Спустя некоторое время завязалась одна из тех стычек, в которую каждая из сторон постепенно начинает подтягивать все новые и новые подкрепления. Ганнибал отозвал своих людей, как только понял, что ситуация может выйти из-под контроля, — он желал провести сражение там, где его великолепные тактические способности позволят ему выиграть битву. Римляне сочли, что карфагеняне отступают, признав поражение, и начали шумно требовать полномасштабного наступления. Ганнибал понял, что его час пробил и Семпрония нужно лишь чуть-чуть подтолкнуть. Пространство между двумя лагерями было довольно плоским и безлесным, однако его пересекали русла нескольких ручьев. Если бы Ганнибал навязал здесь римлянам сражение, им пришлось бы спуститься на равнину, оставив на холмах свой левый фланг. Ночью Ганнибал отправил тысячу пеших воинов и тысячу всадников под командованием своего младшего брата Магона в засаду, туда, где ручьи прорыли овраги в склонах холмов. На рассвете Ганнибал отослал нумидийских всадников тревожить римский лагерь, а остальной армии приказал позавтракать и быть наготове. План его заключался в том, чтобы выманить римлян и дать полновесное сражение, к которому он был готов, а его противники — нет. Но едва ли он ожидал, что все сложится настолько удачно. Сципион все еще страдал от раны, и все командование перешло в руки второго консула. Увидев приближавшихся нумидийцев, Семпроний немедленно двинул против них конницу. За нею последовали велиты, а затем и вся пехота. Нумидийские всадники стали отступать, и римляне бросились в погоню. Они окунулись в ледяную воду вздувшейся от ночного дождя Требии и, спотыкаясь о камни, побрели через реку. Наконец, промокнув насквозь, они вскарабкались на противоположный берег — навстречу несущему снег ледяному ветру. Когда Ганнибал увидел, что римляне перешли Требию, он выставил вперед прикрытие примерно из 8000 копейщиков и пращников, а затем вывел за их спинами и остальную армию. Ганнибал выстроил пехотинцев перед своим лагерем, в полутора километрах от него. Все они были построены в одну линию — около 20 тысяч испанцев, кельтов и африканцев. На флангах впереди разместились слоны, а за ними — конница. Полибий ничего не говорит о том, куда дел карфагенский полководец отряд прикрытия, но он, вероятно, отвел его назад: копейщики встали позади конницы на флангах, а пращников присоединили к стоявшей впереди легкой пехоте. Римляне между тем также вывели свое войско. Полибий сообщает, что построились они обычным порядком — четыре легиона римских граждан (около 16 тысяч человек) встали в центре, а четыре союзнических «легиона» (около 20 000 солдат) — на флангах. Отозванная из бесполезной погони за нумидийцами конница разместилась на обоих крыльях армии. Всадников было около четырех тысяч — немного меньше обычного числа, быть может, из-за потерь, понесенных ранее в засадах. Примерно двадцать пять процентов всадников составляли римляне, остальную часть — союзники. Тысяча римских всадников заняла позицию на правом фланге, а три тысячи союзников — на левом. Велитов, как обычно, поставили впереди пехоты. Должно быть, римляне не сразу осознали, что происходит. Они только что проснулись и, не успев позавтракать, мокрые и дрожащие от холода, ожидали сигнала к началу сражения. Зазвучали трубы, и легионы медленно двинулись вперед. Когда римская конница отошла, Ганнибал отозвал своих нумидийцев и поставил их рядом с африканскими копейщиками, позади остальной конницы. Затем он двинулся вперед.

Карта северной Этрурии и долины По, на которой показано расположение римских сил в двух стратегических точках — Ареццо и Римини. Путь Ганнибала через Апеннины и южные земли Италии к Тразименскому озеру выделен пунктирной линией.

Первыми вступили в бой легковооруженные войска. Хотя велиты значительно превосходили числом своих карфагенских противников, они истратили большую часть дротиков в погоне за нумидийцами. Те же дротики, что оставались, намокли и в дело не годились. Видя это, Семпроний отозвал велитов, которые отступили в промежутки между манипулами. Убрал своих легковооруженных воинов и Ганнибал. Теперь пришло время тяжелой пехоты, и легионеры устремились в бой, метая пилумы в плотную массу кельтов и испанцев. Теперь в дело вступила и превосходная карфагенская конница, которая полностью оголила фланги легионов, открыв их для атаки африканских копейщиков и нумидийцев, которые стояли позади конницы. Ганнибал знал, что его центр не сможет долго противостоять мощи легионов, однако на крылья римской армии уже навалились африканские копейщики и нумидийцы. Вступил в бой и Магон, который вывел из засады 2000 всадников и пехотинцев и напал на римлян с тыла, приводя легионы в замешательство. Триариям (их было 2400 человек) пришлось развернуться, чтобы отразить атаку. Хотя римляне в центре сражались довольно успешно, союзников, на которых наступали слоны спереди и копейщики с нумидийцами-ми с флангов, стало медленно сносить в сторону реки. Римские легионы центра наконец прорвались через испанскую и кельтскую пехоту. Командовавший ими Семпроний решил было, что выиграл сражение, но затем обнаружил, что оказался отрезанным от остальной армии. Шел проливной дождь, и видимость была очень плохая. Римляне не видели способа добраться до своего лагеря, особенно принимая в расчет рыскавшую по полю победоносную карфагенскую конницу, а потому, сомкнув ряды, отступили к Плаценции. Больше всего убитых было среди тех, кто пытался перебраться обратно через реку, — их уничтожили конница и слоны. Однако затем разразилась сильная гроза, которая помогла отступавшим — карфагеняне решили, что преследовать их будет слишком сложно, и вернулись в свой лагерь праздновать победу. Полибий не сообщает ничего конкретного о том, что случилось после сражения. Ливии же рассказывает, что после наступления темноты Сципион с остатками армии переправился через Требию и добрался до Плаценции. Обнаружив, что колония переполнена, он переправился через По и ушел в Кремону. В этом сражении римляне потеряли около 20 000 человек, у Ганнибала потери были незначительными, за исключением боевых слонов, из которых в бурю уцелел только один.

Вторжение в центральную Италию.

Правдивые сведения о том, что происходит в долине По, дошли до римлян не сразу, потому что Семпроний рапортовал о победе. Вскоре, однако, стало очевидно, что обе армии оказались запертыми в Кремоне и Плаценции — они не могли двигаться, покуда в поле оставалась карфагенская конница, а припасы для солдат приходилось доставлять на кораблях по р. По.

Вид на северный берег Тразименского озера с его восточной стороны. Мыс в центре — Поссиньяно. Место, где, как полагает автор, происходило сражение, находится за этим мысом — там, где сейчас расположена деревня Пассиньяно.

В Риме лихорадочно стали пытаться ограничить успех карфагенян. Для того чтобы помешать им вновь утвердиться в Сицилии, туда направлены были седьмой и восьмой, а на Сардинию — девятый легионы. В Тарент и другие города, лояльность которых вызывала некоторые сомнения, поставили гарнизоны — их задачей было не дать пунийцам вторгнуться в южную Италию. В это же время консулы будущего года готовились к обороне центральной Италии. Они набирали новые войска и отправляли припасы в Римини и Ареццо, где собирались занять позиции. Об армиях, расквартированных в Плаценции и Кремоне, Полибий больше ничего не говорит. Ливии же, если только его рассказу о зимних операциях можно верить, сообщает, что войска из Плаценции перешли через Апеннины в Этрурию, а те, что были в Кремоне, ушли в Римини. В начале следующей весны командование перешло к новым консулам — Гаю Фламинию в Ареццо и Гнею Сервилию Гемину в Римини. Существовало лишь два пути, какими Ганнибал мог пройти в центральную Италию, — первый вел через Апеннины в долину Арно, а второй пролегал по долине По до Римини, затем по долине Метавро в Апеннины и далее через перевал Вилла Кольдеканали (высота 559 м) в долину Тибра. Этот второй путь именовался Фламиниевой дорогой и был значительно легче, но и существенно длиннее первого. Из долины По в долину Арно ведет не менее полудюжины разных путей. Самый легкий из них — старая этрусская дорога, ведущая из Болоньи через Марцаботто в низменность между Пистойей и Флоренцией, которая в те дни могла оказаться заболоченной. Исходя из опыта многочисленных кельтских вторжений, римляне знали, что им следует размещать свои армии в Римини, прикрывая выход из долины По, и в Ареццо, в долине Арно. Карфагенский полководец тщательно изучил все возможные пути в центральную Италию и склонялся к короткому, от Болоньи в Этрурию, но знал о том, что в долине Арно стоит вода. Однако его проводники уверили Ганнибала, что под водой земля твердая и пройти там можно. Весной Ганнибал оставил зимние квартиры и перешел через Апеннины. У него было примерно 45000 пеших и 10 000 конных воинов (эти цифры основаны на том, что у него должно было тогда иметься больше войска, чем на следующий год, в битве при Каннах). Карфагенянин надеялся застать Фламиния врасплох и разбить его до подхода второго консула из Римини. Пунийская армия продвигалась на юг: впереди шли африканская и испанская пехота, а вместе с ними и обоз; затем следовали кельты, а в арьергарде находилась конница. Авангардом командовал сам Ганнибал, который ехал на единственном уцелевшем слоне, а начальником арьергарда был его брат Магон. Кельтов поставили в центре, потому что они были самой ненадежной частью войска и конница могла приглядеть за тем, чтобы они не разбежались. Карфагенская армия легко миновала Апеннины, но на то, чтобы пройти через болота, им понадобилось три дня и три ночи. Большая часть вьючных животных пала, и ночью солдаты взбирались на валяющиеся в грязи трупы с поклажей, чтобы избежать ночевки прямо в жидкой грязи. У Ганнибала случился сильный приступ глазной болезни, остановиться посреди болот для лечения он не мог — армии необходимо было как можно быстрее покинуть нездоровую территорию. В результате он потерял один глаз. Перебравшись через болота, армия на несколько дней остановилась, и разведчики принялись детально изучать окружавшую их землю. Ганнибал же воспользовался случаем для того, чтобы навести справки о характере консула Фламиния. Полибий говорит, что Ганнибал счел его демагогом — чересчур самоуверенным оратором, который мог красиво вещать перед толпой, но таланта к практическому ведению военных действий не имел. В этом месте греческий историк вновь выражает точку зрения Сципионов. Об опрометчивости Фламиния говорится много, однако большая часть этих рассказов, вероятнее всего, является выдумкой. В 223 г. до н.э. Фламиний одержал убедительную победу над инсубрами, которую Полибий отрицать не может, однако все заслуги приписывает трибунам. Сражение это было примечательным, потому что римляне не пользовались в нем своей обычной тактикой, а выставили против кельтов строй копейщиков. Такое новшество мог ввести лишь командующий, поскольку масштаб инициативы был слишком велик для трибунов. Справедливости ради следует сказать, что Фламиний не был ни лучше, ни хуже любого среднего римского военачальника. Основная слабость римской армии в ходе этой войны заключалась в отсутствии эффективной системы разведки. Фламиний разместил свой лагерь где-то между Фьезоле и Ареццо. Ганнибал вторгся в долину Арно и двинулся к римлянам, а когда консул отказался принять бой, прошел мимо него и углубился на юг, опустошая на своем пути весь край и сжигая фермы для того, чтобы выманить Фламиния. Последний уже отправил к тому времени в Римини просьбу о подкреплении и теперь отдал приказ оставить лагерь и следовать за карфагенянами. Полибий говорит, что трибуны Фламиния умоляли его подождать до прихода второго консула. Историку, с его военным опытом, должно было бы быть понятно, что это чепуха. Фламинию следовало оставаться в контакте с карфагенской армией, но избегать сражения до подхода подкреплений; очевидно, именно это он и пытался сделать. Полибий рассказывает, что Ганнибал двигался по дороге на Рим, при этом по левую руку от него была Кортона и ее горы, а по правую — Тразименское озеро. Дорога проходила по узкой полоске ровной земли, по обе стороны от которой тянулась гряда холмов. В начале этого прохода возвышался крутой, труднопроходимый холм. Между озером и склоном этого холма находился узкий проход. Там то карфагенянин и устроил засаду. Первая часть этого описания возможна лишь в том случае, если Ганнибал шел по северному берегу озера. Недавно италийский археолог Джанкарло Сузини тщательно изучил северный берег озера. Он смог доказать, что в античные времена большая часть низменности у северо-западной оконечности озера находилась под водой. Его уровень понизился после того, как в 1421 г. был построен канал, связавший озеро с рекой Несторе. Кроме того, береговая линия увеличилась за счет наносов ручьев, впадающих в озеро на его северной стороне. Если мы примем во внимание все указанные факторы, широкая равнина к северо-востоку от озера приобретет совсем другой вид. Расположенный в ее центре отрог, на котором стоит сейчас Туоро, как оказалось, доходил в римские времена до самой воды и делил равнину на две части.