Таким образом, антропологический тип, к которому относились «древние монголы» и их потомки («поколения»), татары Чынгыз-хана – своеобразные европеоиды Востока. Их Л. Н. Гумилев определяет как ветвь европеоидов, развивавшихся параллельно коренным европейцам, не смешиваясь с ними, возможно, вплоть до конца первого тысячелетия н. э., и «своими корнями восходящих к кроманьонцам». Данный антропологический тип с характерной внешностью его представителей сохранен в основном и среди современных татар, а также и среди башкир и встречается очень часто среди русских татарского происхождения. Отмечается также среди других народов «монгольского происхождения» (например, среди казахов).

Монголоидный и иной компонент (например, иранский европеоидный тип) среди татар, башкир и других наций, предками которых в той или иной степени являются «древние монголы» – средневековые татары, следствие их многочисленных смешанных браков с представителями других этнических групп Евразии, как «лесных племен» Сибири, так и «монголоидов» Монголии, Маньчжурии и Китая.

Принцип интернационализма был одним из основных принципов идеологии и политики Великой Орды – единой державы, «законы и принципы правления которой отвечали потребностям всех ее народов» и власть которой была распространена на добрую половину Евразийского континента. Несмотря на то, что наши предки не знали слова «интернационализм», они неукоснительно соблюдали этот священный принцип Великого Язу, и это было одним из условий их успехов и «благоденствия».

Местом, где расселялся и развивался средневековый татарский народ, явился «субконтинент Евразия[69] – степная полоса от Хингана до Карпат, ограниченная с севера «таежным морем», то есть сплошной полосой леса, а с юга пустынями и горами, у подножий которых располагаются оазисы. Соседи – суперэтносы, взаимодействовавшие с евразийскими народами: Срединная равнина, называемая ныне «Китай» (условное наименование), Афразия (Ближний Восток и Иран) и Западная Европа – Романо-германская целостность. Восточная Европа, точнее – Западная Евразия органически связана с Великой Степью, так как наиболее населенная ее часть – лесостепь, включающая на севере ополья, а на юге азональные ландшафты речных долин и несохранившиеся причерноморские леса» (34, 55–56). «Сухие степи и лесостепи Евразии, раскинувшиеся от Венгерской пушты на западе до склонов Хингана на востоке, представляют собой экологическую нишу Степного суперэтноса, которую в наше время заполняют потомки тюрок и монголов» (там же, 174).

Так что вовсе не только ограниченная часть Забайкалья и северной части нынешней территории МНР – как нас хотят убедить, – а именно вся вышеописанная территория и явилась, по выражению основоположников евразийства, «месторазвитием» этноса «древних монголов», возникшего примерно в VII–IX вв. в восточной и средней части Великой Степи.

Успешному развитию и расселению этого этноса, среди прочих условий, благоприятствовало большее, по сравнению с современным, увлажнение[70] Великой Степи от гор Иньшань до Нижней Волги и до Черного моря. Это объясняется соответствующим «глобальным перемещением на юг циклонического центра действия атмосферы» в период с VIII в. до конца XIII в. (там же, 302).

Л. Н. Гумилев пишет: «Статистика набегов на Китай показывает, что переброска конницы через Гоби в то время была относительно легка, и, значит, граница травянистых степей современной Монголии пролегала южнее, чем в XX в.» (там же). В этой же своей работе Л. Н. Гумилев приводит примечательный факт: «В VIII в. тюрки возобновили занятия земледелием в Монголии, но, что особенно важно, заняв целиком зону степей, они не пытались овладеть ни лесными районами Сибири, ни проникнуть в Китай. Травянистая степь, перерезанная лесистыми хребтами, была их вмещающим ландшафтом» (там же) (выделено мной. – Г. Е.).

В Монголии (имеется в виду в основном Внутренняя Монголия – территория современного Китая) в VIII и последующих веках «заниматься земледелием» могли, судя по приведенным выше сведениям В. П. Васильева, именно представители нового этнического сообщества из племен тюрок-шато, уйгуров и татар. Последние и явились основой этого сообщества, мигрировав к горам Иньшань из Маньчжурии примерно в VI–VII вв.

Выше приводились сведения академика В. П. Васильева, что именно древние татары «занимались хлебопашеством» в этих районах в тот период и уже тогда умели изготавливать оружие и прочие изделия из железа и меди (17, 165). И эти татары, что следует также из сведений В. П. Васильева, «сообщили свое имя» (там же, 36) племенам тюрок-шато и уйгуров, обитавших здесь ранее, и наряду с именем (татар) «сообщили» кочевникам и многие свои навыки, в частности, навыки земледелия.

Отметим также, что один из тюркских народов, под названием татар[71], как увидим ниже, занимался наряду с земледелием также и кочевым (отгонным) скотоводством, причем скотоводством высокотоварным. Также эти «тюрки» занимались успешно и ремеслами (в том числе и металлургией) и расселялись и по Татарской степи,[72] и до Алтая, и на север до Орхона и Байкала; так складывался новый этнос татар в результате смешения древних татар и различных племен тюрок.

Освоению предками основателей державы Монгол степных районов и особенно кочевого способа хозяйствования способствовали также непрерывные нападения агрессивных соседей – тангутов, киданей и китайцев.

Этнос «татары», включая в свой состав «осколки тюркских племен», «тюркские роды», видимо, оставшиеся после распада тюркских держав – Тюркских и позже Уйгурского каганатов – начинает расселяться по Евразии, и главное – происходит это расселение весьма быстро по историческим меркам.

Из древнекитайских источников: «На западе граница владений киданей в начале X в. проходила по реке Хуанхэ, за которой начиналась территория тангутского государства Си-Ся» (там же, 86–87). (Карты приложений № 4, № 18). Далее на запад кочевали независимые от киданей племена, и «от этих народов на северо-запад жили да-да, то есть татары. Они находились в постоянной вражде с киданями и разбивали их неоднократно. Кидане, для усмирения их, выставили на северо-западе армию в 100 000 человек, но все-таки ничего не смогли сделать с Татарами. В мирное время последние вели с киданями торг коровами, баранами, верблюдами и войлоками. Местопребывание татар было в 6000 ли[73] от Верхней столицы» киданей (17, 25–27). Шесть тысяч ли (около трех с половиной тысяч километров) на северо-запад, если даже считать от Пекина – это уже Джунгария, Алтай и Южная Сибирь, а то и современный Северный Казахстан. И не исключено, что татары проживали в то время и на Южном Урале и в Приуралье – имеются веские основания так полагать.

Напомню, что это данные из сведений В. П. Васильева, полученных им из различных древнекитайских источников, и речь в них идет именно о тех татарах, «государь которых Тэмучень объявил себя императором Чингизом» (там же, 165).

В. В. Бартольд сообщает, что «со слов Махмуда Кашгарского, татарам принадлежало место Отюкен; из орхонских надписей известно, что так называлась горная цепь в Монголии, близ Орхона» (8, 207). То есть, близ притока р. Селенги, впадающей в озеро Байкал.

Союз татарских племен входил в состав Уйгурского каганата (744–840 гг.). См. карты приложения № 6, № 7 (32, 403). Согласуется с изложенным выше и то, что в войне Уйгурского каганата с вторгшимися кыргызами татары были союзниками уйгуров, что относится к 842 г. (53, 131).