Заметим, что в дастане «О роде Чынгыз-хана», несомненно, составленном на основе более ранних татарских исторических источников, не могут перечисляться «этнонимы отдельных племен, родов», «входивших в состав ряда тюркских народов» (например, казахов). Поскольку в те времена, о которых повествует дастан, таковые народы вряд ли еще существовали – хотя бы как более или менее известные и устойчивые этнические общности.

Полагаю, называются в дастане главы родов и племен именно средневекового татарского народа – то есть, соплеменников Чынгыз-хана. Некоторые представители этих родов и племен, много позже, действительно вошли в состав перечисленных народов – таких как казахи, сложившихся примерно к XVII в., так именно и возникли в указанных народах роды и племена с соответствующими названиями.

Как отмечает академик М. А. Усманов, из книги которого мной приводятся данные из дастана «О роде Чынгыз-хана», есть заметная разница между «объектами и субъектами» в повествовании Рашид ад-Дина и татарского автора (там же, 110). Вне всякого сомнения, «есть разница», и очень даже существенная, и почему отличаются друг от друга данные перса Рашид ад-Дина и татарского источника, и кто чью «летопись подверг своей редакции», у меня есть свое мнение, отличное от предположения академика М. А. Усманова.

Как следует из приведенных выше сведений, многие современные татары и башкиры и другие тюркские народы имеют общих предков из народа средневековых татар.

Напомню: подвергая обоснованному, как видим, сомнению данные, содержащиеся в летописи Рашид ад-Дина и Юаньской истории, В. П. Васильев подчеркивает, что вторжение татар под руководством Чынгыз-хана в империю Цзинь началось с северо-запада, со стороны Восточного Туркестана (17, 127–128), (там же, 136). Указанный факт противоречит всему содержанию официальной «истории монголо-татар, предков халха-монголов», якобы, уроженцев Забайкалья.

Приведу интересные сведения В. П. Васильева, полученные им из записок древнего китайского путешественника Ху-цяо (945–953 гг.) (17, 37). Китаец пишет, что «кидане некогда отправили 10 человек с 20 лошадьми, с дорожным запасом, на север. Эти люди, в продолжении года идя на север, проехали через 43 города. Там жители делают жилища из древесной коры; языка их никто не понимал, и поэтому путешественники не могли узнать названия гор, рек и племен; в этих местах на равнинах тепло, а в горах и лесах холодно. Прибывши в 33-й город, они достали одного человека, который знал те-дяньский (татарский? – В. П. Васильев) язык, и тот сказал, что название земли есть Цзе-ли-у-юй (или гань) – се-янь» (там же, 40). Следует полагать, что верно предположение В. П. Васильева о том, что под «те-дяньским» языком Ху-цяо имеет в виду именно татарский язык. И главное, сведения В. П. Васильева согласуются с данными других исследователей о том, что татары проживали задолго до «эпохи монголов» в Восточной Европе.

В записках Ху-цяо, говорится о северо-западном направлении – это следует, например, из того, что кидане к началу X в. успели продвинуться значительно южнее расположения своих исконных земель (см. карту приложение № 7, № 8). К тому же, если воспринимать записки Ху-цяо буквально и считать, что кидане продвигались в течение года строго на север, то получится, что они достигли полярных районов, а то и Северного Ледовитого океана – а в записках Ху-цяо нет подобных сведений. Напротив, он отмечает, что там, где побывали кидане, «в долинах тепло, а в горах холодно».

Китайская транскрипция, естественно, исказила до неузнаваемости подлинное название местности, до которой добралась экспедиция киданей. Но время указанной экспедиции можно определить примерно как конец IX в. – начало X в. Как следует из приведенных сведений, в X в. владеющие татарским языком могли встретиться весьма и весьма далеко от восточной окраины Евразии – и что примечательно, кидане-путешественники владели татарским языком также хорошо, как и тот человек, которого они встретили вдали от своей родины.

В. П. Васильев, анализируя записи Ху-цяо в сопоставлении с другими источниками, отмечает, что первоначальная родина предков современных халха-монголов – нижнее течение реки Амур, «от киданей до моря» – см. карты, приложения № 6; № 7; № 8. Академик, поясняя, что древние татары вряд ли были предками народа халха-монголов, замечает – «и не к чему искать их (нынешних монгол) имени в татанях, поселившихся у Инь-Шаня» (17, 38).

Также В. П. Васильев подчеркивает, что «огромные пространства Средней Азии издревле говорили языками, близкими нынешним, т. е. на востоке маньчжурским, в центре – халха-монгольским, а на западе турецким (тюркским. – Г. Е.)» (там же, 129). И факт появления татар Чынгыз-хана именно из западной части Центральной Евразии (о «происхождении их поколения» из указанного района) также свидетельствует об их принадлежности к носителям именно одного из тюркских языков.

Нет никаких оснований считать, что «татары до Чынгыз-хана» и «татары Чынгыз-хана» какие-то «два разных народа, жившие примерно в одно время и носившие одинаковые названия», как полагают официальные историки.

Приведем сведения человека, бывшего в продолжении 17 лет должностным лицом высшей администрации монголо-татар в Китае – итальянца Марко Поло и много узнавшего непосредственно от самих татар-ордынцев о начальном этапе истории их державы (111, 32). Эти сведения часто игнорируются при описании истории монголо-татарской империи: «Случилось, что в 1187 г. татары выбрали себе царя, и звался он по-ихнему Чингиз-хан, был он человек храбрый, умный и удалой; когда, скажу вам, выбрали его в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам, пришли к нему и признали его своим государем» (81; Глава LXV).

Из каких примерно частей света прибыли татары к Чынгыз-хану, чтобы признать его своим государем, мы уже знаем, но приведу в дополнение сведения об этом из летописей мусульманских авторов, написанных уже в «эпоху монголо-татар»: «Перед этим, тоже вследствие силы и могущества татар, был такой же случай и по этой же причине еще (и поныне) в областях Хитая, Хинда и Синда, в Чине и Мачине, в стране киргизов, келаиров и башкир, в Дешт-и Кипчаке, в северных от него районах, у арабских племен, в Сирии, Египте и Марокко (Магрибе) все тюркские племена называют татарами. Тех татарских племен, что известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и (своего) государя, шесть…» (87, 103). Отметим здесь, что С. Г. Кляшторный вполне обоснованно, как мы и видели из всего приведенного выше, полагает, что под «племенами с государями и с войском» подразумеваются именно государства татар (53, 133).

Также из всего приведенного мы можем заключить, что сведения Марко Поло о том, что именно средневековые «татары выбрали Чынгыз-хана своим царем и со всего света пришли к нему», чтобы основать под его руководством державу Монгол – являются вполне достоверными.

Сделаем вывод: судя по приведенным данным, татарские племена в рассматриваемое время (VIII–IX вв. и позднее) были распространены и обитали примерно в районах Забайкалья, Алтая (включая Монгольский Алтай), Южной Сибири и Северного Казахстана, Восточного Туркестана, Внутренней Монголии (ныне территория Китая) и Монгольской Народной Республики.

Также имеются, как мы видели выше, серьезные сведения и о распространении татар в Восточной Европе – до Южного Урала и Причерноморья задолго до «татаро-монгольского нашествия». Этот средневековый татарский этнос после основания Монголо-татарской державы получает также имя-политоним «монголы», или «монголо-татары» – по названию своего государства. И этническое название «татары» используется наряду с названием-политонимом «монголы».

Многие факты свидетельствуют о том, что в действительности этническая принадлежность первооснователей державы Монгол была иной, чем это представлено в многочисленных трудах «по истории монголов». И не только этническая принадлежность – но и уровень материальной культуры и образ жизни государствообразующего этноса державы Монгол с самого начала ее основания были совсем другими, чем представляют их официальные историки.