Тем временем война подходила к концу. Советские войска готовились к штурму Берлина. В Югославии, когда Тито был еще в Москве, началось наступление на Сремском фронте, где кровавые и тяжелейшие бои длились с осени 1944 года. Сремский фронт считается одной из самых трагических страниц народно-освободительной войны в Югославии.

Фронт был открыт после освобождения Белграда и проходил примерно по западным границам Сербии. Для немцев удержать свои позиции на данном участке было очень важно — это позволяло им перебросить свои войска из Греции, Македонии и Косова на север, в том числе и в Германию. Тяжелые бои длились до 12 апреля, когда югославская армия начала наступление. Через день фронт был прорван на всю глубину и для югославов открылась дорога к Загребу и Словении.

Потери югославов на Сремском фронте до сих пор точно не установлены. По официальным данным, за 175 дней боев погибли 13 тысяч бойцов НОАЮ, 1100 бойцов Красной армии, участвовавших в боях осенью 1944 года, 623 бойца болгарской Народной армии. Однако есть и другие цифры: 30–40 тысяч погибших. Для пополнения частей Сремского фронта в Сербии проводилось несколько мобилизаций. Критики Тито говорят, что тогда был уничтожен весь цвет сербской романтически настроенной молодежи и что такой массовый героизм был попросту бессмыслен, поскольку судьба немцев на Балканах уже была решена. Бои на Сремском фронте якобы рассматривались Тито и его соратниками как возможность доказать свою состоятельность как военных руководителей и право Югославии на плоды победы наравне с другими союзниками. Но после прорыва Сремского фронта стало ясно: немцы в Югославии долго не продержатся. В начале мая были освобождены Босния, Хорватия и Словения, 8 мая югославские войска вступили в Загреб.

В конце апреля из Загреба решил бежать «поглавник» Анте Павелич. 30 апреля он отправил из Загреба специальный поезд, в котором находилось 48 ящиков золота, а также ящики с различными ценностями и редкими коллекциями марок. 5 мая Павелич бежал из Загреба с последними немецкими частями и нашел убежище в Австрии [232]. 15 мая были уничтожены последние немецкие группировки в Словении и Каринтии. Этот день отмечался в социалистической Югославии как День победы.

1–2 мая югославские войска освободили полуостров Истрия и заняли город Триест. К Триесту также прорывались части англо-американских войск. Еще в феврале 1945 года Тито и главнокомандующий силами союзников на Средиземноморье фельдмаршал Александер договорились, что одна часть Истрии должна перейти под югославское военное и гражданское управление, а другая — включая сам Триест и города Горица и Пула, — под западное военное управление с югославской гражданской властью. Тито не был уверен, что югославские войска займут этот район раньше западных союзников [233]. Однако англичане и американцы опоздали.

От Тито теперь требовали выполнить февральское соглашение, а югославы стремились сохранить Триест и всю область. Ситуация обострялась. Триестский кризис угрожал привести к большому военному столкновению недавних союзников.

Сталин потребовал от Черчилля и Трумэна учесть «законные претензии Югославии» в зоне Триеста, а Тито посоветовал искать компромисс. Однако в самый разгар кризиса, 27 мая, Тито выступил с большой речью в Любляне. То, что он сказал в этой речи, в Москве расценили как недружественный выпад против Советского Союза.

«Нам хотят навязать мнение, что мы ставим союзников перед свершившимся фактом, — говорил Тито. — Я решительно отрицаю… от имени всех народов Югославии, что мы намерены что-либо захватить силой… Но мы решительно требуем справедливого завершения (войны. — Е. М.),мы требуем, чтобы каждый у себя был хозяином; мы не будем платить по чужим счетам, мы не будем разменной монетой, мы не хотим, чтобы нас вмешивали в политику сфер интересов… Нынешняя Югославия не будет предметом сделок и торгов».

Его выступление произвело крайне отрицательное впечатление на Сталина. «Скажите товарищу Тито, что если он еще раз сделает подобный выпад против Советского Союза, то мы вынуждены будем ответить ему критикой в печати и дезавуировать его», — написал он советскому послу в Белграде [234].

Тито принял критику, а споры вокруг Триеста между тем продолжались.

В начале июня югославы информировали Москву, что в районе спорной зоны западные союзники сконцентрировали около пятисот танков. Сталин не хотел идти на прямую конфронтацию с Западом и еще раз посоветовал Тито найти компромисс. И Белград вынужден был отступить. 9 июня в Белграде министр иностранных дел Югославии Шубашич и послы Англии и США подписали соглашение о временном управлении Триестом. Зона вокруг города была разделена временной демаркационной линией, она делила Юлийскую Крайну на зону «А» (в нее входил и сам Триест), оккупированную англо-американскими войсками, и зону «Б», контролируемую вооруженными силами Югославии.

По сути, Триестинский кризис закончился крупным дипломатическим поражением Тито. Еще несколько лет обсуждался статус этого города, и все это время Триест был тем местом, в котором начинающаяся «холодная война» вполне могла превратиться в «горячую».

Не удалось югославам получить и австрийские провинции Штирия и Каринтия, населенные преимущественно словенцами. Западные страны упрямо стояли на том, что они должны остаться за Австрией, и Сталин предпочел лишний раз не раздражать союзников. Вместе с тем к Югославии при поддержке СССР отошли от Италии полуостров Истрия, город Зара (Задар) с прилегающими островами, город Фиуме (Риека), остров Пелагоза в Адриатическом море с прилегающими островами, а также основная часть Юлийской Крайны за исключением Триеста. Кроме того, ей была передана вся Воеводина (пограничная с Венгрией область), а также Косово. Югославия смогла удержать северные части исторической Македонии.

Трения, которые в это время возникали между Сталиным и Тито, не оказывали пока что большого влияния на общее состояние советско-югославских отношений. 29 июня 1945 года, поздравляя Сталина с присвоением ему звания генералиссимуса, Тито писал: «Народы Югославии никогда не забудут проявленной Вами отеческой заботы и оказанной благотворной помощи в наиболее трудное время борьбы за свободу своего отечества» [235].

О доверительности отношений между Москвой и Белградом говорит хотя бы тот факт, что Сталин поддержал инициативу Берии и наркома госбезопасности Меркулова направить в Югославию тридцать сотрудников 6-го управления НКГБ СССР во главе с заместителем начальника этого управления, комиссаром госбезопасности Шадриным для усиления охраны Тито [236].

9 сентября Тито был награжден высшей советской военной наградой — орденом «Победа». Советские газеты опубликовали его большие фотографии с подписью «Маршал Югославии Иосип Броз Тито» и указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором сообщалось, что Тито награждается «за выдающиеся успехи в проведении боевых операций большого масштаба, способствовавших достижению победы Объединенных наций над гитлеровской Германией» [237]. Тито получил орден «Победа» под номером 19.

29 сентября орден торжественно вручили Тито в советском посольстве в Белграде. Из всех своих наград Тито особо ценил именно эту и демонстративно носил орден даже тогда, когда в советских газетах его называли «кровавым палачом» и «бандитом».

Но пока подобные обвинения в адрес Тито раздавались с Запада. Именно там впервые стали помещать газетные карикатуры, на которых югославский маршал был подозрительно похож на Геринга. Газеты писали, что армия Тито угрожает Австрии, Италии и Греции, а внутри страны царят террор и репрессии.