— Что ж, в таком случае нам ничто не помешает отправиться в путь, Пиквит. Вот только переделаем кое-что.

Квинн озабоченно сдвинула брови, обдумывая дальнейший план действий. Ей хотелось усилить боеспособность судна и увеличить его скорость, а для этого придется убрать все лишнее с кормовой части. Уже где-нибудь в порту можно будет провести другие работы: поставить дополнительные паруса и добавить пушки по левому борту. Она поделилась своими мыслями с Пиквитом.

— А как насчет каюты капитана? — озабоченно спросил первый помощник. — Ты должна убедиться, что тебе там будет удобно.

Четыре небольшие каюты Квинн решила отвести для себя, помощника, казначея и боцмана. Она усмехнулась, вспомнив, с какой жадностью пираты растаскивали корабельное имущество.

— Вряд ли там хоть что-нибудь осталось, — саркастически заметила Квинн.

Ее капитанское звание не давало ей каких-то больших привилегий. Так уж заведено у пиратов, что капитану ничего не полагалось кроме двойной доли при дележе награбленного, каюты и права командования кораблем. Только во время сражения он мог застрелить любого, кто ослушается его приказа.

— Теперь посмотрим, что находится внизу, — предложил помощник.

Квинн согласно кивнула и последовала вслед за Пиквитом по узким деревянным ступенькам.

— Подожди, — попросила она и зажгла лампу.

Освещая себе дорогу, Квинн осторожно пробиралась между тюков и бочек, пока не достигла каюты Джереда. С трепетом в душе она рассматривала разбросанные вокруг вещи, надеясь лучше понять, что в действительности представляет из себя Джеред Эйвери Камерон.

Надежно прикрепленный к полу стол был завален чертежами и морскими картами, которые висели и на стенах, рассказывая ей о тех местах, где уже успел побывать капитан или которые еще собирался посетить. В каюте было также полно книг, но они не заинтересовали пиратов.

Квинн понравилось отсутствие в комнате нелепых украшений и безделушек. Она вспомнила жалобы морских разбойников на то, что среди вещей капитана нет ни золота, ни серебра, ни париков, ни шелка, ни бархата. Единственной роскошью оказались турецкие ковры, от которых, правда, не осталось и следа.

Каков же ты, капитан Эйвери? Что заставляет твое сердце взволнованно биться? Умеешь ли ты любить, смеяться, плакать?..

— Ах! — воскликнул Пиквит, поднимая опрокинутое кресло; нагнувшись, он собрал на полу целую горсть перьев и попытался засунуть их в разорванную наволочку: в поисках драгоценностей пираты вспороли все подушки и тюфяки. — Да, когда-то это была отличная каюта, но сейчас она тебе вряд ли подойдет. Я имею в виду, что здесь нужно навести порядок.

— Вот этим мы и займемся, — пробормотала Квинн и взялась за обнаруженный в углу веник.

Орудуя им так же искусно, как и шпагой, она быстро вымела из комнаты перья и обрывки материи.

Пиквит пожал плечами.

— Что ж, так тому и быть. Твое желание для меня — закон.

Они вместе придали каюте более-менее жилой вид, зашили подушки и тюфяки, застелили кровать.

— Пиквит… — Квинн замялась, но потом все-таки спросила. — Скажи, что ты думаешь о капитане «Ветра странствий»?

Она чувствовала настоятельную потребность с кем-то поговорить о Джереде Камероне.

Голова Пиквита дернулась как от удара.

— Что я думаю о нем?

— Да, какого ты мнения о человеке, который прежде был капитаном этого корабля? — спросила Квинн, избегая взгляда первого помощника и стараясь казаться безразличной.

— Я считаю, что он — дурак! — неожиданно взорвался Пиквит, выплеснув наружу свой затаенный гнев.

В это время из-под кровати выполз какой-то незадачливый паук, но был тут же раздавлен сапогом первого помощника.

— Дурак?

Квинн ошеломленно уставилась на Пиквита, который всегда восхищался храбрецами.

— Да, дурак, раз так обращается с тобой, — недовольно забубнил тот. — Думаю, Черная Борода прав: такие люди, как он, приносят беду, попомни мои слова! — Пиквит выразительно провел указательным пальцем по своему горлу. — То, что он еще жив, я хотел сказать, пока этот человек жив, это смертельно опасно для нас. Я нутром чувствую такое!

Словно желая подчеркнуть значимость своих слов, Пиквит несколько раз повторил:

— Беда, беда!

Даже после того, как он ушел, это мрачное предупреждение еще долго звучало в ушах Квинн.

В трюме было темно, тихо, сыро и нестерпимо воняло плесенью и гнилью. Деревянные корабли вечно пахнут трюмной водой и протухшим мясом.

Очнувшись, Джеред какое-то время не мог понять, где находится. Привыкнув к темноте, он осмотрелся вокруг и сразу все вспомнил.

— Пираты! Черт бы их всех побрал, — простонал капитан.

«И будь проклята эта красотка», — мысленно добавил он, вздрогнув от пульсирующей боли в голове.

— Кап? — одновременно окликнули его Эпплгейт и Люсьен.

— Кап, — сухо повторил Джеред. — Больше я уже не капитан…

Он горько усмехнулся, вспомнив о потере своего корабля. И кому досталось его судно?! Ей! А в колониях еще остались такие глупцы, которые свято верят в то, что нельзя нажить добра преступным путем.

— Для нас ты всегда будешь капитаном, — в голосе Эпплгейта слышались преданные нотки. — А что?! Вот когда мы выберемся отсюда…

— Если только сумеем это сделать, — Люсьен как всегда был менее оптимистичен.

У Джереда неприятно засосало под ложечкой. Да, действительность оказалась куда страшнее любого ночного кошмара. Судя по тому, как эти кровожадные мерзавцы обращаются с пленными, вряд ли можно надеяться на спасение.

— Мы убежим, — настаивал Эпплгейт. — Я, по крайней мере, верю в это.

Однако дрожь в его голосе явно противоречила столь смелым словам.

Побег… Мысль об этом выглядела очень заманчивой. Если это произойдет, Джеред поклялся себе сделать все возможное, чтобы пираты сполна заплатили за свои злодеяния. Можно, например, прогнать их сквозь строй, а еще лучше — повесить. Ну, а дочь Черной Бороды вполне заслуживает того, чтобы ее привязали к килю корабля…

Кровожадные планы мести Джереда были прерваны паническим восклицанием Эпплгейта.

— Нам необходимо выбраться отсюда!

— Да, — поддержал его чей-то голос из темноты. — Иначе мы… мы погибнем здесь.

Джеред прищурился, пытаясь что-либо разглядеть, потом решил сделать перекличку.

— Сколько нас осталось?

— Кэмпбелл, капитан.

— Бартоломью, сэр.

— Рид, кап.

— Мейнард, сэр.

— Всего семеро, капитан.

— А что с остальными? — озабоченно спросил Джеред, боясь даже думать об их судьбе.

— Шестеро погибли, — доложил Эпплгейт. — Я видел это собственными глазами, про других мне ничего не известно.

— Черт возьми, если они еще живы, то не надолго, — мрачно заметил Люсьен. — Все мы умрем.

— И только крысы станут оплакивать нас, — подал голос Кэмпбелл.

— Крысы?!

В наступившей тишине шуршание этих тварей казалось оглушительным, носком сапога Джеред попытался отбросить их подальше от себя, но со связанными руками сделать это было не так-то просто. Наглея, крысы подступали все ближе и ближе.

— О-ох! — вскрикнул Уил Бартоломью, когда одна из омерзительных тварей укусила его.

— Очевидно, они так же голодны, как и мы, — предположил Люсьен, чей пустой желудок во всеуслышание заявил о себе.

Неожиданно Джеред почувствовал, как что-то пощекотало его ухо, и резко мотнул головой, отпугивая крысу.

— Кап?.. — в голосе Эпплгейта уже слышался страх.

— Все будет в порядке, Эндрю, — успокоил его Джеред, но, увы, и сам понимал, что вряд ли сможет сдержать свое обещание.

Время тянулось ужасно медленно. Сидя в этой кромешной темноте, можно было вполне сойти с ума. Неожиданно Джеред услышал, как где-то капает вода. Неужели пробоина? В таком случае они скоро все пойдут ко дну. Представив, как разозлится при этом маленькая злодейка, он рассмеялся, несмотря на серьезность сложившейся ситуации.

— Кап явно сошел с ума! — встревоженно заметил Уил Бартоломью.