— Нет, у нее никогда не было работы. Когда ее мать умерла, Лора получила большую страховку. Деньги были вложены, и она жила на них. У нее была тетка Морин. И ее мужчины. У нее было умение находить людей, которые ее щедро вознаграждали за всякую ерунду. А после смерти своей матери она стала жить с Морин.

— Сколько лет ей тогда было?

— Четырнадцать-пятнадцать, точно не помню.

— А ее отец?

— Трудно сказать… Поговаривали, что сама ее мать не знала точно, кто был отцом Лоры.

— А твоя семья?.. — Карли понимала, что многие ее вопросы бестактны, но Бак должен простить ее. Она имеет право знать вещи, которые забыла… если она была Лорой.

— У нас маленькое ранчо на юге от города. Мой отец много работал и много пил, он умер примерно лет десять назад. Мать продала ранчо, вышла замуж за бизнесмена из Вайоминга и переехала туда. У меня была младшая сестра (она на фотографии), которая вышла замуж, имеет четырех детей и живет в Миссоуле.

— А ваша бабушка?

— Она в доме для престарелых. Я стараюсь навещать ее пару раз в месяц.

— И это вся ваша семья?

— Да нет… У меня есть тетки, дяди, кузины по всей округе. Петер Уилсон, кому принадлежит гриль, где мы были, — младший сын моего дяди Поля, в Чэрил — девушка, что обслуживала нас, — моя дальняя родственница. Мой помощник Харви, — помнишь, он снимал отпечатки твоих пальцев, — женат на старшей дочери моей тети.

Опустив взгляд, Карли использовала свою вилку, чтобы раскрошить то, что осталось на тарелке от пирога. Вероятнее всего, вся ее родня — это милая старая тетка и кузина, которая ее ненавидит. И вместо счастливой любящей семьи, которую она себе представляла, она появилась на свет у какой-то потаскушки от неизвестного мужчины и сама стала такой же неразборчивой в связях и знакомствах. Тщеславной, беспринципной, эгоистичной, хитрой и лживой, и эгоцентричной…

Ей хотелось бы подробнее расспросить Бака. Она хотела знать, почему он оставался с Лорой; она хотела знать, чем эта женщина так привлекала его; она хотела понять, что значила для него Лора; она, наконец, хотела услышать, как совмещались в Баке глубочайшая ненависть и неудержимое влечение к такой женщине.

Но Карли не спросила, она знала, что не вынесет больше рассказов о Лоре.

— Сколько потребуется времени, чтобы получить ответ от ФБР о моих отпечатках пальцев? — спросила Карли, меняя тему разговора.

— Пару недель. Как долго ты можешь оставаться здесь?

Карли обещала ему несколько дней до конца своего отпуска. Она должна была уехать самое позднее в понедельник, чтобы вовремя приступить к работе во вторник. Она могла дать ему только два дня.

Но был и другой вариант: Карли могла бы попросить у своей начальницы продлить отпуск. Джанис бы поняла. Она часто посещала Карли во время ее болезни, держала место ее незанятым, хотя Карли была новым сотрудником. Она помогала ей снова включиться в жизнь, тренировала ее память. Если на работе не было ничего спешного, то Джанис предоставила бы Карли еще несколько дней.

А если нет? Что важнее: узнать, действительно ли она Лора Фелпс, или же держаться за место? Конечно же, важнее узнать о своем прошлом. Секретарская работа ей удавалась. Даже если Джанис будет грозить ей увольнением, она сумеет найти другое место.

Но если она не была Лорой? Что если все это — немыслимое совпадение? Стоило ли ей ломать уклад своей жизни в Сиэтле для проверки весьма сомнительной версии? Но как она может вернуться домой, не попытавшись? Разве могла она вернуться обратно в Сиэтл со всеми вопросами, совпадениями и сомнениями? Сможет ли она оставаться Карли Джонсон и снова быть счастливой или этот город и этот мужчина будут преследовать ее?

— Понедельник — последний день моего отпуска, — ответила Карли. Она увидела тревогу на его лице и продолжила: — Я позвоню завтра боссу и попрошу дать мне еще две недели. Если вы ничего не узнаете и за это время, что ж… — Карли пожала плечами. — Я не могу оставаться здесь навсегда.

— Когда будешь говорить с боссом, попроси прислать мне копию твоей анкеты для приема на работу.

Карли хотела спросить, зачем, но потом поняла: он хотел воспользоваться сведениями, которые она давала до аварии. Бак хотел убедиться, что Карли не была Лорой. Она хотела остаться Карли. Чем больше она узнавала о той женщине, тем сильнее не хотела быть ею.

Карли спросила адрес полицейского участка. Одолжив ручку у официантки, Бак написал его на салфетке.

— Я попрошу, — сказала Карли, засовывая салфетку в карман своего жакета. Потом она поднялась и на минуту задержалась около стола. — Спасибо за горячий шоколад и пирог.

Бак тоже встал, оставив на столе деньги.

— Ты не хотела бы завтра посмотреть округу? Увидеть те места, где была Лора, и, может быть, вспомнить там что-нибудь?

Карли не знала, сработает ли это, но лучше проехаться, чем сидеть весь день одной в гостинице или слоняться по городу, возбуждая любопытство прохожих.

— Хорошо.

— Я зайду за тобой в девять.

Бак смотрел, как она вставила ключ в замок, потом вошла в комнату. С натянутой улыбкой она закрыла дверь, и немного позже Бак услышал щелчок замка и звон цепочки. Он долго стоял там, уставившись на дверь. Думая, размышляя, раскаиваясь.

То же самое лицо, другое имя.

Тот же самый человек, другая женщина.

С тех пор, как Карли приехала в город, противопоставления радовали его. Теперь он мог добавить еще одно.

Тот же самый мужчина.

Другие чувства.

— Ты веришь в медиумов?

Бак остановил машину около одного из трех в Новере светофоров и посмотрел через сиденье на Карли. Она наблюдала за движением транспорта, будто и не задавала этого вопроса.

— Если откровенно, то здесь я скептик.

— Но ведь есть подтвержденные документами случаи, когда человек с особыми психическими способностями узнавал что-то, чего он никак не мог узнать иным способом.

— Итог… Карли Джонсон — медиум? Иначе как ты узнала о Лоре? Прочитала по звездам. — Усмехнувшись, он покачал головой. — Скажи мне, о чем я сейчас думаю.

— Для этого мне не нужно быть медиумом, — возразила Карли.

Сейчас она была так прекрасна, что вызывала боль в его сердце.

Цвет светофора переменился, и водители позади засигналили. Отведя взгляд от Карли, Бак проехал перекресток и повернул.

— Не обязательно иметь для всего рациональное объяснение, — сказала Карли. — В жизни бывают такие тайны, которые никогда не смогут быть разгаданы.

— И одна из них: кто ты такая?

— У меня еще есть личность, шериф, — напомнила она ему тихо.

— И ты не собираешься отдавать ее без борьбы, не так ли?

Он убеждал ее, что она Лора. Доктор, Морин, Трина и каждый, кто подходил достаточно близко или говорил с нею, — каждый, кто знал хорошо Лору, были убеждены в этом. Карли была единственным исключением. Оставалось убедить только ее.

Анкета, написанная при приеме на работу, будет выслана сегодняшней почтой и внесет какую-то ясность. Если его версия верна, и Лора создала себе новую личность до несчастного случая, который нарушил ее память, то Карли Джонсон не должно существовать. Достать фальшивые документы: свидетельство о рождении, водительские права и удостоверение соцобеспечения несложно.

Потом ей придется поверить ему.

— Куда мы едем?

Они ехали по самой захудалой улице Новера. Тротуары кончились через квартал от главной улицы, и дома вокруг выглядели значительно беднее. Бак остановился перед одним из них, маленьким домом с осевшим крыльцом. Он стоял пустым годы, доски прогнили, окна разбиты местными хулиганами. Даже когда в нем жили люди, этот дом явно не был предметом их гордости. Но это было лучшее, что Нора Фелпс могла себе позволить.

Бак выключил двигатель, потом посмотрел на Карли. Она выглянула в окно, и ее лицо побледнело, а рука, которой она пыталась открыть дверь, дрожала.

— О, Боже, — прошептала Карли. — Это дом Лоры.