Татары и позже упоминаются в летописях как группа племен, «окружавших Шато»,[17] и оттуда, с запада, по данным китайца Мэн-хуна, они приходят снова на восток Евразии. Именно тогда «поколение татар при Чингиз-хане стало царственным» (17, 136–137), а вовсе не было им «уничтожено» – вопреки утверждениям официальных историков. Напротив, этническим названием родного племени Чынгыз-хана было наименование «татар», и оно не было до эпохи монголов, до конца XII – начала XIII в., вопреки «общепризнанному мнению» историков-европоцентристов, исключительно «собирательным наименованием разных племен», а было, прежде всего, названием и самоназванием конкретного этноса.
Указанием одной только общепризнанной точки зрения о «собирательном значении названия татар» был вынужден ограничиться в своих работах и Л. Н. Гумилев (например – 31, 413). Но притом он замечает, что этническое наименование может быть одновременно и названием конкретного этноса, и собирательным наименованием «различных племен» (там же) – например, «русскими» собирательно, называют всех россиян западноевропейцы. Но применение этнонима в собирательном смысле никоим образом не означает, что это исключает то, что данное наименование является также и названием и самоназванием конкретного этноса.
В. В. Бартольд[18] также о названии и самоназвании «древних монголов», первооснователей державы Чынгыз-хана и его соплеменников высказывался вполне конкретно: «В рассказах о монгольских завоеваниях VII–XIII вв. завоеватели всюду, (как в Китае, так и в мусульманском мире, на Руси и в Западной Европе) именуются татарами» (8, 559). По мнению этого русского академика, так же как и по мнению В. П. Васильева, соплеменники Чынгыз-хана «называли себя татары, татарский народ» (там же, 255).
Рассмотрим вопросы о соотношении в истории названий «татары» и «монголы», о происхождении «имени монголов», которые также считаются «доныне не решенными исследователями» (87,28) и, более того – «далекими от удовлетворительного разрешения» (3, 185). Как мы увидим, эти вопросы также были достаточно четко и обоснованно прояснены в трудах академика В. П. Васильева: «Мэн-хун ясно говорит, что татары даже не знали, откуда взялось название монгол. Мухури (ближайший соратник и соплеменник Чынгыз-хана. – Г. Е.) при свидании с китайскими чиновниками постоянно называл себя татарским человеком. Следовательно, название монгол было, на первых порах, чисто ученое и официальное, и таким образом, эти два названия ввели в недоумение не только европейских ученых, но и Рашид-Эддина и, может быть, его современников, которым показалось, что название монгол должно или нужно было существовать с давнего времени» (17, 137).
Таким образом, «название «монгол» было чисто официальное», было названием державы Чынгыз-хана и ее подданных (там же, 137), поэтому к татарам как к этносу привилось слабо (т. к. было уже имя и самоназвание сложившегося родного народа Чынгыз-хана – татар). Также примерно, как в бывшем СССР в составе советского народа, кроме русских – преобладающей нации, по имени которой называли иностранцы всех советских людей русскими, было много других национальностей, так и среди подданных Монгольской империи – «монголов», кроме татар впоследствии было множество других этнических групп. В том числе были и предки современных халха-монголов.
Остановимся чуть подробнее на сведениях В. П. Васильева о происхождении названия «монгол»: как пишет Мэн-хун, «…прежде был народ мэнгу, который был страшен чжурчженям,[19] и старшина которых провозгласил себя императором. После они были истреблены; однакож, когда Чингиз-хан основывал империю, перебежавшие к нему цзиньские подданные научили его принять название этого народа, чтобы навести страх на цзиньцев» (17; 80), тогда и появилось слово «монголо-татары» – по-китайски звучит «мэн-да» (там же, 216). Название, принятое Чингиз-ханом, имело двоякий смысл: иероглифы имели значение, а звук напоминал народ, некогда враждебный цзиньцам» (там же, 161).
С момента провозглашения империи в 1206 г. «Тэмучэнь принимает титул Чингиз-хана… и дает своей державе имя Монгол» (там же, 134). Имя державы дословно звучало, как передает китайский автор, «Мэн-гу», в значении «получивший древнее» в соответствии с иероглифами, которыми писалось на китайском языке, в письмах к китайцам и к цзиньцам, название державы Монгол (там же, 161). Другой вариант перевода данного иероглифа В. П. Васильевым – «сохранить древнее» (1890 г.).
Заметим, что слово «мэнгу»[20] на древнетюркском (старотатарском) языке означало «вечно, вечный» (63, 17), (87, 113).
Подчеркивая, что «прежние мэнгу», истребленные чжурчженями задолго до основания Монголо-татарской державы, были народом, совершенно отличным от родного этноса Чынгыз-хана, В. П. Васильев объясняет, что Чынгыз-хан и его соратники выбирали вначале название державы, а уже затем иероглифы, подходящие по смыслу этого названия – «Мэнгу» (для переписки с цзиньцами). И для этого подошли китайские иероглифы «получить древнее», другой вариант – «сохранить древнее». Так Чынгыз-ханом и его соратниками было подобрано название державы и династии – «Мэнгу» («вечно», а прилагательное от него «мэнгел» – «вечный», «вечная»). И это слово, многократно транскрибированное разными авторами, и превратившись в слова «монгал» (68), «магул» (13, 234–235), «моал» (88), «монгол» и дошло до нас.[21]
Тут еще совпадало и звучание иероглифов с названием народа «мэн-ву» (менгу, мингу), который был задолго до этого «страшен чжурчженям», врагам татар Чынгыз-хана. Так название, а затем уже иероглифы и были, как видим, подобраны: И «в этом имени («мэнгу». – Г. Е.) другие совсем иероглифы, а не те, которыми писали имя прежних мингу, и название (державы), принятое Чингиз-ханом, имело двойной смысл: иероглифы имели значение, а звук напоминал народ, некогда враждебный цзиньцам» (17, 161).
Ниже мы увидим, как было использовано создателями легенды об «этнических монголах – соплеменниках Чынгыз-хана, врагах татар» это созвучие имени древнего народа, когда-то «страшного чжурчженям» и уничтоженного ими, задолго до рассматриваемых событий, с названием державы Чынгыз-хана, перешедшим на ее подданных: «Монгол» («Мэнгел» – «Вечная»). Данное слово не означало в то время этническую принадлежность, хотя поначалу относилось в основном именно к средневековым татарам, первым основателям державы Чынгыз-хана и его соплеменникам.
Вот еще некоторые сведения по истории родного этноса Чынгыз-хана из китайских источников, переведенных В. П. Васильевым: «Вышедшее из Маньчжурии под давлением киданей[22] – воинственных полукочевников – одно отдельное поколение, поселившееся у Иньшаня, называлось датанями (татарами); это имя сделалось известным в Китае при Танской династии» (начало VII в). Во время владычества киданей история застает их на северо-запад от дансянов, тугухунцев и тукюэ» (17, 136) – от гор Иньшань в сторону Алтая и Джунгарии (Шато), см. карты на приложениях № 7 и № 8.
В 870 г. летописцами отмечаются совместные с тюрками-шато боевые действия древних татар против «китайского бунтовщика Пансюня». Имеются сведения о том, что татары предоставляли убежище лидерам тюрок-шато – последние в трудные для них времена «убегали к датаням» (татарам).
Отмечается, что древние татары были искусны в конной езде и стрельбе, имели множество верблюдов и лошадей. «Названия их поколений и старшин остались неизвестными для истории; известны только имена Чжаваньцу, Цзэгэ» (17, 165–166) – несомненно, это имена, до неузнаваемости искаженные китайской транскрипцией. В. П. Васильев поясняет также, что тюркские племена, обитавшие в степи Шато (см. карту: приложение № 7), – тукюэсцы, или шатосцы, «прозванные так от степи Шато, находящейся на запад от Баркюля» (озеро в Джунгарии. – Г. Е.), в VII–IX вв. мигрировали на восток, «на северную сторону хребта Инь-шань» (там же, 136).
