Он остановился возле аптеки, бросил на нее взгляд, который как бы спрашивал, будет ли она здесь, когда он вернется. Затем он вышел, что-то купил в аптеке и вернулся с пакетом. Они проехали немного вперед и у какого-то каменного глухого забора снова остановились.

— Мы должны обработать твои ушибы, там кровь.

— Кровь? — Джей поднесла руку к виску и почувствовала, как рука коснулась чего-то влажного.

Ричард вылез и подошел к машине с ее стороны.

— Джей давай я перенесу тебя на заднее сидение?

— Нет, я сама.

Она отстранила его руку и пересела на заднее сиденье. Он сел рядом, достал пакет с лекарствами и прикоснулся к ее локтю чем-то жутко жгучим.

— Ау! — вскрикнула Джей.

— Прости, я знаю, что это больно и неприятно, но я должен все обработать.

Джей молча повернула к нему руку так, чтобы ему было удобней, и закрыла глаза. Закончив смазывать ее ушибы антисептиком, Ричард наклеил сверху пластырь. А потом Джей почувствовала на своей руке поцелуй.

— Я не хотел делать тебе больно, но у меня не было другого выхода. Мне нужно было с тобой серьезно поговорить, причем наедине.

Джей не отвечала ему она сидела совершенно безразличная к происходящему вокруг нее.

— Тебе больно? Ты злишься на меня?

Она покачала головой и вытащила свою руку из его ладони.

— Говори то, что хотел.

— Скажи мне откровенно, что ты чувствуешь по отношению ко мне? Нет, подожди не говори сначала я — его голос слегка дрожал, сам он был очень бледен. — Джей я люблю тебя, ты очень, нужна мне, пойми, что все, что я теперь делаю это только для того чтобы быть с тобой. Не злись, прошу тебя я просто дурак. Не подумал, что могу причинить тебе боль, прости меня.

— Я вовсе не злюсь. Просто давай закончим этот разговор и… наши отношения тоже.

— Нет, я не смогу. Ты нужна мне.

— Почему же раньше ты меня так не любил?

— Потому что ты была рядом, любила меня, и мне даже не приходило в голову, что ты когда-нибудь сможешь избегать встречи со мной.

— Знаешь Ричард, — Джей повернула голову и стала смотреть ему в глаза — тебе нужна не я, а твоя старая игрушка, которая вдруг смогла, прожить без тебя. И когда, твоя уязвленная гордость возмутилась, ты решил, все поставить на свои места, как было. А я совсем другая — я не та. Я больше не твоя игрушка, и меня ты не любишь.

Ричард смотрел на нее, и казалось, не дышал от возмущения готовый в первую же секунду тишины отрицать такое нелепое предположение.

— Как ты можешь так говорить? Да, я был много раз не прав по отношению к тебе груб и даже жесток, но только не сейчас.

— Что же изменилось сейчас? Сегодня ты рисковал жизнью людей только для того, что бы поговорить со мной.

— У меня не было другого выхода, и ты права, я могу рисковать только своей жизнью. Но только ответь мне честно, что за причина заставляет тебя находить столько доказательств моей вины. Тебе как будто доставляет удовольствие прибавлять к моим старым грехам все новые и новые. Ты словно ищешь то условие для решения своей непонятной мне задачи, где мне нет места рядом с тобой. Почему ты отпускаешь глаза?

Ричард взял пальцами подбородок Джей и хотел поднять ее голову, но она ударила его по руке и отвернулась. После короткой борьбы Джей оказалась в руках Ричарда. Они оба тяжело дышали от борьбы, а еще больше от гнева.

— Я же знаю, что ты меня любишь.

— Нет, ты ошибаешься.

— Скажи, что ты тоже любишь меня, и мы будем вместе.

— Мои слова ничего не решат.

— Почему?

— Ты прав есть причина, по которой мы не можем быть вместе.

— И что же это за причина? Твоя вновь обретенная гордость?

Джей закрыла глаза и попыталась изобразить на лице крайнее равнодушие, и презрение.

— Я не люблю… тебя.

Ричард ослабил хватку.

— Вот как? А, как же тот поцелуй? В твоем саду, под деревьями. Ведь это ты ко мне подошла, а не я.

— Всего лишь зов плоти. Ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь вспоминать мне мою минутную слабость?

Он отпустил ее, и в его глазах показался странный блеск, как будто, какая-то новая мысль зародилась в его голове.

— Я тебе не верю!!!

— Не надо кричать! Я все слышу и так. Не веди себя, как ребенок, это достаточно веская причина даже для тебя.

— Твоя причина это ложь. И ты сама прекрасно это знаешь.

— Какая бы не была лживая или правдивая моя причина, но она есть, и говорить об этом снова и снова с твоей стороны глупо — Джей замолчала, подыскивая слова. Эта ложь надоела и ей самой тоже, но что делать? Она должна убедить его, иначе, его победа сегодня, однажды ее погубит — Эта причина все равно против нас.

— Так это правда?

— Думай, что хочешь, я устала повторять тебе одно и то же.

— Я все равно буду за тебя бороться.

— С кем ты будешь за меня бороться, если это мое желание. Может, ты как сильный и доблестный рыцарь, будешь бороться с беззащитной дамой, как сегодня вечером?

— Да, именно, с тобой.

— Сам, понимаешь, удачи я тебе желать не буду.

Они снова замолчали, изучая друг друга, тяжело дыша в молчании. Алекс сидела и думала, что будь она в этой роли всегда, она бы не смогла, до конца поверить в искренность чувств, этого избалованного жизнью человека. Только почему же ей так хочется сделать именно это, любить его и быть любимой, желанной. Ах, что бы она только не отдала за то, что бы это было правдой, и, что бы любил он Алекс, а не Джей. Как нравятся ей его руки, волосы, глаза, походка. Нет, нельзя перечислить всего, что она хотела бы запомнить в эту минуту навсегда. Ей нужно уехать как можно дальше от него.

— Нет, Джей ты не сможешь от меня сбежать.

Она вздрогнула, неужели это промелькнуло у нее на лице.

— С чего ты это взял?

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, поверь мне.

Его рука вдруг легла ей на плечо (ее вечернее платье обнажало ее плечи и шею) и начала подниматься все выше к ее шее, лицу, вот она уже ласкает ее лицо. Как же хочется, коснуться губами этих пальцев, прижать эту руку к себе.

— Да, может тот поцелуй, мог бы, быть зовом плоти, как ты говоришь, но тогда, почему ты не услышала этого зова от Мета.

Он наклонился к ней, и приник к ее губам. Джей бросило в жар, она знает, что нужно делать, но как можно прервать такое блаженство. Она попыталась освободить свою руку, и он уверенный, что теперь она не сможет уйти, отпустил ее. Все еще, сомневаясь, Джей положила свою руку на его голову и зарылась пальцами в его волосы.

"Что же я делаю? Я сошла с ума, этого не должно быть" — с ужасом подумала Алекс. Она медленно подняла руку и словно во сне отпустила на щеку Ричарда. Он отпрянул от нее, скорее от неожиданности, чем от боли. И тут же этот зачарованный сон кончился, туман рассеялся: "Я больше не должна ему позволять касаться себя".

— Довольно наш разговор окончен.

Ричард молчал одну или две минуты, а затем, подняв на Джей глаза, спросил:

— Ты думаешь, у тебя всегда хватит сил сопротивляться самой себе?

— Да!

Ричард открыл дверцу, пересел на переднее сиденье и завел машину.

— Тебе, полагаю нужно домой.

— Да, ты угадал.

— Стараюсь.

За всю дорогу они ни обмолвились, ни словом, хотя их взгляды, как клинки скрещивались в зеркальце заднего вида. Остановив у ворот ее дома машину, он автоматически закрыл все двери в машине.

— Последнее слово, Джей.

— Ну, да!? Неужели последнее?

— Не надо сарказма Джей. Я действительно не могу без тебя. И если твоя причина, не позволит быть нам вместе, я найду другой выход, который сможет, преодолеть это препятствие. И даю слово ты никогда не пожалеешь о том что это препятствие было сломлено.

— Это твое право — искать другой выход. Но из этой ситуации нет выхода.

— Я пока не буду с тобой прощаться — и он открыл двери.

— А я напротив, спешу с тобой попрощаться. Прощай.

В доме царила паника и Джей сразу заметила, как постарел за эти несколько часов отец. Он кинулся к ней, крепко обнял, и Джей даже показалось, что его щека была мокрой от слез.