Закончив просмотр альбома, я поинтересовалась у настоятеля, где сейчас находится парень в кроссовках «Рибок», единственный член шайки господина У, задержанный полицией.

Оказалось, что «Рибока» отвезли в тюрьму и держат в одиночной камере. Господин У скрылся, обыск в доме на пике Виктория ничего не дал. Полиция обнаружила там только прислугу и двух здоровенных доберманов. Допрос садовника, горничной и повара не принес никаких результатов. Все в один голос твердили, что Хозяин уехал вместе со своими помощниками, когда вернется — не сказал. Мобильный телефон господина У не отвечал. «Астон-мартин» был объявлен в розыск и очень скоро найден брошенным на платной стоянке в районе Натан-роуд. Господин У растворился в воздухе, но своего верного слугу на произвол судьбы не бросил: вчера днем в полицию позвонил известный адвокат и выразил намерение защищать «Рибока», которому по совокупности обвинений грозило пожизненное заключение.

Мне показалось очень забавным, что бессмертный вампир будет сидеть в тюрьме пожизненно. Пожалуй, лет через пятьдесят подозрительное долгожительство заключенного будет замечено властями. Интересно, что они предпримут?

На вопрос настоятеля, не желаю ли я вернуться в гостиницу «Интернэшнл» и встретиться с коллегами, я ответила категорическим отказом. Пока злобный У на свободе, я бы не хотела покидать монастырь. Настоятель согласился с моими доводами, тем более что полиция особо не настаивала на моем немедленном возвращении в Кавлун.

Еще раза три полицейские приезжали меня допрашивать, но ничего нового сообщить я им не могла. Пару раз заезжал старший инспектор Пэнь, чей авторитет резко вырос в глазах начальства. Вполне заслуженно, с моей точки зрения. Кто знает, смогли бы мы продержаться всю ночь против сил тьмы, науськанных господином У, если бы не инспектор.

В газетах и по телевизору прошла информация, что задержан подозреваемый в серии убийств и нашлась загадочная русская, которую полиция подозревала раньше. К вечеру в монастырь прибыл целый автобус с журналистами, желающими взять у меня интервью. Они окружили здание монастырской гостиницы почти как чиан-ши. Кто-то (я думаю, что это был настоятель) позвонил в полицию, и через час прибыл господин начальник отдела вместе с инспектором Жэнь Фа (после триумфального раскрытия преступления Чжу Пэнем, должность старшего инспектора в ближайшие несколько лет Жэнь Фа не светила). Полицейские чины устроили импровизированную пресс-конференцию, на которой совершенно четко заявили, что я никакого отношения к серии убийств не имею, что в номере во время убийства горничной меня не было и что все эти дни я спокойно жила в монастыре. Пишущая братия вполне удовлетворилась полученной информацией.

Еще через день мне вернули все мои документы и билет до Москвы. Завтра в полдень я могла сесть на самолет. Приключения закончились — по крайней мере, для меня. Я разыскала Сань Ва и сообщила ему последние новости. Мой маленький спутник ужасно расстроился. Совместно пережитые несчастья сближают людей.

— Я теперь буду жить в монастыре. — Сань Ва изо всех сил старался не расплакаться.

Мне тоже было невесело, захотелось подарить ему что-нибудь на память. Я достала из кармана брюк сушеный плавник — амулет мастера Лу Баня — и протянула его мальчику:

— Возьми, он здорово помог нам в этой передряге. Пусть удача останется с тобой.

Сань Ва покачал головой:

— Это твой амулет, ни у кого другого он работать не будет.

Я решила перевести разговор на более приятные темы:

— А Лю, торговец горохом, он-то куда делся?

Удивлению Сань Ва не было границ:

— Ты что, так и не поняла, кто это? Это же был НАСТОЯЩИЙ Лю Дунбинь.

Не совсем уж я тупа, и настоятель мне на это факт намекал, да что намекал, прямо говорил. Но очень уж не верилось, что в наше время божества вот так, запросто, спускаются на землю, чтобы помочь смертным. О таком я читала только в «Легендах и мифах Древней Греции». Стало быть, в основе любого мифа лежат реальные факты. Жаль, что не удалось поговорить с Лю Дунбинем. Интересно ведь, как живут Бессмертные.

— Ты приедешь меня провожать?

— Обязательно. Чжу Цзы обещал, что мы поедем вместе.

На следующий день два полицейских чина отвезли меня в отель, где я наконец получила возможность переодеться. Сборы не заняли много времени, и уже в одиннадцать часов мы были в аэропорту, где нас встретил представитель «Аэрофлота». Как я и предполагала, он был не в восторге от того, что происходило в последние дни. Каким-то образом информация дошла до Москвы, и бедного чиновника уже замучили телефонными звонками и факсами с требованиями разъяснить ситуацию. А теперь ему приходилось улаживать дела той бабы, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор. Естественно, я вызывала в нем глубокую и вполне обоснованную неприязнь. Лишь присутствие рядом старшего инспектора Пэня удержало меня от резких нецензурных высказываний в мой адрес.

Покончив с формальностями, я направилась к стойке паспортного контроля. Где же Сань Ва, неужели они не приедут?

— Анна! — От этого крика я даже вздрогнула.

Сань Ва и Чжу Цзы быстро пробирались через толпу. Мы обнялись, я даже немного всплакнула — не люблю расставаний.

Ты приезжай еще, Анна! — Сань Ва умоляюще смотрел на меня: — Приезжай…

Я гладила его по голове и обещала, что очень скоро вернусь. Обещала, прекрасно понимая, что вряд ли английское посольство еще раз даст мне визу.

Чжу Цзы вручил мне большой букет цветов, мы еще разок обнялись на прощанье, и я пошла на регистрацию.

Войдя в самолет, я попросила стюардессу посадить меня около окна: мне хотелось еще раз взглянуть на статую Будды и, если повезет и погода будет ясной, на монастырь.

Взревели моторы, лайнер сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее поехал по взлетной полосе, и в тот момент, когда мы должны были упасть в море, он мягко оторвался от земли и взмыл над волнами.

Я прилипла к иллюминатору: в ярком свете полуденного солнца на горе спокойно сидел гигантский Будда.

Стюардесса покатила между рядами столик с напитками, я взяла бокал шампанского и подумала, что старая моя жизнь закончилась. Я возвращаюсь совсем другим человеком, который уже не сможет жить так, как раньше. Я больше не хочу плыть по течению, и мне безумно интересно, что будет дальше.

Но это уже совсем другая история.