— Уверяю вас, она была одержима, но также она была убеждена, что вы скрываете что-то от нас.

— Зачем мне это делать? Я действую исключительно по приказу Совета вампиров.

— Их неприязнь этого вампира показалась мне слишком личной.

— Вы так думаете? — Элиас натянуто улыбнулся. — Понятия не имею почему.

Они остановились у двери в покои королевы, и Розалинда заколебалась. Она решила, что лучше переговорить с Кристофером, прежде чем она продолжит озвучивать свои подозрения.

— Вы, вероятно, правы, мастер Уорнер. Я немного устала.

Его улыбка была нежна, и это напомнило ей о картине, которую она видела в его уме: он очарован ею, он желает поработить ее.

— Это не удивительно в свете вашей недавней победы, убийца вампиров. — Он низко поклонился и поцеловал ее руку. — Как я понимаю, теперь вы покинете дворец.

Элиас казался немного разочарованным.

— Я еще не получила вестей от дедушки, но я уверена, что он захочет, чтобы я вернулась домой.

— Я буду скучать по вам, моя леди.

Розалинда улыбнулась.

— Я уверена, что вы найдете множество других леди, которые развлекут вас, сэр.

— Я уверен, что найду, но они не будут вами. — Элиас соблазнительно улыбнулся, но она отказалась прокомментировать его провокационное замечание, так что он продолжил. — А сэр Кристофер?

Розалинда пожала плечами.

— Я понятия не имею, что он теперь будет делать.

Элиас остановился.

— Вы с ним не виделись?

— Нет нужды видеть его. Вампир мертв.

— Ах. Я должен предположить, что это тяжело для вас обоих.

Розалинда пристально посмотрела на Элиаса. В его голосе был намек на сочувствие? Конечно, нет.

Он продолжал.

— Я подозреваю, что в сэре Кристофере течет достаточно крови вампира, чтобы связать себя с вечностью.

А затем Элиас поклонился и отвернулся, оставляя Розалинду стоять в одиночестве. Как всегда он лишь запутал ее и заставил вообразить вещи, которым нельзя было позволить произойти. Розалинда убедилась, что Элиас действительно исчез и пошла к конюшням. Она должна поговорить с Рисом.

Положив скрещенные руки на дверцу стойла, Кристофер смотрел на Риса, сидевшего среди соломы и держащего ногу лошади между коленями, пока он вбивал выпавший гвоздик в подкову. Прежде чем объявить о своем присутствии, Кристофер ждал, пока Рис не выпустит ногу лошади. Он сомневался, что Рис оценит пинок по мужской части тела, если лошадь испугается его оклика.

Рис встал и вытер руки об кожаный камзол.

— Что я могу сделать для вас, сэр Кристофер?

Кристофер пошел за Рисом к насосу на конном дворе и подождал, пока он вымоет руки.

— Меня кое-что беспокоит.

Рис немного улыбнулся.

— Позвольте мне угадать. Вы, наконец, поняли, что вели себя как полный дурак, игнорируя леди Розалинду, и хотите помириться с нею прежде, чем уедете.

Кристофер нахмурился.

— Нет. Это не то.

— Вы уверены? Поскольку вы были дураком. — Рис сделал паузу. — Она любит вас, несмотря на то, кто вы есть, и что вы значите для ее семьи. Это — подарок, от которого я никогда бы не отказался.

Кристофер стиснул зубы.

— Быть может так оно и есть, но есть ещё кое-что, о чем я должен поговорить с Розалиндой. О том, что сказала вампирша.

Рис посмотрел на него через плечо.

— Тогда вам улыбнулась удача. Леди Розалинда здесь. Вы можете спросить ее сами. — Он поклонился и ушел, оставив Кристофера стоять у водного насоса, мучительно ощущая сладкий аромат Розалинды за спиной, легкое дыхание, представлять тепло ее кожи …

— О…

Она казалась разочарованной. Он повернулся к ней, и она нахмурилась.

— Я хотела спросить Риса кое о чем…

Он натянуто улыбнулся.

— Я могу вам помочь?

Она внимательно смотрела на него своими красивыми карими глазами.

— Я думала, вы не хотите больше иметь со мной дело.

— Приходится, моя леди — Он склонил голову на целый дюйм. — Думаю, мы не закончили одно дело.

Ее лицо смягчилось, и она соединила руки как в молитве.

— Я так рада, что вы решили дать мне шанс объясниться. Когда я была в плену вампира, она заставила меня выбрать одного из вас, чтобы спасти, и естественно я думала о вас….

— Естественно. — Он фыркнул. — И затем естественно вы выбрали Риса.

— Потому что у меня не было выбора.

— Так вы продолжаете утверждать. — Он провел рукой по лицу. — Я не это хотел обсудить с вами, и вы не сказали ничего нового. Прошу извинить меня.

— Не убегайте от меня. — Она схватила его бархатный рукав, и он остановился.

— Отпустите мою руку.

— Или что?

Он достал свой кинжал и поднес его к покрасневшей щеке девушки.

— Или я не отвечаю за свои действия.

Она смерила его взглядом.

— Будто вы причините мне боль.

— Как будто вы позволите мне. — Он сделал глубокий успокаивающий вдох. — Я не хочу слушать вас, Розалинда.

— Почему нет?

— Поскольку вы уже четко все объяснили.

Гнев горел в ее глазах.

— Окажите мне любезность — выслушайте меня, а затем я позволю вам уйти, не сказав ни единого слова недовольства.

Он убрал свой кинжал, и она выпустила его рукав. Искусно поклонившись, он указал на разрушенную баню, и она проплыла мимо него, на ее коричневой шелковистой юбке шуршала соломка. Она встала в центре, а он прогуливался по комнате, спрятав руки за спиной и не позволяя им дрожать.

— Хорошо?

Она впилась в него взглядом и подняла подбородок.

— Как я говорила, вампир собиралась убить всех вас, если я не выберу, кого спасти. Я быстро поняла, что не должна спасать Элиаса, поскольку вампир считала, что он может быть полезен ей, когда она начнет управлять королевством. Оставались вы и Рис. — Она вздохнула и отвела от него взгляд. — Я думала, что сойду с ума от необходимости делать подобный выбор.

— Все же вы его сделали.

Он гордился легкостью своего тона, был рад, что его с трудом завоеванная оборона все еще работала против нее.

Она уничижающе посмотрела на него.

— Поскольку я вспомнила нечто важное. Узы крови жизненно необходимы вампирам. Защита их родных является инстинктом, как человеческая женщина, защищающая свое дитя. Я знала, что она никогда охотно не убьет одного из своей крови. Я знала, что она никогда не убьет вас. — Она выдохнула. — Таким образом, я выбрала Риса. Он был единственным из нас, который был бесполезен вампиру, и ничего не имел против нее.

Кристофер позволил словам Розалинды медленно проникнуть в его ум, почувствовать, как они излечили часть его души, которая, он даже не понимал, была ранена. Он чувствовал ужасное нежелание убить собственную кровь, исчезнувшее только когда жизнь, связанной с ним узами крови, висела на волоске. Как только непроницаемые стены его защиты разрушились еще сильнее, он изо всех сил попытался подобрать слова.

— Удачно, что ваша дикая ставка окупилась, не так ли?

— Моя дикая ставка?

Он поднял бровь.

— Как еще это назвать?

— Аргументированное решение перед лицом ужасных возможностей. — Она сердито посмотрела на него. — Без сомнения, вы так бы это назвали, если бы подобный выбор делал мужчина!

— Я не думаю, что был бы в состоянии сделать такой выбор, — удивленно произнес он. — Не думаю, что мне хватило бы сил.

— Тем не менее, это не играет никакой роли, ведь так? — Она вздохнула, и ее голова склонилась вперед как слабеющий цветок. — Вы уже решили, что я не имею право быть прощенной.

— Это не так уж просто.

Она выдержала его взгляд.

— Да, непросто, Кристофер.

— Как я сказал, возможно, у меня нет вашей храбрости.

По правде говоря, он едва мог поверить ее способности стоять перед ним и разделять свои чувства. Она унизила его, заставила захотеть прыгнуть в пропасть ради нее вместо того, чтобы отступить в тень, боясь привлечь к себе внимание.

В ее карих глазах бушевал огонь.

— Тогда, возможно, вы должны найти хоть ее крупицу.

Он глубоко вздохнул. Пришло время прыгнуть или упасть навстречу смерти.