Сначала ничего не происходило. Затем вокруг стали медленно гаснуть звуки - цикады и сверчки, далёкое тявканье то ли шакала, то ли гиены, лёгкий шёпот ветра. Со стороны кургана сплошной чернотой наползла тень - настолько густая и непроницаемая, какой никогда и не бывает.

Локси благоразумно отошёл в сторонку, не без любопытства наблюдая за действием чужеродной и даже враждебной ему магии. Голову словно стиснуло стальным обручем, в висках зашумело… но в Школе приходилось выдерживать и похуже. Мягкая, словно меховая лапка шарила прямо по сердцу, тщетно пытаясь закогтить живого - но так и уползла обратно вслед за отступившей и втянувшейся в курган тенью.

Приглядевшись, волшебник понял, что действие записанного на свиток заклинания окончилось, потому что бумага в его руке затрепетала - и растаяла дымком с резким запахом. Место битвы осталось чистым, без единого убиенного и даже их останков. Кое-какие следы на поверхности почвы, конечно, остались, но Локси вполне здраво рассудил, что Невенор по крайней мере не придётся бездельничать этой ночью, заметая и причёсывая местность.

– Всё! - негромко позвал он своих.

А когда те вернулись, с любопытством оглядываясь вокруг и брезгливо морща носы от ещё не развеявшегося запаха, чуть поклонился эльфу.

– Бой закончен, мастер Ахеллон.

Сказать, что он устал - это значит ничего не сказать. Дневной переход выдался длинным и тяжёлым, тем более что остроухие горе-следопыты таки немного заблудились, и пришлось тащиться ещё добрый десяток лиг ударным темпом, да ещё и выдержать у кургана небольшую драку.

И всё же Локси никак не мог уснуть. Поворочался с боку на бок, лёг на спину, носом едва не задевая огромные звёзды - но сон никак не шёл к нему. В голову лезла всякая ерунда - например, как бы исхитриться и втихомолку уболтать Невенор. Или не забыл ли он, уходя, закрыть окна в спальне-башне? А вон те две звёзды ну просто смотрят на него глазами матери…

Вспомнил произошедшую час назад примечательную сценку, когда спросил у остальных, кто такие были те два героя, в честь коих насыпали такой курган, что и спустя тысячелетия он поражает взгляд величиной и соразмерностью очертаний почти не разрушившейся четырёхгранной пирамиды. Правда, выговорить, а тем более запомнить мудрёные древние имена не смог.

Эльфы, переглянувшись, смущённо пожали плечами, и тут всех пристыдил Борг. По его словам - если седые гномьи легенды не врут - оба увековеченных были великими учёными и мастерами. Именно им и принадлежат два величайших открытия прошлого - колесо и принцип рычага.

Локси прикинул, какое огромное влияние на развитие науки, торговли и ремёсел оказали такие два привычных и на первый взгляд немудрёных принципа, и посмотрел на смутно белеющий в свете луны курган совсем другим взглядом. И даже на полном серьёзе поклонился последнему пристанищу древних мыслителей и умельцев. Тем более, что гробница колыхалась налитой, похоже, под завязку Силой…

В конце концов, промаявшись некоторое время, он встал и подошёл к неслышно дышащему Ахеллону. Тот поднял голову, словно и не спал вовсе, и вопросительно посмотрел на этого неуклюжего, производящего столько ненужного шума хуманса.

– Не могу уснуть, мастер Ахеллон. Не нацедите ли по знакомству стаканчик хорошего вина?

Тот подумал немного, и сотворил для Локси именно стаканчик, и именно крепкого выдержанного вина. Поблагодарив, волшебник отправился на своё место, не отзываясь на бесшумно похохатывающую и делающую ему "козу" Невенор. Не спеша он выцедил это проверенное лекарство, выкурил трубку душистого табака - и сон пришёл как по заказу. Мягкий, не совсем белый, но пушистый и невыразимо уютный…

Утро выдалось ясным и пронзительно холодным. Не выспавшийся толком Локси для виду попрепирался с Жозефиной и Ахеллоном по поводу того, что лыжи и часть тёплых вещей можно оставить здесь, присыпав в выемке на склоне кургана. Но окончательно проснулся только тогда, когда украдкой погладил Невенор по аппетитным округлостям пониже спины, против чего хохочущая лучница отнюдь не возражала.

Место вчерашней битвы даже на самый пристальный взгляд ничем не отличалось от обычного, любого другого, так что терять время у кургана было решительно незачем. И, взвалив на плечи слегка отощавшие заплечные сумки и рюкзаки, отряд двинулся вперёд, держа восходящее солнце в левом глазу. А впереди простирались всё те же унылые равнины, где ни разу ещё за последние века не ступала нога человека, эльфа или гнома. И даже орочьи следы становились всё реже, пока не исчезли совсем.

Еле заметные холмы чередовались с высохшими до звона проплешинами, и унылое однообразие действовало на нервы просто удручающе. Невенор совершенно неизъяснимым чутьём находила для ночёвок небольшие лощины, поросшие кустарником и тощими деревцами. И что самое удивительное - погода заметно теплела, а растительность вокруг хоть и была скудной, но всё же отнюдь не заснувшей на зиму.

А когда отряд вышел к целому полю нежно-красных и жёлтых цветов, колокольчиками качающихся на ветерке, восторгу истосковавшихся по красоте глаз не было границ.

Седьмицу спустя стало ещё тоскливее. Степь переходила в пустыню. Языки ослепительно-белого песка и даже целые холмы его всё чаще попадались навстречу, разнообразя серую и растрескавшуюся, с редкими пучками сухо шелестящих трав землю. И даже кустарники были жёсткими и враждебными к пришельцам - вместо листьев на них росли крепкие как гвозди и такие же длинные колючки. А гореть эти подлые растения отказывались напрочь.

Локси уже втянулся в темп ходьбы и шагал легко, чуть ли не циркулем переставляя ноги. Пожалуй, остроухие теоретики не ошиблись в своих предположениях - тёплая одежда окончательно перекочевала за спину, в пожитки, и теперь он наравне с другими жарился под немилосердным солнцем. Правда, от большинства других путешественников по пустыне их отряд отличался тем, что недостатка в воде и еде они не испытывали ни малейшего. Посему, немного поразмыслив, волшебник предложил, чтобы Ахеллон шёл в середине как самом безопасном месте - ибо какое-нибудь происшествие с магом, запросто сотворяющим живительную влагу, убило бы отряд куда надёжнее орочьей дубины.

Тот нехотя согласился, и теперь тащился за спинами идущих впереди Невенор и Локси, но маяча перед лицами замыкающих шествие Жозефины с Боргом. Гном с эльфийкой поначалу отмалчивались в компании друг друга. Но быстро сообразили, что скука может доконать их пусть не столь быстро, но весьма мучительно, а посему постепенно разговорились. И теперь весело переговаривались, каждый обнаружив в собеседнике интересного рассказчика и благодарного слушателя.

Правда, Локси с Невенор много не разговаривали - всё-таки вперёдсмоторящие. Но редких взглядов глаза в глаза, мимолётных прикосновений им вполне хватало, чтобы выказать и понять очень и очень много. И всё же бездельничать им не приходилось - то Невенор обнаруживала и обходила десятой дорогой клубок извивающихся в яме змей, невесть зачем устроивших этакую мерзость. А иногда Локси, чьё восприятие в бескрайней пустыне словно раздвинулось и обострилось до крайности, чувствовал где-то за горизонтом смутную тревогу - и отряд слегка сворачивал, дабы миновать стороной неведомое магическое присутствие.

Когда вокруг уже тянулись сплошные барханы песков, гном пожаловался целительнице на резь в глазах от слишком яркого света. Та подняла тревогу, и после некоторых измышлений пожертвовала на полоски свой шейный платок из драгоценного, полупрозрачного эльфийского шёлка. Все без исключения замотали лица, оберегая зрение от беспощадных лучей, и продолжили путь дальше.

Жара донимала чрезвычайно. Остановившись на вершине бархана, Локси осмотрел окрестности, томящиеся под ослепительно яркой и чистой голубизной, и невесело усмехнулся. Как пройти через такую пустыню, не имея в запасе мастера трансформации, он себе попросту не представлял. Зной давил сверху, словно обухом стучал по повязанной оторванным рукавом голове. Ничуть не меньший жар, словно от литейной печи гномов, шёл от раскалённого песка, и волшебник который раз порадовался своей предусмотрительности, заставившей его прихватить обувь на толстой, не пропускающей снизу тепла кожаной подошве.