Выше приводилось достаточно сведений о том, что китайцы, и не только они, называли родной народ Чынгыз-хана татарами. Приведу несколько цитат из записок китайских летописцев времен правления в Китае татар-ордынцев. Вот китайцы пишут о соплеменниках и сородичах Чынгыз-хана спустя пару десятков лет после его смерти («Краткое описание черных татар»): «В янцзинских городских школах учат уйгурскую грамоту. Кроме того, обучаются переводу с татарского (на китайский). Как только они выучиваются переводу с этого языка, они назначаются переводчиками». Речь идет о подготовке государственных чиновников, писцов, и переводчиков из числа татарской молодежи (111, 155). Как видим, и «окитаиваться», то есть ассимилироваться среди китайцев, вопреки мнению некоторых историков, монголо-татары вовсе не были склонны.
Другой китаец Сюй Тин примерно в то же время пишет: «Татары используют главным образом овец для обеспечения себя пропитанием» (там же, 88). Также китайцы, описывая почтовые станции Юаньского периода – причем эти станции назывались, как и в России, «ям»,[27] различают их как «татарские» и «китайские» (там же, 114).
А вот автор работы, откуда приведены эти выдержки (111), халха-монгольский историк Чулууны Далай, к приводимым им словам средневековых летописцев вносит свои «поправки»: после слов «татар», «татарский» пишет в скобках «монгол» или «монгольский». Либо он дополнительно указывает: «Там, где говорится «татарские», подразумеваются «монгольские». Именно, мол, халха-монгольские и никакие другие (там же, 114).
Заметим, что сами авторы источников, которых цитирует Чулууны Далай, подобных оговорок не делают – пишут они именно о татарах, халха-монголов вовсе не упоминают. И сами средневековые татары не оставили никаких разъяснений относительно того, что их этническое название было вовсе не «татары», а например, «монголы» или же «халха-монголы». Вообще Чулууны Далай не приводит никаких доводов, почему в средневековых текстах необходимо заменять слово «татар» словом «монгол», и при этом еще обязательно «подразумевать», что речь идет об этносе «халха-монголы». Поэтому, можно смело утверждать – то, что написано в рассматриваемых средневековых источниках, то и подразумевается, безо всяких иных толкований – если написано «татар», «татарский язык», например, то и идет речь о представителе средневекового татарского народа или его татарском языке. И если написано, например: «монгольские чиновники» – речь идет, как мы увидим чуть ниже, о должностных лицах державы Чынгыз-хана, которые могли быть любой национальности и вероисповедания.
Уместно будет привести здесь замечание С. Г. Кляшторного: «…в отчете суннского посольства 1211–1212 гг., недавно опубликованном Г. Франке, монголов последовательно именуют татарами» (53, 134).
То есть, именно как государствообразующий этнос державы Монголов, как родной народ Чынгыз-хана, упоминаются в источниках того времени именно татары – а «монголы» как этнос – не упоминаются. Все это является дополнительным подтверждением сведений, приведенных чуть выше, и что особенно важно – точки зрения академика В. П. Васильева о том, что родным народом Чынгыз-хана был именно средневековый татарский народ. Как отмечал Мэнхун в приведенной выше выдержке из его «Записок о монголо-татарах», многие «татары даже не знали, откуда взялось название монгол…» (17, 137). То есть, название «монгол» было для средневековых татар именно «ученое» и «официальное», как совершенно верно определяет В. П. Васильев, а никак не названием их родного этноса.
Как можно убедиться, соплеменников Чынгыз-хана, «древних монголов», как их привыкли называть официальные историки, «последовательно именовали татарами» и до эпохи монголов, и в эпоху монголов, и позже – в этническом смысле – все современники, которые их знали достаточно хорошо; и друзья, и враги.[28]
Вот, например, именно этническое определение монголо-татар Чынгыз-хана и его самого в сочинении арабского ученого-историка Ибн-аль-Асира, современника Чынгыз-хана, противника татар: «В этом (617-м = 1218/19 г. от Р.Х.) году в страны ислама явились татары, большое тюркское племя… Причина появления их была такая: царь их, по прозванию Чингизхан, известный под именем Темучина, покинув свои земли, двинулся в страны Туркестана и отправил партию купцов с большим запасом серебра, бобров и др. вещей в города Мавераннехра, Самарканд и Бухару…» (101, 4–5) (выделено мной. – Г. Е.).
Через тридцать лет пишет Рукнеддин Бейбарс, эмир Египетского султана, арабский ученый-историк (умер в 1325 г): «К случившемуся в 650 г. (14 март. 1252 г. – 2 март. 1253 г.) относятся смерть Бату, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана, царя татарского. После него вступил на престол Берке, сын Бату-хана, сына Джучи-хана. В 653 г. (= 10 февр. 1255 – 29 янв. 1256 г.) произошло сражение между татарскими царями Берке и Хулаку, сыном Тули (сын Чынгыз-хана. – Г. Е.); поражение понес Хулаку. С этого времени началась война между ними…» (там же, 121).
Как видим, и в это время арабы называли татар, как и ранее – именно татарами, несмотря на «официальное название» верноподданных державы – «монголы». Причем монголами называли уже во второй половине XIII века многие народы именно подданных Монголо-татарской державы, а не только татар. А в приведенном примере ясно видно, что арабы как привыкли издавна, так и называли давно им известный народ – именно татарами.
К тому же, как видно из следующей цитаты, Рукнеддин Бейбарс и его соотечественники мамлюки знали о татарах отнюдь не понаслышке: «Прибытие искавших убежища татар из войска Хулаку. 6-го дзульхидже 661 г. (11 октября 1263 г.) прибыл в Египет большой отряд татар, искавших убежища и пожелавших принять ислам. То была толпа более чем в 1000 душ, в числе их старшины: Керемун, Амтагия, Нукия, Джабрак, Каян, Насагыя, Табшур, Набату, Санджи, Джуджулан, Уджурка, Уркук, Кирай, Сулагыя, Менкадым и Сураган.[29] Это были сторонники Берке, отправившего их на помощь к Хулаку; они находились при нем некоторое время; когда же между ними произошло столкновение., то Берке написал им, чтобы они покинули Хулаку и прибыли к нему, а если не могут направиться к нему, то присоединились бы к войскам египетских владений» (101, 100).
Эти татары (приведен один случай из многих) были радушно приняты мамлюками-тюрками, правившими тогда Египтом, а упомянутые татарские старшины получили в войсках мамлюков командные должности. И вот что примечательно – нет ни одного упоминания в описаниях подобных случаев о том, что языки «прибывших татар» и их новых соратников-тюрок, мамлюков, имели существенные различия – понимали друг друга татары и тюрки-мамлюки без услуг переводчиков (101, 100).
И в первой половине XIV в. арабы, будучи уже союзниками монголо-татар и близко познакомившись с ними и даже породнившись, продолжали их называть именно татарами: «Мир с татарскими царями и породнение Эннасыра с Северными царями их…» В средневековых арабских источниках описываются «две обширные державы татар: одна из них держава сыновей Хулаку, взявшая Багдад и овладевшая столицею ислама в Ираке, который он (Хулаку) сделал своим престольным городом; кроме того им принадлежали Иракеладжем, Фарс, Хорасан и Мавераннехр. Другая держава сыновей Джучи-хана, сына Чингиз-хана, на севере, прилегавшая на востоке к Хорезму, на юге к Крыму и пределам Константинополя, на западе к земле Булгарской. Тюркская держава в Египте и Сирии граничила с державою Хулагуидов, которые желали овладеть Сирией и раз за разом повторяли грабительские набеги на нее. Они старались склонить на свою сторону правителей их из арабов и туркменов и с ними одерживали верх над ними (египтянами), как я это видел в историях их…» (там же, 385).
В приведенной выдержке татары упоминаются, как и в вышеприведенном примере с уйгурами, именно в смысле народа, также как и арабы, и туркмены, и тюрки-мамлюки, этнос которых господствовал тогда в Египте и Сирии (35, 249–254).
