Элиас пожал плечами.

— Я расслышал лишь обрывки фраз.

— Тогда вы знаете, почему он выбрал меня: он думает, что я буду в состоянии отвлечь леди Розалинду от ее цели.

Элиас наклонил голову, вспышка удивления сверкала в его глазах.

— И вы верите ему?

— А почему не должен? Муки совести за правду (по крайне мере, как он ее понимает) его не терзают.

Улыбка Элиаса была полна озорного веселья.

— Вы, скорее всего, правы. В конце концов ваш статный облик, кажется действительно, имеет многообещающий эффект на рассматриваемую леди, не так ли?

Кристофер нахмурился и пошел, замедлив шаг, поскольку задумался над словами своего дяди. Любопытно, что Эдвард, казалось, сомневается относительно Совета вампиров. Возможно ли, что семья Эллиса стремится освободиться от старых связей? Проблеск надежды проснулся в душе Кристофера. Он понял, что более чем готов отказаться от кровавых клятв, особенно данных Культу Митры.

Но вспышка оптимизма угасла. Даже, если его дядя устал выполнять обязательства перед вампирами, он вряд ли бросит им вызов или прикажет Кристоферу, сделать это. Лучше решать текущую проблему, а не беспокоиться о будущем. Ему только что дали разрешение обольстить объект своего желания, и все же он не мог насладиться сложившейся ситуацией.

Розалинда вздохнула и подвинулась поближе, пока не задела Кристофера бедром. Он казался менее самоуверенным, чем обычно, и намного менее очаровательным. Было видно, как напряжено его тело. Розалинда чувствовала себя неловко. Она понятия не имела, как соблазнить его.

— Прекрати ерзать, — проворчал Кристофер.

— Я не ерзаю. Здесь просто мало места.

Девушка устремила взор на вход в покои королевы. Она, с Кристофером, сидела в маленькой роще около главной двери. Неровная путаница подрезанных кустов роз и густой шалфей, растущие перед ними, представляли более чем надежную защиту.

— Я все еще не пойму, почему я должна всю ночь сидеть с вами здесь, в холоде, когда с таким же успехом я могу охранять королеву в тепле ее покоев.

— Так как мы хотим поймать вампира прежде, чем она доберется до королевы, то ваше постоянное желание остаться с ней на ночь будет выглядеть подозрительным. Вы хоть что-нибудь знаете как убийца?

Повернувшись, Розалинда прижала наконечник кинжала к его нижней губе.

— Достаточно, чтобы отрезать ваш язык.

Острое лезвие ласкало кожу, Кристофер выругался и оттолкнул ее руку.

— Пусть Бог поможет тому мужчине, который женится на вас, Розалинда. Ему всю жизнь придется следить за своими яйцами.

Она мельком взглянула на его пах, скрытый в тени.

— Вы правы, сэр. Если я рассержусь на мужчину, все закончится ужасной катастрофой.

Он вздрогнул и подтянул поближе колени.

— Возможно, для вас было былучше остаться во дворце. Тогда у нас было бы две отдельных точки обзора.

Розалинда с негодованием посмотрела на его профиль. Она, значит, старается придумать способы позволить себе быть обольщенной, а он пытается избавитьсяот нее.

— Все стало с ног на голову. Обычно вы не хотите, чтобы я уходила.

Он вымученно и быстро улыбнулся.

— Знаю. Даже не представляю, что на меня нашло.

— Я больше вам не по вкусу?

Единственным ответом было невнятное ругательство, и она толкнула его в плечо.

— Обычно вы немолчаливы. Что-то не так?

Кристофер, наконец-то, повернулся посмотреть на нее; его синие глаза светились, а улыбка была настолько широкой, что было видно зубы.

— Ничего, чего не вылечит ночь прелюбодеяния.

— Не позволяйте мне остановить вас! — Она попыталась сделать так, чтобы смех выглядел естественно. — Я способна и сама справится с вампиром, пока вы где-то ходите и прелюбодействуете.

Он двигался так быстро, что девушка могла лишь открыть рот от удивления. Мужчина положил руку на ее затылок, его губы коснулись ее губ. Он крепко поцеловал ее; его язык был жаден, и Розалинда обняла его шею левой рукой, сокращая расстояние между ними.

Мужчина подвинул ее к своим коленям так, чтобы девушка оказалась между ними. Одна рука опустилась с ее талии на ягодицы, надавливая на них в неистовом ритме поцелуя. Кожаный гульфик задел мягкий холмик между ног Розалинды, и жар разлился внизу ее живота.

Она оторвала губы.

— Мы, как предполагается, следим за вампиром!

Кристофер лишь зарычал в ответ, целуя ее еще сильнее, облизывая и покусывая горло. Она застонала, когда он расстегнул три верхние пуговицы на ее старом камзоле и, засунув руку глубоко в одежду, дотронулся до груди. Его пальцы скользили по кончику ее соска. Он стал твердым и упругим и начал побаливать от прикосновений.

Мужчина слегка коснулся зубами нежной кожи ее горла, а затем облизал ее ухо и прикусил мочку. Ее тело было в огне, бедра описывали беспомощные круги, пытаясь слиться с твердостью, которую она ощущала под одеждой. Розалинда хотела сорвать с него штаны и…

Кристофер отпрянул, и они тяжело задышали. Девушка не возразила, когда он отсел подальше от нее, бросая на девушку хмурый взгляд.

— Я уверен, вас весьма позабавят мои слова, что я не интересуюсь прелюбодеянием ни с какой другой женщиной. Единственная девица, которую я хочу видеть голой и извивающуюся подо мной, это вы.

Представив это, Розалинда затрепетала.

Он неодобрительно посмотрел на нее.

— Не делайте этого.

— Чего?

— Не смотрите на меня так. Словно вам нравится эта идея.

Розалинда колебалась лишь секунду, прежде чем дотронулась до него. Он вскочил на ноги, и мысль о совместной слежке исчезла.

— Вы были правы. Вы должны провести ночь в покоях королевы.

— Что? Почему?

Он помрачнел.

— Потому что я — дурак.

Теперь он превратил все в полную бессмыслицу, подумала Розалинда, поправляя одежду.

— Вы хотите, чтобы я ушла?

— Да. Чем скорее, тем лучше.

Розалинда встала на ноги.

— Нет никакой необходимости в грубости, сэр Кристофер.

Он возвышался над нею, его лицо было перекошено от ярости.

— Черт возьми, есть. Теперь идите внутрь!

Розалинда смерила его долгим взглядом.

— Элиас сказал мне, что вы встретились со своим дядей этим утром. Что он такого сказал, чтобы привести вас в плохое расположение духа?

— Вы действительно хотите знать?

— Конечно, хочу.

Мышца дернулась на его щеке.

— Он сказал мне обольстить вас.

Истеричное желание рассмеяться булькало в груди Розалинды.

— Как странно. Тоже самое мой дедушка сказал мне сделать с вами. — Она присела в реверансе. — Доброй ночи, сэр Кристофер.

Мужчина схватил ее за плечо.

— Что он сказал вам сделать?

— Вы слышали меня, сэр.

— Тогда, какого дьявола мы стоим здесь вместо того, чтобы наслаждаться друг другом на моей кровати?

Розалинда с трудом сглотнула.

— Поскольку никому из нас не нравится делать то, что нам говорят?

Дыхание с шипением вырвалось из его уст, сливаясь с быстро охладевшим ночным воздухом.

— Всеми святыми я хочу вас, Розалинда.

Она не удержалась.

— И я хочу вас.

В его глазах вспыхнула радость, он провел пальцами вниз по ее руке и взял за кисть.

— Я хотел бы сказать, я же вам говорил, но боюсь за свой язык.

— Вы ничего не боитесь. — Она удивленно посмотрела на него. — Вы уже доказали, что способны взять надо мной верх. Почему вы не толкнете меня на землю и не возьмете того, чего желаете?

Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

— Думаю, это та же самая вещь, которая останавливает вас. Желание лежать в объятиях любимого человека без уловок или обмана.

Розалинда пристально рассматривала сжатые ладони.

— И я не могу предложить вам этого, потому что наши семьи и вампиры манипулируют нами обоими. Как мы можем знать, что действительно желаем друг друга, когда мы пойманы в паутину обмана?

Его улыбка вышла перекошенной.