Попасть в ЭНА очень трудно. Следует представить диплом одной из Больших школ или две университетские «корочки». До вступительных экзаменов все кандидаты в течение года проходят подготовительные курсы в Институте политических исследований. Кандидаты делятся на три группы. 55 мест отведено ученикам моложе 28 лет. 45 мест для 35-летних, не менее пяти лет проработавших на государственной должности, и десять мест для кандидатов моложе сорока лет с восьмилетним стажем работы. Вступительные экзамены начинаются с пяти пятичасовых письменных заданий. Кандидаты демонстрируют знание экономики, права, политики и языка. Темы сочинений могут быть следующими: «Последние реформы Европейской комиссии» или «Место контракта в административном праве». Пять из семи кандидатов отсеиваются, а оставшиеся допускаются к трем собеседованиям по 30 минут каждое. Последнее, самое злодейское, называется Большое О (от французского слова «oral» — устный). Тут задаются каверзные вопросы типа: «Следует ли индексировать минимальную зарплату в соответствии с экономическим ростом?» или «Какие черты моего характера помогут мне в дипломатической деятельности, а какие помешают?». Прошедшие этот экзамен становятся студентами самого элитного учебного заведения Франции с ежемесячной стипендией в две тысячи евро. Большинство из них — парижане из многодетных католических семей, безукоризненно воспитанные и выдержанные. Женщины из этой команды практически исключены — их всего 5 процентов.

Программа обучения рассчитана на 27 месяцев и начинается с двух шестимесячных стажей в префектуре, посольстве или международной организации. Шесть самых способных выпускников получат места в Инспекции финансов — своеобразном административном Эвересте страны (не путать со скромными налоговыми инспекторами). Остальные удовольствуются Государственным советом и Счетной палатой. Но все без исключения станут элитой, уверенной в своей правоте, превосходстве и безнаказанности.

У каждого инспектора финансов есть телефонный справочник с номерами и адресами 398 коллег. Ежегодно инспекторы встречаются на коктейле в одном из парижских «замков» — министерстве или Банке Франции, а брат и дядя финансовых инспекторов аббат де Шанделар служит мессу в память о почивших коллегах в церкви Сен-Жермен Оксерруа. Дружная гвардия, всегда готовая поддержать своих. Энарки (как называют выпускников ЭНА) сформированы для того, чтобы быть высокопоставленными государственными служащими в централизованной иерархичной системе, и мало задумываются о других. Оттого, оказавшись во главе крупных банков или компаний, привлекающих их высокими зарплатами и «позолоченными парашютами», они часто пренебрегают сотрудниками, акционерами и рынком.

Пять выпускников самой престижной школы Франции стали виновниками пяти наиболее крупных экономических французских фиаско за послевоенный период. Мишель Бон (выпуск 1971 года) сделал из колоссальной «Франс Телеком» самого большого в мире должника среди фирм (до этого он был выгнан с поста президента гигантской компании «Карфур»), Ныне Бон поставлен во главе Института Пастера — чистая наука, никаких денег и возможности напортачить. С 1999 по 2003 год Жан Мари Мессье (выпуск 1982 года) и Гийом Аннезо (выпуск 1985 года) руководили мощнейшей группой «Вивенди-Универсал». Из-за них акционеры потеряли 72 миллиарда евро. Ошибки Жан Ива Абебера (выпуск 1959 года), генерального президент-директора «Лионского кредита» с 1988 по 1993 год, обойдутся налогоплательщикам в 15 миллиардов. Энарк отделается 50 тысячами штрафа и получит 18 месяцев условно. Бывший помощник Жака Ширака Франсуа Хэйбронер (выпуск 1962 года) в 1986 году был направлен руководить только что национализированной страховой компанией «ГАН». Он увлекся недвижимостью и принес компании миллиардные убытки. Когда в 1994 году Хэйбронер оставил место, «ГАН» была на грани банкротства, и чтобы ее спасти, государству пришлось выплатить шесть миллиардов. Виновник «отбыл срок» в небольшом кабинетике Инспекции финансов и… пустился в темные спекулятивные дела со своим зятем. В 2002 году ему предъявлено обвинение в мошенничестве. Жорж Бонин (выпуск 1956 года), руководитель «Креди Фонсье де Франс» с 1982 по 1995 год, тоже пустился в аферы с недвижимостью, связавшись с сомнительными строительными фирмами, и оставил за собой долг для налогоплательщиков в 1,7 миллиарда евро.

После случившегося в любой другой стране методы обучения ЭНА подвергли бы критике, но во Франции все дипломатично молчат. А критиковать есть что. Обучение ведется по старинке, преподаватели не интересуются научными исследованиями. Оттого и большинство энарков не хотят ничего менять, а следуют устаревшим схемам. Кто из выпускников, занявшихся политикой, получил Нобелевскую премию? Кто попытался модернизировать государство? Не было таких. А ведь подавляющее большинство французских премьер-министров — выпускники ЭНА Смотреть на себя критически энарки неспособны. Признать вину — подавно. В последние годы появилась шутка: «Какая разница между финансовым инспектором и скорым поездом? Когда скорый поезд сходит с рельс, он останавливается». Они не жулики, но явно страдают эгоцентризмом и психологическим сдвигом. Врачи считают, что энарки стали рабами взамен на обещание сделать рабами других. Они отказались от множества радостей: футбольных матчей, вечеринок, путешествий, подружек, кино, джаза, философских споров с друзьями за бокалом вина. Молодость была положена на учебу, и заветное место стало компенсацией. Их интересуют власть и карьера. Все вокруг стремительно меняется, а энарки — нет. Они похожи на запрограммированных роботов, не желающих знать о непредсказуемом ныне мире, рынке и конкуренции. Любой другой руководитель, закончивший иное высшее учебное заведение, лучше справляется со своим делом, чем большинство этих чистокровных чиновников. Сегодня энарки вызывают у подавляющего большинства французов глухое раздражение и даже самым авторитарным становится ясно, что позволять им бесконтрольно управлять крупными фирмами не следует…

Помимо Больших школ у парижан внушительный выбор школ коммерческих. Обучение в них дорого — за год надо выплатить от четырех до десяти тысяч евро, зато большинство выпускников находят работу. Не остаются безработными бухгалтеры и специалисты по информатике. Зато тем, кто решил изучать историю искусств, надо набраться терпения — половина выпускников через год после получения диплома все еще ищет место.

Нынешнее поколение парижских студентов дольше, чем предыдущие, остается в родительской квартире. Из-за высокой арендной платы мало кто может позволить себе студио, да и продолжительная учеба и специализация не располагают к ранней самостоятельности. У мамы для зубрилки всегда найдется еда и чистое белье, поэтому половина столичных молодых людей и треть девушек от 20 до 27 лет живет с родителями.

О, эти весенние, летние и осенние парижские субботы, когда, кажется, все не уехавшие на дачи жители столицы высыпали на улицы 6-го округа. Бурлят улицы Бюси, Сен, Боз-Ар. В картинных галереях толкутся перед полотнами и скульптурами коллекционеры. Кто-то одет с иголочки, а кто-то чуть лучше клошара, но здесь не стоит доверять внешнему виду, царству богемы чужды мелкобуржуазные клише. Вот хозяин упаковывает дорогущую африканскую статуэтку для взъерошенного типа с длинными седыми патлами — настоящий папа Карло в засаленных на коленях брюках и помятой клетчатой рубашке. Хозяин, получивший из его рук чек на сумму с четырьмя нулями, возбужден, щеки разгорелись, покупка обмывается парой бокалов бордо.

В витринах маленьких магазинчиков поблескивают серебряные безделушки. Они как камушки на берегу моря. Те красивы, пока не высохли, а эти лишь в бирюзово-гранатово-нефритовом многоцветье своих собратьев, под ярким освещением… В бутиках изможденные манекены в манерных позах демонстрируют последние достижения моды. В книжных лавках заманчиво золотятся названия на корешках старинных фолиантов, а на лотках, выставленных у входа, лежат толстенные альбомы живописи.