— Денис прав, а воображение вообще штука страшная.

После этих слов все как-то успокоились, Алиса даже удивилась, насколько покорно только что возмущающиеся ребята пошли за Кириллом. За «непонятным типом», как еще вчера назвал его Илья. Она покрепче сжала руку брата, когда он попытался ее отнять, и предупредила:

— Никуда от меня не отходить!

— Я — с удовольствием, — оборачиваясь, с улыбкой отозвался Денис.

— Он с тобой заигрывает, — хихикнула Ксюша.

Красавчик Денис так часто заигрывал, что девушка уже к этому привыкла и не обращала внимания, так же как и на все Ксюшины попытки соединить их сердца.

Алиса поймала на себе взгляд Кирилла и совсем не удивилась, ощутив прилив волнения. Не волнения девушки от близости симпатичного парня — это было беспокойство иного рода. Тревога как защитный рефлекс в организме.

Она вспомнила случай, когда ей было двенадцать и Илья потащил ее на стройку. Тогда она чувствовала, что идти не следует, но не прислушалась к своим страхам. Девушка упала с высоты четвертого этажа и лишь чудом осталась жива.

Илья весело болтал с Ритой.

Алисе навсегда запомнился его взгляд в тот день, когда он впервые пришел навестить ее в больницу — бесцветный, пустой. Друг принес цветы и просил прощения. Она простила, но впредь решила больше доверять себе, а не ему.

Девушка еле заметно улыбнулась и, задрав голову, с блаженством вдохнула морозный воздух. Впервые зайдя на сайт Саванчука, она чувствовала то же самое — чистый и холодный, он наполнил легкие, точно она открыла не виртуальное окно, а самое настоящее.

«Сумасшествие», — в очередной раз подумалось ей.

Лес, даже при свете дня, таил в себе опасность. Бескрайняя белизна, стволы деревьев — березы, ели, осины, сосны.

До пруда долго добираться не пришлось. Вытоптанная тропа привела их к скамеечке — два пенька с прибитой к ним доской.

— Как здорово, — простодушно восхитилась Ксюша, разглядывая круглый прудик.

— Сказочно, — согласился Денис, присаживаясь на скамейку и скидывая ботинки.

Рита последовала его примеру, а Илья сперва прошелся по льду и удостоверился, что тот крепкий.

Ксюша подпрыгивала на одном месте так, что можно было подумать, будто она замерзла.

— Лис, ты будешь кататься? — подруга перестала подпрыгивать и подышала на перчатки.

— Тебе холодно?

— Ага, сама не понимаю, что со мной. На улице вроде не так уж и морозно.

— Может, ты заболела?! — крикнул Денис, уверенно становясь на лед.

— Пойдем? — позвал Кирилл Алису.

Девушка выпустила руку брата и усадила его на скамейку.

— Глаз с тебя не спущу. Не вздумай куда-то уйти отсюда.

— Я присмотрю за ним, — пообещала Ксюша, притопывая то одной ногой, то другой.

— Ты не будешь кататься?

— Попозже, наверно.

Алиса быстро переобула коньки и осторожно спустилась на лед, где уже вовсю катались Илья с Ритой и Денис. Кирилл дожидался.

— Что с ней? — кивая на Ксюшу, полюбопытствовал парень.

— Замерзла.

Алиса оттолкнулась и заскользила по ровной поверхности.

Рита, наматывая круги, смеялась как заведенная, и тогда девушке вспомнился другой смех — тоньше и пронзительнее заразительного смеха подруги. По спине прошли мурашки. Алиса очнулась от невеселых мыслей, лишь когда увидела, что на нее с решительным видом несется Денис. Он пронесся совсем рядом и даже не коснулся. Сама девушка каталась прескверно, а если бы частенько не сопровождала Ксюшу на каток, то и вовсе бы не умела. Кирилл постоянно крутился рядом, и это раздражало. Он не упускал ни единого случая помочь ей подняться, что-то сказать, невзначай прикоснуться.

Ребята провели на катке около двух с половиной часов, а потом Ксюша не выдержала и попросила:

— Я очень хочу домой!

— Далековато до дома-то, — рассмеялся Илья.

Алиса подъехала к подруге и пообещала:

— Я сейчас тебя отведу, подожди, сапоги только надену.

— Лис, мне жаль, что приходится лишать тебя такого удовольствия, но… — подруга умолкла и огляделась.

Над лесом сгустились сумерки. Полчаса назад летели еле заметные снежинки, а теперь шел самый настоящий снегопад.

— Не беспокойся, я уже тоже хочу вернуться.

— Давайте еще недолго побудем! — делая двойной тулуп, прокричала Рита. В детстве она около пяти лет занималась фигурным катанием. Илья с Денисом соорудили из палок нечто похожее на клюшки для хоккея и гоняли по льду Ксюшину пудреницу.

— Вы оставайтесь, а я отведу Ксюшу и Никиту.

— Давай-давай! — помахал Илья.

— Я тоже пойду, — Кирилл улыбнулся и, словно в оправдание, пояснил: — Весь продрог.

Алиса надеялась, что парень останется на пруду, но виду не подала и улыбнулась в ответ.

По дороге к дому Ксюша говорила не умолкая. Она успела рассказать Кириллу о том, что в пятом классе у нее волосы были подстрижены под горшок, перечислила всех парней, с которыми ей приходилось встречаться, прожужжала все уши о любимом Билане, которого «Ночной маньяк» и за мужчину-то не считал, мало того, поведала, что только можно о себе, так еще и про любимую подругу выложила.

Парень слушал внимательно, как Алисе показалось, с интересом. Где нужно, вежливо кивал и улыбался. Подруга кокетничала, и девушка почувствовала легкий укол ревности. До этого Кирилл смотрел исключительно на нее, ловя каждое слово, каждый жест, теперь же его внимание резко переметнулось.

«Он в любом случае мне не нужен. Пусть хоть подружка порадуется! — размышляла Алиса. — Если он ей понравился, я ведь не стану ставить палки в колеса. Пусть наслаждаются. У нас явно ничего с ним не вышло бы. Если бы на его месте оказался тот самый „Ночной маньяк“, с которым я флиртовала целый год по Интернету, а не этот странный парень…» — Алиса даже приостановилась от такой мысли. Она только сейчас осознала, что «Ночной маньяк» и Кирилл в ее сознании два разных человека. Это понимание так ее шокировало, что голова закружилась.

— Лис, ты чего? — остановилась Ксюша, обрывая рассказ о своем последнем походе в парикмахерскую на том самом месте, когда приветливая девушка чуть не отрезала ей пол-уха.

— Ничего, — выдавила из себя Алиса.

— Не отставай, я тебе, кажется, не рассказывала, как сходила последний раз в салон.

— Рассказывала, — заверила девушка, снова пытаясь сосредоточиться на последних мыслях. Смех Ксюши и Кирилла мешал, и тогда она решила подумать обо всем немного позже, когда останется одна.

Они вышли из леса и почти дошли до дома, где возле крыльца возвышалась снежная баба, когда услышали слабый крик. Ксюша замедлила шаг. Снова раздался крик, уже громче. Судя по голосу, кричала женщина.

— Где это? — в страхе попятилась Ксюша.

Алиса почувствовала, что брат крепче сжал ее руку, и пробормотала:

— Все нормально.

Крик повторился, но уже походил на ор.

Кирилл указал на домик, чуть ли не вросший в землю.

— Кажется, это оттуда!

Алиса всунула вспотевшую ладошку брата в руку Ксюши и подтолкнула их в сторону дома Саванчука.

— Идите, я сбегаю, посмотрю.

— Не ходи! Ты что, с ума сошла?! — выпучила глаза подруга.

— Ерунда, — отмахнулась девушка, — нужно посмотреть, что там происходит, чтобы не думать черт-те что.

Алиса побежала через соседний участок и остановилась возле маленького почерневшего окошка. Сколько ни вглядывалась, увидеть ничего не удалось. Она обошла дом в поисках дверей. С другой стороны сараюги их оказалось две: одна побольше, а другая поменьше. Выбор пал на ту, что поменьше. Алиса взялась за ручку и потянула на себя. Ржавые петли жалобно заскрипели, дверь нехотя поддалась. В лицо ударил запах перегнившего сена и еще чего-то, она не могла разобрать. Сердце гулко билось в груди. Где-то поблизости слышался скрип половиц под чьими-то тяжелыми шагами. Сперва девушка ничего не увидела, но, открыв дверь пошире и запустив в темное затхлое помещение больше света, не смогла сдержать крик.

На земляном полу растеклась огромная блестящая лужа крови. На стене тоже был след, точно окровавленный труп сполз по ней. Брызги попали на порог и даже на противоположную стену, где висело старое седло. Алиса увидела краем глаза движение на небольшой лесенке, примыкающей к основной части дома. В тени, возле плотной занавески, сшитой из мешков под картошку, кто-то стоял. Больше девушка не кричала, а с силой захлопнула дверь и побежала. Возле снеговика она позволила себе отдышаться и только тут заметила, что печень пропала. Алиса обошла вокруг него несколько раз. В сгущающихся сумерках виднелись лишь наводящие ужас темные ручейки на белом теле снеговика. Взгляд непроизвольно устремился туда, где чернела крыша домика, почти завалившегося набок. Сердце сжалось.