А в 1989 году разразился скандал. Пелат получил конфиденциальную информацию о готовящейся покупке французской компанией «Пешине» американской фирмы «Триангль». Накануне сделки Пелат и вся его семья скупили акции этой фирмы на нью-йоркской бирже по десять долларов, а через несколько дней после слияния перепродали по 65, заработав 11 миллионов франков. Кто разрешил утечку информации? Все взгляды обратились на президента, который в своих выступлениях часто осуждал «грязные деньги, легкие деньги». Делом заинтересовались правоохранительные органы, но, как говорит французская пословица, «когда в зал суда входит политика, правосудие оттуда уходит». Президента судьи тревожить не решились, а Пелат очень кстати умер от сердечного приступа в Американском госпитале Нёйи-сюр-Сен. Остался на своем посту бывший в курсе всего происшедшего премьер-министр Пьер Береговуа. Он посещал яхту ливанского миллиардера Трабульси, через которого Пелат действовал в истории с «Пешине» и в других аферах, пересекался с ним на коктейлях и премьерах.
Сын русских эмигрантов Петр Береговой, начавший в 1940-х годах рабочим на заводе, и представить себе не мог, какое большое будущее его ждет. Способности у него наблюдались еще в детстве, но без нужных средств «маленький русский» смог обучиться лишь на фрезеровщика. На заводе стал профсоюзным активистом, увлекся политикой, в 1971 году познакомился с Франсуа Миттераном. Тот приметил и феноменальное трудолюбие «рабочей косточки», и абсолютно мальчишеский восторг в его глазах при встречах на партийных собраниях. Миттеран понял, что этот человек будет ему предан, и не ошибся. Став президентом, он назначил Береговуа (так французы переиначили русскую фамилию) на должность государственного секретаря, издавна достававшуюся выпускникам ЭНА. С этого момента журналисты и политики не упускали возможности уколоть его в разговорах и интервью. Береговуа со славянским добродушием защищался: «Неужели вы думаете, что я остался пятнадцатилетним мальчишкой-подмастерьем? Все эти годы я учился, приобретал опыт».
Работал он успешно, и вскоре Миттеран доверил ему пост министра финансов. Ведая миллиардами, Береговуа продолжал жить в скромном предместье Клиши, в 1986 году решил переехать в Париж. Выбор пал на стометровую квартиру в 16-м округе. Квадратура для богатых людей маленькая, здание — непритязательная современная коробка. Ни один состоятельный политик на такое бы и не позарился, но для министра и его жены квартира стала верхом мечтаний. Две спальни и гостиная с настоящим камином! Этот камин загипнотизировал жену Береговуа. «Ах, как замечательно мы могли бы сидеть возле него с внуками», — мечтательно вздыхала седая дама, работавшая в молодости стюардессой. Но где взять деньги? Жили они на зарплату, банковского кредита не хватало. И тут, как Мефистофель, появился Пелат, успевший стать его хорошим знакомым. «Пьер, я прошу вас, возьмите у меня в долг миллион франков (170 тысяч евро. — О. С.)». — «Я не могу это слишком большая сумма». — «Для меня это совсем не большая сумма, Пьер, поэтому я вам и предлагаю». Береговуа вспомнил лицо жены, когда она осматривала квартиру, и согласился. «Я обязательно верну. А чтобы все было законно, зарегистрируем этот долг у нотариуса». Так и сделали. Прошло несколько лет, дело «Пешине» затихло со смертью Пелата, Береговуа в 1992 году стал премьер-министром и втайне от самого себя начал мечтать о президентстве. Но тут по инициативе одного дотошного судьи, метившего в Миттерана, вновь всплыли дело «Пешине» и история с кредитом от Пелата. У многих политиков есть загородные резиденции, дорогие машины и яхты. У Береговуа была только квартира, за которую он ежемесячно возвращал долги, но как же на него напала пресса! Началась настоящая травля. Ему приписывали участие в темных аферах, его осмеивали во всех газетах и «куклах», его освистывали рабочие на митингах. Реакция рабочих ранила его больше всего, осуждение своих всегда болезненно. Один политик решил уверить французов в его честности и очень неловко выступил по телевидению, горячо говоря: «У Береговуа ничего нет! Неужели это не заметно?! Да посмотрите, в какие костюмы он одевается! Какие носит ботинки и носки!» После этого на адрес премьера в насмешку стали приходить десятки посылок с носками, носки вывешивали даже на парадной лестнице мэрии города Невера, где он был мэром.
Прошедшие в тот момент выборы в палату депутатов закончились для социалистов невиданным провалом. Береговуа депутатское кресло сохранил, но подавляющее большинство его однопартийцев полетели. Собрав для прощального закрытого заседания отбывающих министров-социалистов, Миттеран тихо сказал: «В жизни мы порой одиноки. В смерти мы одиноки всегда». Прощание было тяжелым. Молоденькая министр Сеголен Руаяль с девчоночьей косой (в 2007 году она с минимальным разрывом проиграет Саркози на президентских выборах) подошла пожать президенту руку и вдруг совсем по-детски, навзрыд заплакала. «Тонтон» по-отцовски ее утешал: «Вы прекрасно работали. Умница. Вы еще вернетесь». — «Да, да, спасибо, месье президент, да, может быть, вернусь», — шептала Руаяль, глотая слезы и продолжая судорожно трясти высохшую руку Миттерана. Для всех у президента нашлось доброе слово, для всех, кроме Береговуа в его мешковатом костюме и немодных ботинках.
Вернувшись «к себе» в Невер, он пристально вглядывался в лица горожан. «Они меня тоже осуждают. Я, я один виноват в провале партии», — беспрерывно повторял про себя бывший премьер. Эта мысль преследовала, становилась навязчивой идеей, не давала спать. Жена уговорила пойти к врачу. После осмотра тот заключил: «Вам надо у нас остаться, месье Береговуа. Снять пиджак, пойти в палату, лечь и отдохнуть. У вас не нервы, а ошметки!» Береговуа слабо улыбнулся: «Давайте сперва попробуем медикаментозное лечение без госпитализации, а?» Он принимал успокаивающие два дня, а на третий, 1 мая 1993 года, пошел к знакомому всем жителям Невера тихому каналу с высокими деревьями и застрелился. Жители плакали. «Что за человек был месье Береговуа! Сколько хорошего сделал для города. Второго такого мэра мы не найдем!»
Миттеран на похоронах обозвал журналистов, травивших премьера, «псами», левые и правые политики растерянно пожимали плечами: «Мы знали, что ему было туго, но решиться на такое… Да ведь и Трабульси подтвердил, что Пьер не участвовал в их аферах с Пелатом, и судья против него тоже ничего не нашел. Так почему? Почему?» Некоторые из них были замешаны позднее в скандалах, кого-то привлекли к суду, приговорили. (В период с 1987 по 1997 год к суду были привлечены 150 депутатов и политиков.) Все оправились и почти все как ни в чем не бывало вернулись в политику. Поступок русского мастерового, по-аристократически решившего смыть бесчестье кровью, обескураживает их до сих пор. «Бедняга Пьер! Что за гусарские выходки? Почему он не захотел переждать? Все забывается, все. Незаслуженные оскорбления, заслуженные наказания, скандальные статьи и условные судимости. Надо было только переждать и все сложилось бы замечательно…»
…Еще одним (помимо Пелата) добрым другом президента Миттерана был Бернар Тапи. В двадцать пять лет он за экономические аферы был приговорен к трем месяцам тюрьмы условно и к пожизненному запрету занимать руководящие должности в компаниях. За первым приговором последовало многих других, но прошло двадцать лет, и Бернар Тапи не только стал миллионером и хозяином компании, но и другом Миттерана. Пользуясь высокими связями, Тапи получил от банка «Креди Лионнэ» кредит в миллиард франков, купил гигантскую яхту, особняк в центре Парижа, а в 1992 году стал министром. Один из приближенных Миттерана, Франсуа де Гроссувр, возмущался: «Нельзя пускать кого попало в компанию министров, принимающих самые секретные решения. Не понимаю, как Франсуа рискнул допустить авантюриста к вершинам власти!» Слова оказались провидческими. В кабинете министров Тапи наломал дров, компания его разорилась, а с банком, требовавшим возвращения кредита, началась долгая тяжба. В ожидании решения суда Тапи переквалифицировался в артисты. Очень талантливо сыграл в фильме Клода Лелюша и вышел на театральные подмостки. Мне довелось посмотреть на бывшего политика в спектакле «Пролетая над гнездом кукушки». До Джека Николсона Бернару Тапи далеко, но с ролью он справлялся вполне профессионально и срывал заслуженные аплодисменты…
