Джереми постучал в дверь и вошел. В красном платье Джоди выглядела очень женственно и сексуально.

И цвет платья очень подходил к цвету ее лица. А также рук и других частей тела.

Они вышли на улицу и через некоторое время остановились, дожидаясь зеленого сигнала светофора. Джереми посмотрел на Джоди, и глаза его сузились. «Неужели это волдыри?» — подумал он, разглядывая ее нос.

Джоди, в свою очередь, пыталась не обращать внимания на то, что лицо пылает, а губы начинают раздуваться. Ноги, закованные в шпильки, казалось, протестовали против каждого ее шага.

— Твои ожоги выглядят весьма болезненными.

— Да, мне действительно больно, — сказала Джоди и провела языком по нижней губе.

— Ты намазалась каким-нибудь кремом? — спросил Джереми, дотрагиваясь до ее руки.

— У меня ничего с собой нет. Я не думала, что совершу подобную глупость. Давай зайдем на обратном пути в аптеку и купим что-нибудь от солнечных ожогов. Думаю, здесь таких средств должно быть предостаточно.

— А ты уверена, что хочешь идти ужинать?

Джоди кивнула.

— Со мной все будет в порядке.

Она очень на это надеялась. Ведь всю свою жизнь она ждала такого мужчину, как Джереми.

Когда они вошли в ресторан, им сообщили, что нужно подождать столик еще минут двадцать.

— Пойдем в бар? — спросил Джереми. — Похоже, там есть свободные места.

— Конечно, — ответила она, тяжело опираясь на его руку.

Джоди села на высокий стул, и ее неумолимо потянуло лечь на прохладную стойку.

— Ты уверена, что с тобой все нормально?

— У меня просто немного пощипывает спину, а так все ничего.

«А еще ступни горят, как будто к ним приложили угли, а кожа на бедрах и груди словно съеживается. Ну а в остальном все просто замечательно», — думала она.

Джоди коснулась своей нижней губы. Интересно, а сможет ли она вообще открывать рот во время еды? Пальцы непроизвольно дотронулись до подбородка.

Джереми взял ее руку и отвел в сторону.

— Джоди, у тебя на лице появляются волдыри.

— Черт побери, а ты не шутишь?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Кожа на носу уже облупилась.

Джоди залезла в сумочку и достала зеркальце.

— О нет! — закричала она. — Я похожа на жертву нападения диких пчел! У меня губы как у клоуна.

Волдыри становились все больше и больше с каждой минутой.

— Знаешь что, — сказал Джереми, — давай-ка отложим наш ужин и поищем аптеку.

— Аптека в двух кварталах отсюда, — сказала Джоди. — Я видела ее, когда гуляла по городу.

— Хорошо, тогда мы пойдем… — Он замолчал, потому что увидел в ее глазах слезы. — Что такое?

— Я не смогу столько пройти. Лучше мне вернуться в мотель. — Ее голос звучал очень жалобно. — Ступни тоже обгорели.

— Хорошо, тогда я сам схожу в аптеку, а ты жди меня здесь. Я скоро вернусь. — Он сделал знак бармену: — Стакан содовой, пожалуйста, и побольше льда. — Потом Джереми повернулся к ней и сказал: — Пей лимонад очень медленно и старайся, чтобы лед все время был на губах. Это поможет унять боль.

Она кивнула. Джереми повернулся и вышел из бара.

Ну почему ей так не везет? Она не помнила, чтобы хоть раз в жизни так обгорала. Казалось, больно даже дышать.

И вот она сидит и ждет самого замечательного мужчину на свете, но если он прикоснется к ней сегодня ночью, она умрет от боли. А если не прикоснется, то от огорчения. Она сидела и мечтала, чтобы он принес из аптеки какое-нибудь чудодейственное средство, которое помогло бы не чувствовать боли, но позволяло испытывать наслаждение.

Через некоторое время в бар вошел Джереми. В левой руке он держал пластиковый пакет с нарисованной на нем эмблемой аптеки.

— Алоэ, — сказал он, вручая ей пакет. — Как ты себя чувствуешь?

— Словно я стою рядом с извергающимся вулканом, — сказала Джоди, и добавила: — Но одновременно меня знобит от кондиционера.

Джереми снял пиджак и осторожно накинул его ей на плечи.

— Так лучше?

— Немного, спасибо. — Джоди попыталась слезть со стула и почувствовала, что ее начинает тошнить.

— Скорее всего у тебя солнечный удар. Пойдем обратно в мотель и посмотрим, что можно сделать с ожогами.

— Я подожду, пока ты поешь.

— Не стоит. Пошли. — Он протянул руку и помог ей слезть со стула.

Двигаясь по заполненному людьми залу, они медленно пробрались к выходу из ресторана. На улице Джоди сняла туфли.

— Похоже, тебе совсем плохо. Ноги сильно болят?

Она закивала головой.

— Знаешь, — сказал Джереми, обнимая ее так, словно хотел взять на руки, — давай я тебя понесу.

— Нет, не поднимай меня, — почти закричала она. — Мои бока, бедра, спина… я не перенесу, если ты до них дотронешься. Лучше я пойду медленно, но сама.

— Хорошо, тогда пошли в твою комнату и попробуем полечить тебя алоэ.

Путь до мотеля показался Джоди бесконечным.

— Тебе нужно снять платье, — сказал Джереми, когда они пришли в ее комнату.

— Прошлой ночью это было приятнее, — попыталась пошутить она.

— Через несколько дней все повторится, — сказал он, нежно целуя ее в уголок распухшего рта.

Джоди пошла в ванную, сняла платье и надела на себя бикини. Когда она вернулась в комнату, Джереми тяжело вздохнул. Прекрасное тело Джоди, которое он так любил и которым искренне восхищался, теперь было ярко-красного цвета и все покрыто волдырями.

— Нужно расстелить полотенце на кровати. Потом ты ляжешь, а я намажу тебя кремом всю целиком. Там, где появились волдыри, придется делать это несколько раз.

Джоди кивнула, расстелила на кровати полотенце и легла на него лицом вниз.

«Она так близко, — со вздохом подумал Джереми, — и одновременно так далеко».

Он взял немного крема и нанес ей на плечи. Джоди вздрогнула.

— Извини, — сказал он, испугавшись, что делает ей больно.

— Ничего, просто крем холодный.

Он перешел к спине, затем спустился на бедра. Джоди застонала.

— Мне перестать? — спросил Джереми.

— Нет, ни в коем случае.

Крем мгновенно впитывался, и Джереми решил нанести еще один слой. Джоди снова хрипло застонала. Это пытка, подумал Джереми, чувствуя, что у него пересыхает во рту, настоящая пытка.

— Не волнуйся, это тебе поможет, — сказал он. — Моя бабушка свято верит в народные средства. Когда мы были маленькими, она всегда мазала нас алоэ от солнечных ожогов, а также когда мы обжигались ядовитым плющом.

— Кто «мы»?

Джереми помедлил немного и только потом ответил:

— Я и мой брат.

— У тебя есть брат?

Он снова замолчал.

— У меня был младший брат, — тихо сказал он.

— Был? — Она поднялась на локтях и посмотрела на него. — С ним что-то случилось?

— Он умер много лет назад.

— О, Джереми, прости… — Она протянула к нему руку, но он остановил ее. В данный момент у него не было сил обсуждать это.

— Прошло много лет, — повторил он. — Моя бабушка не верила ни в какие лекарства, а врача видела только один раз в жизни. Она заболела воспалением легких, и тетя отвезла ее в больницу. Там бабушка подхватила какую-то инфекцию и умерла. Ей было восемьдесят семь, но выглядела она не старше шестидесяти пяти. И никогда не пользовалась никакими средствами для кожи, кроме алоэ.

— О, это здорово. Намажь меня еще раз. Я не откажусь выглядеть на несколько лет моложе.

Она рассмеялась впервые за этот вечер, и он понял, как скучал по ее смеху. Джереми подумал, что готов на все, лишь бы унять ее боль и вернуть улыбку на ее лицо.

— Теперь тебе лучше?

— Да, спина и плечи уже не так болят.

— Хорошо, повернись на бок. — Он старался, чтобы его голос звучал непринужденно. Ну как можно дотрагиваться до нее и не хотеть заняться с ней любовью?

— Спасибо, Джереми, дальше я сама, — сказала Джоди и принялась намазывать грудь и живот. Когда она дошла до внутренней стороны бедер, то Джереми понял, что не сможет больше выносить этого. Ад, подумал он, вот так, наверное, и пытают в аду.