Эмиссия торговых векселей в России очень тесно сопрягалась с промышленными ссудами. Отсюда и несколько настороженное отношение банков к дисконту — покупке векселей на деньги или в счет открытого заемщику кредита. Даже простой учет безупречных товарных векселей многими кредитными учреждениями признавался нежелательной операцией, чреватой иммобилизацией банковских капиталов, составленных преимущественно из бессрочных пассивов — простых текущих счетов наподобие тех, которыми нынешние россияне пользуются в отделениях Сберегательного банка по месту жительства. Неудивительно, что вексельный кредит в русских банках обставлялся многочисленными строгостями: в сумму открытого кредита включался как кредит по векселедательству, так и по предъявительству; нередко требовалось представить дополнительное имущественное обеспечение, личное поручительство и т. д. и т. п. Банки всячески стремились перевести кредит в форме специальных текущих счетов под обеспечение векселями (деньги можно было снимать со счета по мере нужды в них, а на вексельное обеспечение банк имел только залоговое право. — С. И.) в неудобный и невыгодный для клиентов, но менее опасный для банков простой учет (сумма клиенту выдавалась целиком за вычетом учетного процента. — С. И.).

Министр финансов не признавал беспорядочную ломку старых форм. Промышленный кредит С. Ю. Витте предлагал усовершенствовать, дополнив вексельный учет целевым кредитом без имущественного обеспечения, но с поручительством. «…Что касается кредита для крестьян, то это — вопрос первостепенной государственной важности. Между тем, организованный кредит для них совершенно отсутствует, а это ведет к тому, что они переплачивают ростовщикам, пожалуй, больше процентов, чем государству податей. Обдумывая вопрос об организации этой формы кредита, я пришел к заключению, что можно было бы прийти на помощь крестьянам или при посредстве известных помещиков, которым выдавались бы Государственным банком для этого определенные суммы, а они от себя раздавали ссуды крестьянам соседних селений и отчитывались потом перед банком; или же при посредстве земств» ⁸⁹.

Гарантией возврата промышленных ссуд должна была сделаться высокая нравственность кредитующегося, а правильности открытия кредита — личные качества исполнителей: банковских служащих и представителей деловой общественности, входивших в учетно-ссудные комитеты филиалов Государственного банка ⁹⁰. Правильная организация такого кредита могла снизить до минимальных размеров процент по нему, так как в состав этого процента по необходимости включалась еще и страховая премия за риск.

Министр финансов предлагал обязать учетно-ссудные комитеты филиалов Госбанка «входить в каждом отдельном случае в оценку цели, для которой испрашивается кредит, или, иначе, в обсуждение векселя по существу, и сообразно с сим принимать или отказывать в учете векселя» ⁹¹. На практике такое было сложно осуществить, что С. Ю. Витте хорошо понимал. С другой стороны, никакой утопии в его проекте не было, поскольку российская сахарная индустрия выросла и расцвела именно благодаря соло-вексельному кредиту. Промышленные кредиты в соло-вексельной форме открывал и Польский банк ⁹².

В такой постановке вопроса не было ровным счетом и ничего романтического. Как известно, экономисты народнического направления носились со всевозможными проектами дешевого кредита для простого народа, страдающего от ростовщиков. С. Ю. Витте полагал, что проблемами мелкого кредита не следует слишком увлекаться, тем более превращать его в благотворительность. Вопрос, который действительно стоит на повестке дня, — это вопрос о кредите промышленном. «Я, по крайней мере, придаю ему очень большое значение, в особенности в применении к сельскохозяйственной промышленности, и думаю, что если Министерству финансов и предстоят даже некоторые потери на этом пути, то это обстоятельство не должно служить помехой к осуществлению наших предположений, так как развитие такого кредита является одним из самых действительных средств для устранения в нашей экономической жизни тех болезненных явлений, которые в ней встречаются» ⁹³.

В проект устава Государственного банка редакции 1894 года было внесено немало важных новаций. Они относились и к кредиту для мелких заемщиков, и к промышленному кредиту. Самой распространенной формой поддержки перерабатывающей промышленности сделалась выдача денег в ссуду под залог товаров (подтоварные ссуды). Номенклатура товаров, принимаемых в залог учреждениями Государственного банка на местах, была необычайно расширена. Им выдавались ссуды под такие обеспечения, которые акционерным коммерческим банкам были наистрожайше запрещены их уставами.

Ученых знатоков банковского дела всегда сильно смущал тот очевидный факт, что Государственный банк Российской империи после утверждения нового устава еще более отдалился от центральных банков ведущих капиталистических стран. Где это видано, чтобы центральный банк страны выдавал ссуды под залог муки, коровьего масла, кишмиша, шелковичных коконов, коньячного спирта?

Затея С. Ю. Витте с усовершенствованием традиционных форм банковского обслуживания полностью не осуществилась. Банкиры — народ консервативный, и Государственный банк включил в правила подтоварных ссуд новеллу, по силе которой с заемщика, помимо и сверх залогового обязательства на товар, брались еще и соло-векселя на всю сумму выданной ссуды. В случае его неисправности в платежах взыскание могло быть обращено, «…независимо от представленного залога, на всякое принадлежащее заемщику имущество. Если срок ссуды не превышает 12 месяцев… сей вексель должен быть написан сроком по предъявлению» ⁹⁴. На тех же условиях, по настоянию Госбанка, предоставлялись займы населению и ссудосберегательными товариществами ⁹⁵. Производители и переработчики сельскохозяйственной продукции получали льготный кредит; на торговцев льготы не распространялись.

22 декабря 1894 года правила о выдаче подтоварных ссуд Государственным банком утвердил министр финансов С. Ю. Витте. В конце концов всякая политика, даже банковская, есть искусство возможного.

Государственный долгосрочный ипотечный кредит, в отличие от краткосрочного коммерческого, устраивался на сословных началах. В 1882 году появился Крестьянский поземельный банк, а к столетнему юбилею «Жалованной грамоты дворянству» (в 1885 году) был создан Дворянский земельный банк. Деятельность обоих банков преследовала цели не столько экономические, сколько социально-политические. Ее итоги к началу 1890-х годов оказались крайне неутешительными: крестьяне по-прежнему мучились от угнетающего малоземелья, а дворяне-помещики продолжали терять земли с пугающей быстротой. Надо было что-то предпринять, а что именно, никто толком не знал, кроме, разумеется, министра финансов.

Мало кто из биографов С. Ю. Витте упоминает о том факте, что следом за реформой Государственного банка им были намечены преобразования в области государственного ипотечного кредита, а конкретно — реформа Крестьянского поземельного банка.

Этот банк представлял собой своеобразное кредитное учреждение. На него возлагалась важная педагогическая функция — внедрить в крестьянскую среду зачатки гражданского правосознания и прежде всего уважение к чужой собственности, которая создается собственными трудами, а не получается в дар от государства.

В положении о Крестьянском поземельном банке, утвержденном императором Александром III 18 апреля 1882 года, было сказано, что он учреждался «…для облегчения крестьянам всех наименований способов к покупке земли», но лишь в тех случаях, «…когда владельцы земель пожелают продать, а крестьяне приобрести оные» ⁹⁶. Ссудами банка могли пользоваться все «свободные сельские обыватели», как состоятельные, так и маломощные.

Дела Крестьянского банка с самого начала пошли не особенно хорошо — недоимки за должниками накапливались. Его кредитное посредничество обставлялось слишком обременительными для заемщиков условиями.