— Алло?
— Кейт? — Женщина, судя по голосу, сильно волнуется.
— Слушаю, — пытаясь понять, кто это, говорю я.
Повисает долгая пауза.
— Кейт, это мама.
Я и сама прихожу в страшное волнение.
— Очень смешно, — неуверенно говорю я.
— Это правда Эва. Я понимаю, ты никак не ожидала услышать меня.
Я представляла себе разговор с ней сотни раз. Придумывала, что и как буду говорить. Год или два назад даже писала письма, хотя у меня не было адреса, по которому я могла бы их отправить. А теперь не могу вымолвить ни слова.
— Алло? Кейт? Где ты?
Она исчезла на шесть лет и теперь как ни в чем не бывало звонит мне?
— Кейт? — В поле моего зрения возникает встревоженное лицо Сильвии.
Я отворачиваюсь от нее.
— Извини, ты не вовремя, — отвечаю я Эве, стараясь говорить безразличным тоном, каким обычно отвечаю на телефонные звонки в приемной Лиллиан. — У меня срочное дело. Почему бы тебе не перезвонить через каких-нибудь пару лет?
— Кейт, пожалуйста, дай мне шанс. Нам срочно надо поговорить.
— Послушай, сентиментальное воссоединение матери с дочерью можно и отложить на время.
За моей спиной вскрикивает Сильвия.
— Я не могу сейчас говорить, поскольку спешу в офис, а это своего рода «мертвая зона».
— Подожди! — просит она, но я отключаюсь.
Руки у меня трясутся. Адреналин, чувства и все такое…
— Это была твоя мама? — Глаза у Сильвии вот-вот вылезут из орбит.
— Ты в порядке? — Джеймс проявляет трогательную заботу.
Сильвия бросается ко мне с объятиями, а Джеймс делает шаг вперед и сгребает нас обеих в охапку.
— Что, черт возьми, это было? — бормочу я, выплевывая изо рта волосы Сильвии и щекой ощущая мягкий хлопок футболки Джеймса (на темной рубашке помощника фотографа красуется надпись «Блэк тим»).
— Что она хотела? — спрашивает Сильвия.
— Меня это совершенно не волнует. Она бы еще через сто лет позвонила…
— Что она сказала? — не унимается моя подруга.
— Ничего. Только то, что ей хочется поговорить со мной. — Я больше ничего не чувствую. Должно быть, это шок.
— Она обязательно позвонит, — уверяет меня Джеймс, еще крепче обнимая нас.
— Спасибо, ребята, я в порядке. — Мы отстраняемся друг от друга. — Объявляю полную боевую готовность. Вперед!
Однако в обсидиановом вестибюле «Олдем» возникает непредвиденная проблема. Журнальный киоск заперт и закрыт ставнями. Скоростные лифты зависли в шахтах, как спящие летучие мыши. Однако охранник за центральным пультом безопасности на посту — правда, сейчас он один (вместо четырех работающих днем), и Сильвию он не пропускает. Во внерабочее время доступ в здание разрешен только сотрудникам.
— Вы двое можете пройти, — говорит охранник, проверив наши удостоверения.
— Как же мы оставим ее одну среди ночи?! — возмущается Джеймс.
Сильвия смотрит на меня испуганными глазами. Она от такой перспективы явно не в восторге.
— Нельзя ли ей подождать нас хотя бы в вестибюле? — просит Джеймс.
— Это противоречит правилам компании. — Охранник неумолим.
— Не волнуйтесь, — отважно заявляет Сильвия. — Я подожду вас перед входом. Не забудьте, что я пришла не с пустыми руками. — Она намекает на колья, которыми мы запаслись.
Хотя я очень сомневаюсь в их убойной силе. Но поскольку выбора у нас нет, приходится с этим смириться.
— Позвони нам, если что, — говорю я.
— Мы быстро вернемся, — обещает Джеймс.
Мы с ним расписываемся в журнале прихода, и охранник пропускает нас к лифту.
Оказавшись на этаже «Тэсти», мы спешим к комнатушке стажеров.
— Может, закроем дверь? — предлагает Джеймс. — Вдруг тут кто-то есть.
— Вряд ли.
— Лучше подстраховаться. — Джеймс крадучись идет по длинному коридору и напряженно прислушивается. — Вообще-то тихо. — Он разворачивается и возвращается ко мне.
Я уже засунула папку с заявками финалисток в свою сумку, осталось только забрать информацию об авиарейсах.
Никогда еще мой компьютер не запускался так медленно. Но, наконец бегущая строка загрузки останавливается, и я открываю сводную таблицу, которую подготовила для проведения конкурса «Тэсти-герл», расписывая план-график для победительниц.
— Черт, — вырывается у меня, мои руки дрожат. — Придется и принтер включить.
Я нажимаю на клавишу «Печать», и мы с Джеймсом стоим перед аппаратом, ожидая, когда вместо желтых лампочек — до чего же долго! — загорятся зеленые. Мой мобильник снова звонит. Я смотрю на дисплей, надеясь, несмотря ни на что, что это все же не Сильвия, спасающаяся бегством от женщины в черном. Но это именно она. Ее голос срывается, она сильно напугана.
— Кейт, какая-то стильная блондинка с высокой прической и в очках только что влетела сюда, как ведьма. — Она понижает голос: — О Боже, вот еще одна, тоже очень модно одетая, но брюнетка.
Лиллиан. Это, конечно же, она.
— Хорошо. Спасибо. — Я отключаюсь и кричу Джеймсу: — Алекса и Лиллиан! У нас полминуты! — Принтер издает мучительный стон, потом несколько раз щелкает.
— Я только что слышал звонок открывающегося лифта, — шепчет Джеймс.
Мое сердце бешено колотится.
Вот принтер забирает бумагу из лотка и почти сразу же выдает сначала первую, а затем вторую страницу нужной нам информации. Его монотонное урчание мы воспринимаем как услаждающую слух симфонию.
Готово! Девушки «Тэсти»! Я запихиваю бумаги в сумку.
— Уходим!
— О, черт! — трогает меня за руку Джеймс. — Смотри…
Алекса несется прямо на нас по коридору, оскалив зубы в отвратительной гримасе. В ее глазах горит безумный огонь, она так и пышет ненавистью. В панике я выхватываю из сумки заостренный кол и четки. Джеймс делает то же самое. Его простенькие четки из дешевого магазинчика не идут ни в какое сравнение с моими огромными «Гуччи».
— Вы! — рявкает Алекса.
Я начинаю на ходу придумывать причину, по которой мы оказались в офисе в столь неурочное время, но она резко обрывает меня:
— Заткнись! Аннабел все рассказала мне! А если ты тоже с ней заодно, не жди пощады! — обращается она к Джеймсу.
Она бросается на меня.
Вот оно. Я должна нанести удар. Хотя на самом деле не знаю как. Я никогда не занималась спортом, а уж тем более боксом.
Алекса отпрянула, увидев распятие, однако ей все-таки удается сорвать сумку с моего плеча. Хрипя, она вытряхивает ее содержимое на пол и хватает папку «Тэсти-герл».
— Что ты задумала? — визжит она и запускает в меня папкой.
Я не успеваю увернуться, и папка ударяет меня прямо по носу, а затем падает к моим ногам, при этом во все стороны разлетаются фотографии и медицинские анкеты.
— Эта плохая идея. — Я не теряю надежды, что смогу заговорить ей зубы. — Заброшенные фермы — это так банально и старо.
— Да ну?! Это лишь доказывает, что ты все знаешь. Так вот, эта съемка планируется не только как супержестокий шик, но и как незабываемая расчлененка! Мы не собираемся пить кровь этих девчонок, мы просто искромсаем их на мелкие кусочки! В их нарядах от-кутюр! Понятно? А на последнем снимке будет сразу несколько рук в одном прекрасном гофрированном рукаве «Ком де Гарсон». И тогда пресса оценит, насколько я креативна!
Картина, нарисованная впавшей в безумный экстаз Алексой, воистину ужасает.
— Ты собираешься убивать людей ради собственной популярности?! — ужасаюсь я. — Это противозаконно!
Выражение лица Алексы становится хищным.
— Я тщательно отбирала этих девушек. Никто не станет искать их. А эта ферма принадлежит моему другу.
— Но Лиллиан все равно узнает и это ей не понравится. — Было бы здорово, если бы Лиллиан нарисовалась здесь сию минуту, но она, должно быть, затаилась где-то в темноте.
— Лиллиан?! Она слишком подавлена и даже пальцем не пошевелит. Давайте, можете донести ей обо мне если хотите.
Я делаю еще попытку:
— Лиллиан наверняка уже подозревает тебя. Ты погубила много людей.
