Только сейчас ему пришло в голову, что неплохо было бы заглянуть в портфель.

— Мой кейс! — пронзительно вскрикнул он, поняв, что портфель исчез. Услышав этот отчаянный крик, люди как по команде повернули головы в сторону Чалмерса. Пока он проталкивался сюда из середины вагона, кейс исчез. Вместе с ним пропали все документы, так как Билл по совету своего мануального терапевта носил бумажник в кейсе. Врач утверждал, что напряжение мышц и боли в пояснице, беспокоившие Чалмерса последние несколько лет, возникли от того, что бумажник давил на какие-то нервы и хрящи.

— Никто не видел кожаный кейс? — не в силах ни о чем думать, крикнул он. Поезд дернулся вперед, и Чалмерс судорожно ухватился за стальную стойку. — Никто не видел кейс? — снова спросил он, на этот раз гораздо тише. Стоявшие рядом пассажиры, опустив головы, посмотрели на крошечные участки свободного пола и, ничего не обнаружив, дружно пожали плечами. Люди нашли было два кейса, но они, как оказалось, принадлежали другим пассажирам. Какая-то женщина в синем тренировочном костюме и черной шапочке с козырьком вынула из ушей динамики плеера и спросила, что сказал Чалмерс. Он молча посмотрел на часы. Было восемь сорок две.

Чалмерс оглядел лица пассажиров. Он же делает из себя дурака. Только совершенно невменяемые люди теряют портфели. Может быть, они все только прикидываются, что заняты своими делами, а на самом деле исподтишка смеются над ним? Да кто они такие, чтобы смеяться над ним, злобно подумал Чалмерс. Хотя в данный момент он и не мог точно вспомнить, кем работает, но был уверен, что он довольно важная персона и квалифицированный специалист. Он медленно пошел по вагону, ища глазами свой пропавший кейс. Другие пассажиры нехотя уступали ему дорогу, на мгновение сворачивая свои записи и закрывая блокноты. В нескольких местах он наклонялся, чтобы внимательно обследовать пол, и каждый раз качающийся из стороны в сторону вагон бросал его на чужие рюкзаки, сумки и колени. Потом поезд внезапно вынырнул на поверхность, чтобы при ярком солнечном свете пересечь реку. На секунду зажмурившись, Чалмерс посмотрел в окно. Нельзя сказать, что вид был ему незнаком. По обе стороны моста стояли старинные башни, напоминавшие по форме не то солонки, не то перечницы, а за ними виднелись дюжины мачт, сгрудившихся за излучиной русла. Маленькая пристань под оранжевой крышей. Крошечные фигурки роллеров на набережной. За пристанью, в лучах утреннего солнца отсвечивала синевой угловатая башня, рядом с которой возвышалось какое-то административное здание. На том берегу, который только что покинул поезд, стояли два массивных треугольных дома, похожих на пирамиды, и два белых купола по обе стороны здания, увенчанного шпилем. Чалмерс почувствовал, что хорошо знает этот пейзаж и, должно быть, часто проезжал здесь. Поезд остановился на станции, расположенной высоко над улицами Бостона. «Чарлз/МБ, Массачусетская больница». Чалмерс посмотрел на забитые машинами улицы, потом на больницу. Больница, больница, сказал он себе и порылся в карманах, но не обнаружил там ни стетоскопа, ни других больничных принадлежностей. Извлек он только ключи от машины, список «дел на сегодня», несколько мелких монет, проездной и записку «Позвонить Мэри Ланкастер». Он закончил инвентаризацию как раз в тот момент, когда мужчина в зеленом костюме, захватив компьютер, торопливо вышел из вагона и бегом начал спускаться в город по металлической лестнице. На мгновение он обернулся, а потом исчез из виду. Заскрежетали колеса, и поезд снова нырнул под землю.

Теперь Чалмерс был одержим идеей во что бы то ни стало найти пропавший кейс. В голове застряла мысль, что он, возможно, потерял кейс в соседнем вагоне. Наверное, на предыдущей остановке он выбежал из поезда, чтобы внимательно осмотреть станцию, а потом сел в другой вагон. На следующей станции, едва только поезд затормозил, Чалмерса вытолкнуло из вагона словно пушечным ядром. На платформе, между путями, расположилась группа длинноволосых нечесаных музыкантов с усилителями. Чалмерс вылетел из своего вагона и влетел в следующий, слыша при этом собственный крик: «Я перехожу!» На площадке нового вагона было так же многолюдно, как и в предыдущем. Чалмерс сильно потел и непрестанно отирал лицо. Над дверью красными буквами было написано:

— Мне надо сообщить поездной бригаде о пропаже кейса, — громко произнес он. Он посмотрел в окно и увидел указатель пересадки на зеленую линию. Зеленая линия, зеленая линия, несколько раз повторил Чалмерс, но название ни о чем не говорило ему.

Когда поезд тронулся, он — какое чудо! — вдруг увидел своего соседа, который стоял в противоположном конце вагона.

— Тим! — закричал Чалмерс.

Коттер вытащил из уха динамик и приветливо помахал рукой.

Билл облегченно вздохнул и начал пробираться к Тиму по забитому пассажирами проходу. Он чувствовал непреодолимое желание обнять соседа, но, конечно, не позволил себе подобной вольности.

— Я потерял кейс, — выпалил Чалмерс.

— Черт, какая жалость, — сочувственно произнес Коттер и выключил плеер. — Здесь, в поезде?

— Да, — ответил Чалмерс. — Я почти уверен, что он был со мной, когда я садился на, на…

— Какая досада, — повторил сосед. — Вы ужасно выглядите. Вам что-нибудь нужно?

К глазам Чалмерса подступили слезы, и он, резко отвернувшись, уперся взглядом в загорелую женскую спину. Он начал мысленно рассказывать о своих злоключениях, но вдруг ему показалось, что над ним смеются. Слова мгновенно иссякли. Ощутив злость и стыд, он пожалел, что был столь откровенен с Коттером. Он никогда особенно не доверял соседу, ему вообще не было до него никакого дела, и вот пожалуйте, он сам делает себя идиотом в глазах Тима Коттера. Один Бог знает, что станет болтать Коттер о потерянном кейсе. Поезд вкатился на следующую станцию, и Чалмерс посмотрел в окно. «Деловой перекресток».

— Это моя остановка, — сказал Коттер и взглянул на часы. — Я выхожу. Надо сообщить о пропаже кейса. Пока.

Он хлопнул Чалмерса по плечу, включил плеер и торопливо вышел из вагона. Чалмерс тупо смотрел на Тима до тех пор, пока тот не исчез за углом перехода.

На следующей станции, пропахшей мочой, вышло больше народа, чем вошло. Когда поезд тронулся, Чалмерс посмотрел на часы. Восемь сорок восемь. Теперь он почти определенно опоздает на встречу в девять пятнадцать. Он вспомнил, что в девять пятнадцать должен был встретиться с мужчиной и женщиной. Он встречался с ними и раньше. У женщины были светлые волосы, она носила шарфики, а во время деловых встреч делала записи в лэптопе. Он стал продумывать различные варианты сценариев. По сценарию номер один посетители придут в офис и их попросят подождать прихода Чалмерса. Если он не придет, встречу перенесут, предположительно на послеобеденное время. Что у нас сегодня на повестке дня после обеда? Об этом он подумает позже. По сценарию номер два президент скажет, что Чалмерса вполне может заменить самоуверенный выпускник Гарварда. Будет неприятная сцена, и весь следующий день молодой наглец станет корчить из себя бог весть какую важную птицу. По сценарию номер три посетители выразят свое неудовольствие столь пренебрежительным отношением к их делам, что навлечет на Чалмерса гнев всей компании. И кто сможет их за это осудить? Их время имеет цену. Время — деньги. Чалмерс изо всех сил попытался вспомнить предмет предстоявшей встречи. На ум внезапно пришла фраза: «Максимум информации в минимальные сроки». Это был девиз его компании. Его компании. Он напрягся, дернул себя за усы и безуспешно постарался припомнить название фирмы. Что за беда с ним приключилась? Что сталось с его разумом? Что это, нервный срыв? Он лихорадочно огляделся по сторонам. Люди самодовольно занимались повседневными делами. Он почувствовал себя совсем плохо и ощутил непреодолимую потребность сесть, но свободных мест не было. Со стоном он извлек из кармана носовой платок и прижал его ко рту. Потом, безмерно удивившись, вдруг обнаружил, что все это время сжимает в руке сотовый телефон.