Бессмертный отправился на базар и закупил все необходимое: чеснок, который через несколько столетий с успехом будут применять против европейских собратьев чиан-ши, соль, метлу, рис и красный горох.

Когда солнце скрылось за горизонтом, Лю Дунбинь отправился на местное кладбище, потому что именно там, скорее всего, и обитал чиан-ши. Кладбище оказалось старым и довольно большим для такого маленького селения. Лю Дунбинь стал было обходить могилы, но потом решил просто ждать. Внутреннее чутье подсказывало ему, что чиан-ши объявится сам.

Ждать пришлось долго, Лю даже начал придремывать, когда услышал тихие шаги у себя за спиной. Тот, кто подкрадывался к Лю сзади, явно не хотел, чтобы его услышали. Выждав несколько секунд, Лю Дунбинь резко повернулся лицом к вампиру (кто еще мог болтаться по кладбищу в это время).

Чиан-ши выглядел точно так же, как и в ту ночь, когда он выдавал себя за хозяина гостиницы. Лю Дунбинь не растерялся, а сразу крутанулся на пятках, рассыпая вокруг себя красный горох — средство, проверенное не одним поколением китайских граждан. Теперь чиан-ши не мог достать Лю Дунбиня, с какой бы стороны не сунулся.

Клинт Иствуд еще не родился, Питер Чейни не написал детективов про джи-мена Лемми Кошена, но, уверяю вас, и Грязный Гарри, и Лемми (постоянно цитирующий Конфуция) побледнели бы от зависти, увидев, как Лю Дунбинь небрежно ткнул своим опахалом в сторону чиан-ши:

— У меня есть к тебе пара вопросов…

Вампир злобно зашипел и начал меняться в лице, причем происходящие изменения его явно не красили. Через несколько секунд лже-хозяин гостиницы мог служить прекрасной иллюстрацией к сказке Шарля Перро «Красная шапочка». К той сцене, где девочка задает глупые вопросы: «Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие длинные зубы? Бабушка, а бабушка, а почему у тебя такие длинные ногти?»

Будь на месте Лю Дунбиня кто-нибудь побоязливее, сразу бы умер от страха. Но не таков был любимый ученик Чжунли Цюаня.

— Бриллиант у тебя? — продолжал Лю, не моргнув глазом.

Вампир сделал попытку перешагнуть через гороховую преграду, попытка оказалась неудачной — красный горох надежно защищал Бессмертного.

— Вэй! Ты слышишь, что я тебя спрашиваю? Куда ты дел «Поцелуй смеющегося Будды»?

Однако вампир тоже оказался не робкого десятка. Видимо, в бытность свою человеком вращался он в кругах далеко не изысканных.

— Оу лунь дунь чжэу хай! — громко заорал чиан-ши, видимо рассчитывая вывести Лю Дунбиня из равновесия.

Ругательство это не очень приличное. У нас в русском языке тоже есть похожие выражения, они яркие и образные, но считаются они непечатными. В устной же речи применяются часто и охотно. Приятно осознавать, что за столетия люди изменились мало. Реплика чиан-ши в адрес Бессмертного — непереводимая игра слов, в которой упоминаются интимные отношения разных представителей фауны, причем Лю Дунбинь и его ближайшие родственники, если верить вампиру, в этих отношениях занимали далеко не последнее место.

Хотя и был Лю Дунбинь парнем задиристым, но в данном случае посчитал он ниже своего достоинства отвечать чиан-ши в том же духе. Сглотнув слюну, Бессмертный доверительно сказал вампиру:

— Ай-я! Ай-я! Несчастный, на твоем месте я бы не стал так упираться.

Тут Лю Дунбинь сделал вид, как будто задумался о чем-то, достал из-за пазухи мешочек с солью и заглянул туда.

Чиан-ши почуял неладное и сделал еще одну попытку прорваться через красный горох. Лю запустил руку в мешок и вытащил оттуда горсть соли. Вампир не сразу въехал, откуда грозит новая опасность, — видимо, со столь хорошо подготовленными людьми ему еще встречаться не приходилось. Грозно оскалив зубы (а зубы у китайских вампиров, не в пример европейским, не просто два жалких клыка, а целый частокол, как у акулы в фильме Спилберга «Челюсти»), чиан-ши протянул руки, пытаясь схватить Лю Дунбиня за рукав и вытащить из заколдованного круга. Свою ошибку он понял лишь тогда, когда на руки ему посыпалась соль. А надо вам сказать, что соль разъедает кожу древнекитайского вампира, как едкая щелочь или кислота.

Чиан-ши заорал дурным голосом, а старина Лю хладнокровно, как отставной офицер гестапо в фильме «Мертвый сезон», повторил свой вопрос:

— Куда ты дел «Поцелуй смеющегося Будды»?

Видимо, боль была такой сильной, что вампир раскололся:

— Ай! Только больше не надо сыпать соль. Ай! Я все тебе скажу… Я не по своей воле взял у тебя камень, мне приказал Хозяин.

— Кто твой хозяин?

— Я не могу тебе этого сказать, господин. Если он узнает об этом, то плохо мне будет.

— Если ты не расскажешь, то тебе тоже будет плохо. Но прямо сейчас. Обещаю. — Чтобы не быть голословным, Лю Дунбинь снова запустил руку в мешочек и достал оттуда еще пригоршню соли.

Этот жест убедил вампира. Ведь гнев Хозяина был пока еще в далекой перспективе… К тому же оставался шанс, что у Лю ничего не получится. Взвесив все за и против, вампир быстро заговорил, словно боялся, что не успеет:

— Камень я отдал Хозяину. Он сказал, что ты придешь, что тебя надо усыпить и забрать бриллиант, а тебя не трогать. Я так и сделал. У меня ничего нет, господин. Камень у него.

— Где он живет?

— О! Здесь не так далеко. Нужно плыть на лодке туда, где садится солнце. Два часа нужно плыть, там будет маленький остров. Но нужно приплыть на рассвете, потому что днем его дом охраняют наемники, а ночью — такие как я. У тебя будет полчаса, когда происходит смена стражи. А теперь давай разойдемся каждый своей дорогой.

Лю Дунбинь задумался: с одной стороны, вряд ли чиан-ши сможет сообщить ему что-нибудь еще, но отпускать его тоже было бы большой глупостью. Но не зря же Лю Дунбинь написал несколько трактатов: правильное решение не сразу, но нашлось. Лю вспомнил о метле. Эх, конечно же, он не был очень прилежным учеником великого Чжунли Цюаня, но цигун Восьми Парчовых Платьев, как и остальные цигуны, все же изучил достаточно хорошо. Несколько энергичных взмахов метлой — и тело вампира, лишившееся души, рухнуло к ногам Лю Дунбиня.

Еще часа три ушло у Лю, чтобы похоронить умершего чиан-ши. На рассвете он ушел с кладбища, добрался до постоялого двора, в котором оставил днем свои вещи, и заснул как убитый.

Утром, плотно позавтракав жареными лепешками и солеными овощами, Лю отправился к морю. План действий он нарисовал себе еще вчера, как только услышал от чиан-ши о таинственном хозяине. План этот был совсем несложный: нанять лодку и, когда стемнеет, отправиться на остров, чтобы вернуть украденный алмаз.

Трудности возникли там, где Лю их не ожидал. Ни один лодочник не соглашался везти его на остров после захода солнца, ни за какие деньги. К полудню весть о странном незнакомце, который хочет поехать на остров, уже много лет имеющий очень дурную славу, облетела весь городок. Дело дошло до того, что лодочные мастера, завидев Лю, отворачивались и уходили.

Солнце уже клонилось к закату, а Лю Дунбинь так и не нашел лодку. Огорченный, он сидел на берегу моря и думал, что же делать. Полагаю, что оставшиеся на острове Пэнлайдао Бессмертные были в курсе затруднений Лю, но на Востоке не принято назойливо лезть с помощью, особенно если человек тебя об этом пока не просил. Но совсем бросить попавшего в беду «коллегу» тоже неприлично, поэтому как-то незаметно рядом с пригорюнившимся Лю нарисовался не кто иной, как мастер Лу Бань. Причем хитрый Лу Бань, естественно, сделал вид, что он не прибыл на помощь, как Чип и Дейл, а так просто, случайно мимо проходил.

Обменявшись приветствиями, Бессмертные присели на песок и завели неспешную беседу. Лю Дунбинь сразу понял, зачем тут «прогуливается» мастер Лу Бань, но как не принято на Востоке предлагать помощь, так не принято и просить о помощи «в лоб». Сначала нужно долго и цветисто разглагольствовать на разные отвлеченные темы, а вот часа через два можно аккуратно перейти к тому, что тебя беспокоит.

Уже почти стемнело, когда Лю Дунбинь вскользь пожаловался мастеру Лу Баню, что здешний народ не отличается отзывчивостью. Лу Бань посочувствовал, а потом, в свою очередь, поинтересовался, что за дело у уважаемого Лю Дунбиня к здешним нечутким людям. Вот тут и пришло время выложить карты на стол. Мастер Лу Бань удивленно поднимал брови, кивал и цокал языком, выражая крайнее неодобрение действиями местных властей, а потом предложил свою помощь в постройке лодки. Лю, конечно же, согласился, не уставая многократно благодарить мастера Лу Баня.