Причем кыпчаков и их соседей было не очень много числом: «Эти благостные места от Алтая до Карпат (где жили кыпчаки. – Г. Е.) потому и были так прекрасны, что население в них было очень редким» (там же, 411). К тому же гузы (огузы), например, в XI в. «господствуют между Каспием и Аралом» (35, 229), и ареал их основного расселения находился намного южнее районов расселения племен под собирательным наименованием «кыпчаки».
По последним данным этнической истории Евразии получается, что «кыпчаки» («половцы») – это название именно собирательное – примерно такое же, как мы видели выше, как и «кимаки». Отличие лишь в том, что «кимаки» было название политического объединения – подданных Кимакского государства, а «кыпчаки» – собирательное наименование жителей Кыпчака – степей от Иртыша до Черного моря.
То есть этноса «кыпчаки» не было, соответственно, не было ни языка кыпчакского, ни письменности, ни государства с общей подвластной территорией, а были кыпчаки совокупностью разных тюркоязычных племен, «языки, внешность и обычаи которых были близки друг к другу» (87, 103). И были они к тому же подданными государства кимаков, переселившимися западнее от территорий этого государства, вероятно, с целью выйти из-под его юрисдикции.
Наименование «Кыпчак» было, во-первых, географическим названием определенного региона. Во-вторых, это наименование означало жителя данного региона, именно в собирательном смысле, например, как ныне «австралиец», «европеец», «сибиряк». В-третьих, издревле, задолго до рождения Чынгыз-хана известно отдельное тюркское племя (клан) кыпчак, названное так по имени родоначальника, которого звали «Кыпчак-би». Племя это входило в состав субэтнической группы «карачы», которая была в свою очередь составной частью средневекового татарского народа (13, 34).
Еще отметим интересный факт из книги арабского историка Ибн Халдуна, который пишет о «тесной связи и родстве кыпчаков издревле с народом татар Чынгыз-хана и его домочадцами», и родственные связи эти начались ни много, ни мало с VIII в. Поэтому Чынгыз-хан считал кыпчаков своими родственниками (58, 39–40).
О связях татар с кыпчаками свидетельствует обращение сына Чынгыз-хана Джучи к кыпчакам перед столкновением с ними в предгорьях Кавказа, еще задолго до битвы на Калке (1223 г.): «Вы наши родственники, мы идем не на вас» (13, 249). Получается, что в тот момент знаменитый полководец говорил известную всем тогда правду, чтобы избежать лишнего кровопролития. И обходился без переводчика – нет никаких сведений о языковом барьере, так как «внешность, языки и обычаи тюркских племен были близки друг к другу и имели лишь в прошлом небольшие различия по различным районам» (87, 75); (там же, 77); (там же, 103).
Ахметзаки Валиди Тугана пишет о роли кыпчаков, а также кимаков и монголо-татар Чынгыз-хана в этнической истории современных татар и башкир: «Абуль-Гази пишет, что вследствие того, что потерпевшие поражение от сына Чынгыз-хана Джучи кыпчаки отступили в поисках убежища на башкирские земли, большинство иштяков, или, по-другому, башкир составили кыпчаки. Этот источник важен тем, что свидетельствует о большом количестве кыпчаков в областях башкир. Арабские авторы пишут, что башкиры – близкое к кимакам тюркское племя, даже упоминают их как одно из ответвлений кимаков. Махмуд Кашгари в своей работе, составленной в 1075 г., считает, что язык башкир относится к языку (говору) йемеков (то есть кимаков-кыпчаков)» (13, 17). Также «весьма вероятны контакты мадьяр (венгров. – Г. Е.), обитавших на запад от Волги, с башкирами и их частичное взаимное смешение между собой» (там же, 17–18).
Ахметзаки Валиди Туган также указывает на необоснованность точки зрения некоторых историков о том, что предками башкир являются проживавшие в то время на Урале венгры, описываемые Юлианом в XIII в. По его мнению, предками современных башкир являются именно тюркоязычные племена, принадлежавшие к племенному союзу тиелле-телес, мигрировавшие на Урал и Приуралье с востока Евразии и известные примерно с VII в. (13, 17). Так что, есть все основания полагать, что с родственными татарами башкиры уже в X–XI вв. и ранее вступали в контакты и «взаимно смешивались», вместе мигрируя на запад Евразии.
Позже, как утверждает Ахметзаки Валиди Туган, «уральские башкиры подчинились Чингиз-хану – его сыну Джучи – в период движения в 1207 г., это упоминается как присоединение (к нему) племени «телес», соседей алтайцев. Поэтому сведений о том, что башкиры воевали против монголо-татарских ханов, не имеется. Есть все основания считать, что они подчинились добровольно. Следует полагать, что сведения о покорении башкир с боями при Бату-хане относятся к дунайским мадьярам» (13, 21–22).
То есть предки современных башкир – средневековые башкиры – поддержали движение первых монголов (политического сообщества под предводительством Чынгыз-хана), состоявших поначалу в основном из средневековых татар, и примкнули к ним добровольно, так же как и их соседи – уральские венгры и йемекские (кимакские) татары,[79] а не были «завоеваны татаро-монголами», как нас убеждают историки-европоцентристы и их последователи.
Приведем еще раз сведения Ахметзаки Валиди Тугана о том, какую роль сыграли татары Чынгыз-хана в формировании современных татар и башкир. Нам уже известно, что «бывшие опорой ордынских ханов племена, общее название которых было «карачы» – кунграт, найман, кошсо, уйгур, салжавут, кыпчак, мангыт, мен… формировали отдельные «тумены». Языком этих племен, также как и оставшихся в Башкирии, был один известный говор кыпчака, называемый «татарским», и, будучи названными «Уфимскими татарами», эти племена сохранили наименование «тумэн». Большинство (народа) из племен под названием катай, салжавут, табын, барын, мен, меркит, дурман,[80] кыпчак, сураш и нугай стали башкирскими племенами…» (там же, 34–35).
Например, в шежере (родословной) племени кыпчак, составленном на старотатарском языке, говорится: «Наши деды получили эти земли с разрешения Чынгыз-хана» (22, 16). Стоит сказать, что к потомкам племени кыпчак относят себя как многие современные башкиры, так и татары. «С третьей четверти XIV в. управление в Туре и башкирских областях переходит к туменским биям, они происходят, кроме биев башкирских племен, из биев туменов, организованных племенами монгольских ханов. Самыми сильными были тумены племени мангыт (там же, 25). Из мангытов был, например, Нуретдин бий (Нурадын) – среди башкир он известен как Мурадым. Он вместе со своим отцом Мангыт Абуга бием (родственник Тухтамыш-хана) вместе с главой дивана Катай Гали бием, после поражения на реке Илек прибывает в Башкирию и тут умирает. До сих пор среди башкир известны стихи и песни, посвященные ему» (там же, 25).
«В те времена на Туре[81] и областях башкир было много аулов мангытов (нугаев). Нугайские и туменские деревни (аулы) упоминаются часто в башкирских дастанах. В аулах, которые находятся в восточных и средних районах Башкирии (Байык, Мача, Иглин, Буздяк и др.) и говорят по-татарски, а в башкирских улусах – например, Бурзян, Усерген, Юрматлы говорят по-башкирски. Все они и есть эти мангыты. Эти оседлые нугайские племена были опорой нугайско-мангытских мурз. Нугайские бии широко правили при последних ханах Шейбанидах» (там же, 26–27).
В упомянутом шежере племени кыпчак о нугаях изложено следующее: «Некоторые кыпчаки присоединились к орде татарского хана, и они стали называться нугайским племенем по имени мурзы Нугая» (22, 18).
В татарском дастане «О роде Чынгыз-хана» перечисляются бии – родоначальники племен, – среди которых названы Уйшын Майкы-би, Кыпчак-би, Тамйан-би, Кунгырат-би, Катай-би, Кыйат-би, Салчут-би и др. Это имена соратников Чынгыз-хана, избравших его ханом. «В этих личных именах нетрудно угадать этнонимы отдельных племен, родов, входивших в состав ряда тюркских народов: казахов, башкир, туркмен и др. Мало того, в трактовке некоторых сюжетов, например, в рассказе о взаимоотношениях Майкы-бия с Чынгыз-ханом имеется много общего с данными башкирских шаджара, в которых Майкы-би представлен самым близким человеком Чынгыз-хана и праотцом одного башкирского рода. Любопытен вышеизложенный рассказ и в другом отношении. Автор приписывает Чынгызу роль легендарного Огуз-хана, дарившего своим сыновьям «тамги» и «онгоны». Но в «Дафтар» места сыновей Огуза заняли предводители родов и племен. Привлекает внимание поразительное сходство тамг (гербов-знаков) в списках «Дафтар» и «Сборнике Рашид ад-Дина». Следовательно, анонимный автор был знаком с каким-то источником, содержащим эти древние предания» (выделено мной. – Г. Е.) (105, 109).
