— Нет. Полиция утверждала, что состоял, но это неправда.

— Я видел список его приводов. Кража электронного оборудования вместе с тремя молодыми людьми, когда ему было шестнадцать. Все четверо, включая Льюиса, признались, что состоят в одной из ячеек банды «Crips» [12]под названием «Две семерки с Гувера».

— Он тогда был еще ребенком. — Нога замерла, и миссис Вашингтон нетерпеливо махнула рукой. — Льюис со всем этим покончил. Главным заводилой у них был Уинслоу Джонстон. Его потом посадили в исправительную колонию и там прикончили. После этого Льюис порвал с ними. Он ушел служить в военно-морской флот. А когда вернулся, встретился с Шейлин. — Миссис Вашингтон потянулась к девушке и погладила ее по бедру. — Льюис пытался чего-то достичь в жизни.

Шейлин смотрела на меня так, словно с удовольствием продырявила бы мне голову ножом для колки льда.

— В отчете говорится, что Льюису принадлежал ломбард.

— Совершенно верно.

— А где он взял деньги, чтобы купить такой выгодный бизнес, миссис Вашингтон?

На ручке дивана лежали славные вышитые подушечки. Она поправила одну из них, затем начала мять ее в руках.

— Он получил деньги, когда служил на флоте. А еще я подписала вместе с ним кое-какие бумаги.

Маркус слез с дивана и поковылял из гостиной на кухню. Миссис Вашингтон наклонилась вперед посмотреть, куда это он собрался. Шейлин даже не шелохнулась. Миссис Вашингтон выпрямилась и бросила на нее недовольный взгляд:

— Ты бы проверила, куда он пошел.

Шейлин отправилась на кухню вслед за сыном.

— Миссис Вашингтон, я не хочу вас оскорблять и обещаю, что ничего из сказанного вами не дойдет до полиции или кого-то еще, — заверил ее я. — Льюис занимался сбытом краденого?

У нее в глазах появились слезы.

— Да, — ответила она. — Думаю, да. Но это ничего не значит. У Льюиса не было оружия. И он не мог сделать то, в чем его обвинили.

— Да, мэм.

— Я знаю моего мальчика. Знаю, как мать может знать свое дитя. У них не было причин его убивать.

«Дженнифер Шеридан тоже хорошо знает Марка Турмана».

— Да, мэм.

Она теребила в руках вышитую подушечку, превратив ее в тугой комок.

— Если вы так считаете, почему тогда отказались от обвинений против офицеров полиции, убивших вашего сына? — спросил я.

Миссис Вашингтон закрыла глаза, пытаясь остановить слезы, и тут впервые открыл рот старик.

— Потому что Льюис вечно напрашивался на неприятности — ну и напросился, — заявил он. — Вот и все дела, и нечего ворошить прошлое. — Он говорил, непрерывно моргая, а его резкий голос больше походил на лай. — Эту историю следовало оставить. Не трогать и забыть. Нечего тревожить мертвецов. Вот и весь сказ.

Он осторожно поставил банку «Скрэппла» на пол, затем так же осторожно встал и вышел из комнаты. Он делал очень маленькие шажки и сначала ухватился за диван, чтобы не упасть, а потом — за стену. Вернулась Шейлин с Маркусом на руках. Она стояла в дверях кухни и смотрела на меня с ненавистью. Миссис Вашингтон внимательно изучала складки платья у себя на коленях, глаза у нее были закрыты, а сама она дрожала как осиновый лист. Я сидел в теплой гостиной, смотрел на них, слушал и не верил им.

— Вам бы лучше уйти, — сказала миссис Вашингтон. — Прошу прощения, но лучше уйдите.

— Вы действительно верите, что его убили.

— Уходите.

— Полицейские вам угрожали?

— Прошу вас, уходите.

— Офицеры полиции, застрелившие Льюиса. Они приходили к вам и угрожали, чтобы вы отказались от своих обвинений?

— Пожалуйста, уходите.

— Что ты собираешься ему сказать, мама? — спросил Джеймс Эдвард.

— Ничего не говори, Джеймс Эдвард. Нам больше нечего сказать, — Ида Лия Вашингтон встала с дивана и указала мне на дверь: — Я требую, чтобы вы ушли из моего дома. Вы не из полиции, у вас нет никаких документов, дающих вам право здесь находиться, и я хочу, чтобы вы ушли.

Маркус заплакал, и все сразу замолчали. Потом я поднялся.

— Спасибо за то, что уделили мне время, миссис Вашингтон. Мне очень жаль, что ваш сын погиб.

Джеймс Эдвард проводил меня до крыльца. Миссис Вашингтон бросилась за нами, но у двери остановилась.

— Не ходи с ним, Джеймс Эдвард! Они тебя увидят.

Он ласково втолкнул ее обратно в дом и закрыл дверь. На крыльце было прохладнее и сладко пахло розами. Джеймс Эдвард подошел к краю крыльца и выглянул на улицу в просвет между розами.

— Меня здесь не было, когда это произошло, — сказал он.

— Флот?

Он кивнул.

— Беспорядки я тоже пропустил. Отсутствовал четыре года, сначала плавал в Средиземном море, потом — в Индийском океане.

— А как давно вы уволились со службы?

— Пять недель и четыре дня. И вот к чему я вернулся. — Он посмотрел на меня. — Думаете, это копы?

Я кивнул.

Он с отвращением фыркнул и отошел в тень.

— Копы убили моего брата, а ниггер по имени Аким Де Муэр заставил мою семью снять все обвинения.

Я удивленно на него посмотрел:

— А кто такой Аким Де Муэр?

— Возглавляет банду под названием «Восьмерка — двойка».

— Черный бандюган заставил твоих родных отказаться от обвинений в адрес полиции? — Я почувствовал, что забрел на чужую территорию.

— Детектив ведь ты. Меня тут не было четыре года.

Он отвернулся от улицы и сел на диван-качалку. Я уселся рядом.

— Итак, почему черная банда заставила черную семью забрать обвинение в смерти в результате противоправных действий, выдвинутое против группы белых копов?

— Не могу сказать, — покачал головой он. — Но обязательно это выясню.

— Здесь должна быть какая-то связь.

— Да ты у нас гребаный Шерлок Холмс.

— Знаешь, если ты дашь мне разогнаться, то увидишь, на что я способен.

Он кивнул, но, похоже, мне не поверил.

— Это твоя территория, а не моя, Джеймс Эдвард, — сказал я. — Если эти парни как-то связаны между собой, то должен быть способ это выяснить, но я не знаю как.

— И что с того?

— А то, что на флоте не учат на детективов. Возможно, я смогу тебе помочь. Если узнаю, что тут происходит, может быть, мы сумеем вытащить твою мать из этой передряги.

Джеймс Эдвард долго на меня смотрел, словно боролся сам с собой, затем встал и, не дожидаясь меня, спустился с крыльца.

— Идем. Я знаю нужного человека.

Мы подошли к «корвету», и Джеймс Эдвард Вашингтон окинул его одобрительным взглядом. Он медленно обошел вокруг машины.

— Шестьдесят пятый?

— Шестьдесят шестой.

— Я думал, что частные сыщики ездят на старых драндулетах, как у Коломбо.

— Это только в кино.

— А если тебе нужно за кем-нибудь проследить? Разве такая машина не бросается в глаза?

Да, похоже, Джеймсу Эдварду очень понравился мой «корвет».

— Если бы я жил в какой-нибудь дыре в Небраске, она обязательно привлекала бы внимание. А в Лос-Анджелесе это всего лишь еще одна машина с откидным верхом. Кстати, там, где мне приходится работать, драндулет гораздо сильнее бросался бы в глаза.

— Но только не здесь, — улыбнулся Джеймс Эдвард. — Мы с тобой в Южно-Центральном округе.

— Посмотрим.

Джеймс Эдвард сел в машину и велел мне ехать на восток, в сторону Вестерн-авеню.

По Вестерн-авеню мы направились на север, на Слаусон-авеню, затем повернули на восток, параллельно железнодорожным путям, потом — снова на север. Джеймс Эдвард сказал мне, что мы едем к одному его знакомому по имени Рэй Депент. Рэй двадцать два года прослужил в морской пехоте, обучал рукопашному бою в Кэмп-Пендлетоне, [13]а потом ушел в отставку и открыл спортивный зал в Лос-Анджелесе, где сейчас работает с детьми и спонсирует программы по борьбе с организованной преступностью. Мой спутник добавил, что никто лучше Рэя не знает положение дел с криминалом в Южно-Центральном округе. Я ответил, что мне его идея нравится.