переходили на хозрасчет и самофинансирование и получали почти полную самостоятельность в планировании — сами решали, какие товары им выпускать, как их реализовывать, куда направлять прибыль, какую зарплату устанавливать сотрудникам и т. д. При этом государство имело право ликвидировать предприятие или сменить его руководство, а когда оно находилось в тяжелом положении — брало на себя выплату минимальной зарплаты рабочим.

Хотя общегосударственное планирование сводилось к тому, что определяло основные направления развития народного хозяйства, государство довольно жестко следило за планами предприятий. И если они противоречили государственному плану, могло их отменять. Основную часть своей прибыли предприятия, как и прежде, отчисляли государству, которую оно направляло на различные общефедеральные цели. Рабочие советы обычно распоряжались не более чем 35 процентами прибыли, которые принадлежали «самоуправляющемуся предприятию».

По замыслу югославских теоретиков «самоуправленческого социализма» теперь предстояло измениться всей системе экономических отношений в стране. Государство должно было отказаться от жесткого планирования экономики и сочетать его с элементами свободного рынка. Скажем, торговлю предусматривалось полностью перевести на рыночные рельсы.

В начале 1950-х годов в Югославии все еще существовала карточная система распределения продуктов питания и промтоваров. В течение 1951–1952 годов власти сделали первые шаги к ее ликвидации. Были отменены все карточки и боны, а зарплату стали выдавать только деньгами. Одновременно товары начинали поступать в свободную продажу, но по завышенным, «рыночным» ценам. С 1 января 1952 года цены были окончательно «отпущены» и торговля стала свободной.

О реформе объявили заранее, и это вызвало сильное беспокойство в народе. Все опасались резкого роста цен. Тито не раз говорил, что никакого роста не будет, а население от реформ не пострадает. Получилось, конечно, не совсем так: цены значительно выросли, и государство для поддержания спокойствия было вынуждено выплачивать компенсации некоторым слоям населения, хотя это и противоречило его курсу. Но впервые после войны магазины начали наполняться товарами, которые можно было купить в любое время и без всяких ограничений — только при наличии денег.

Между тем в сельском хозяйстве по-прежнему проходила коллективизация, хотя было очевидно, что она ни к чему не приведет. Джилас и Кардель призывали к роспуску кооперативов, но Тито колебался. Он пошел на уступки только в марте 1953 года, когда появилось постановление правительства о реорганизации кооперативов. В нем снимались все ограничения на выход крестьян из югославских колхозов. Уже к концу 1953 года площадь кооперативной земли уменьшилась в пять раз. Впрочем, при этом размеры частных участков земли ограничивались — они не могли превышать десяти гектаров (в отдельных случаях — пятнадцати). Это называлось «борьбой против кулацкой опасности». У богатых крестьян конфисковали более 280 тысяч гектаров земли, правда, государство выплачивало им компенсацию [438].

Теперь государство помогало как общественным, так и частным хозяйствам. Новый принцип гласил: не так важно, кто именно обеспечит население продовольствием — кооператив или частник, главное, чтобы продовольствия было в достатке. В январе 1954 года Тито заявил, что от укрепления крестьянских хозяйств прежде всего зависит прогресс на селе, а «частный производитель еще далеко не использовал все возможности своего хозяйства» [439]. В 1954 году была разрешена свободная купля и продажа земли (в пределах земельного максимума), «частникам» начали предлагать кредиты, помощь техникой, семенами, смягчили налогообложение крестьян. Другими словами, государство все больше и больше делало ставку на фермерский путь развития сельского хозяйства. Еще совсем недавно его бы назвали «кулацким».

Новый курс югославского руководства проходил под лозунгом «ДДД» — «Децентрализация, Дебюрократизация, Демократизация». Но если с первыми двумя «Д» было все более или менее понятно, то с демократизацией — не очень. До какой степени может дойти демократизация при социализме?

Проблема политических реформ вставала перед Тито и его соратниками в полный рост. И надо отдать им должное — они на них пошли. Как выразился один югославский историк, в начале 1950-х начал «постепенно таять снег, который принесло после войны из Советского Союза». Запахло «оттепелью».

В октябре 1950 года было принято постановление правительства «Об экономии», по которому урезались привилегии партийной бюрократии. Ликвидировались спецмагазины и спецраспределители — они оставались только для самых высших чиновников. Но теперь им запрещалось получать больший паек, чем «количество продовольствия, предусмотренное для рабочих, занимающихся самым тяжелым физическим трудом». В народе ходили слухи, что это — результат американского давления, и Тито даже приходилось официально их опровергать.