Он прислушался. На ветру скрипнул сучок. Залаяла собака. Кефал приготовил кинжал, намотал удавку на запястье. Пока он был доволен своей работой.

Не производя ни малейшего шума, Кефал вошел в дверь тюрьмы, которую никогда не запирали на засов, и двинулся по темному главному проходу. Остановился у входа в четыре маленьких каморки по левой стороне прохода — жилища сторожей. В одной из каморок горел факел. Несколько мгновений Кефал напряженно вслушивался в тишину и наконец услышал дыхание сторожа в юго-западном помещении. Человек не спал. Убийца прокрался в одно из юго-западных помещений, примыкавшее к тому, где лицом к маленькой открытой двери сидел сторож. Надзиратель, лицо которого было сбоку освещено мерцающим светом факела, был увлечен анатомированием какого-то зверька. На столе были разложены кучки костей, мех, когти и половина тщательного собранного скелета какого-то грызуна. Сторож коснулся ножом трупика, выплюнул кусочек шерсти и извлек из мехового комка еще одну косточку. Кефал достал кинжал и бесшумно прошел вдоль стены. Неслышно подкравшись к сторожу, он убрал кинжал и вынул из сумки удавку. Молниеносным прыжком он преодолел расстояние, отделявшее его от жертвы, накинул удавку на шею тюремщика и задушил его.

После этого убийца достал из сумки маленький светильник из слоновой кости, зажег его от факела, прикрепленного к стене, и вышел в центральный проход. Осторожно, не поднимая шума, он отодвинул засов на третьей камере справа. В углу на ложе спал узник, закованный в цепи. Кефал подкрался к нему и осветил его лицо неярким светом лампы. Потом вернулся к двери, вышел из камеры, тихо запер ее на засов и направился к камере софиста. Он опять тихо отодвинул засов и настежь распахнул дверь. Камера оказалась квадратной, со стенами длиной не более десяти шагов. У задней стены на ложе спал софист. Его будет очень легко задушить. Цепь свисала с края ложа до самого пола.

Держа светильник в руке, убийца приблизился к спящему старику. Он прошел уже половину расстояния, когда неожиданно раздавшийся за спиной шорох заставил его остановиться. В следующий миг Кефал почувствовал жгучую боль в спине, а потом в горле. По шее потекла струя теплой жидкости. Он выронил светильник. Пол стремительно приблизился к его лицу, и он лбом ощутил прохладу каменных плит. Откуда-то издали до угасающего сознания донесся приглушенный предсмертный вздох.

В четверг, третьего июля, Биллу сделали МРТ.

В следующую среду, в тот день, когда с неба хлестал ливень, струи которого, слившись в рассекавшие воздух серо-стальные полосы, залили подвал его дома, Билл встретился со своим лечащим врачом, чтобы обсудить результаты исследования. Петров без всякого предисловия объявил, что, по его мнению, МРТ не выявила ни опухоли, ни атеросклеротических бляшек. Снимки и описание были вложены в большой манильский конверт, которым доктор, не открывая его, размахивал в воздухе. Он не увидел на снимках «ничего даже мало-мальски сомнительного». Естественно, результаты надо подвергнуть более тщательному анализу. Но на данной стадии нет никаких признаков какой бы то ни было патологии. Прекрасно, теперь можно переходить к анализам крови. Онемение все еще беспокоит вас? Да, да, да. Но прогресс уже наметился, и можно переходить к следующим этапам диагностики. Конечно, придется согласовать этот вопрос с вашей организацией здравоохранения. Если вы будете так любезны, то позвоните в наш офис через день-два, и мы согласуем дату проведения следующих тестов.

На следующей неделе у Билла онемели стопы. Он удостоверился в этом, изо всех сил пнув бетонную стену гаража у станции «Элуайф». Билл ничего не почувствовал. Вечером он обнаружил на ступнях и пальцах ног здоровенные синяки. Мелисса посмотрела на них с ужасом.

— Что ты с собой сделал? — воскликнула она и выключила телевизор.

— Я поставил на себе медицинский эксперимент, — ответил Билл.

Мелисса принялась судорожно рыться в аптечке в поисках мазей и перевязочных материалов, швыряя флаконы и тюбики на пол. Один из флаконов разбился, по кафелю потекла какая-то беловатая жидкость.

— Каждый может пинать стены, — сказала она, вытирая пол полотенцем. — Боже мой, ну что ты с собой делаешь, Билл?

Мелисса заплакала.

— Не могу поверить, что теперь еще и ноги. Значит, тебе становится хуже. Что нам делать?.. Я хочу, чтобы ты пошел к неврологу. Прошу тебя, сходи к неврологу. Ну пожалуйста.

С этими словами она нежно вытерла его ноги и наложила на стопы какую-то мазь.

Совсем недавно Мелисса начала принимать от бессонницы по десять миллиграммов валиума на ночь. Она укрылась одеялом и, придвинувшись к мужу, стала касаться его тела в разных местах, стараясь определить, увеличилась или сократилась область онемения. В конце концов, она забылась в медикаментозном сне. Ее дыхание ровными волнами окутывало спальню, словно хлопья темного снега. Потом Билл услышал равномерное постукивание. Тихое поначалу, оно постепенно усилилось, превратившись почти в грохот. В забытьи Мелисса барабанила ногтями по спинке кровати.

При ходьбе Билл испытывал теперь странное чувство. Ему казалось, будто земля под ним движется в то время, как сам он стоит на месте, застыв в некой точке пространства и наблюдая, как родная планета куда-то скользит мимо него. Он утратил связь с Землей. Он летал. Насколько в детстве он мечтал летать, настолько теперь ненавидел это новое ощущение.

В пятницу одиннадцатого июля у него взяли кровь на анализ, а пятнадцатого сделали КТ. Семнадцатого июля Билл по почте получил результаты анализов: кальций 9,2; фосфаты 3,2; глюкоза 97; остаточный азот 22; креатинин 1,3; азот креатинина 17; мочевая кислота 4,9; холестерин 198; триглицериды 147; общий белок 7,7; альбумин 4,9; глобулины 2,8; индекс А/Г 1,8; щелочная фосфатаза 70; ЛДГ 122; ACT 26; АЛТ 15; билирубин 0,6; прямой билирубин 0,3; непрямой билирубин 0,3; натрий 142; калий 4,0; хлориды 102; двуокись углерода 31; анионы 9; железо 109.

К анализам была приложена короткая записка с логотипами Массачусетской больницы и медицинского факультета Гарвардского университета в верхнем левом углу.