Притянув ее к себе, Мэтт провел пальцами по ее обнаженной спине. Это интимное прикосновение словно обожгло ее. По всему телу пробегали жаркие волны. Почувствовав ее испуг, он быстро погасил огонь, который начал было бушевать в ней. Отступив на шаг, он медленно, лениво провел ладонями вдоль ее рук, давая ей время сделать несколько глубоких вдохов и успокоиться.

Постепенно Алекс расслабилась. Но одновременно обнаружила, что отвечает на его нежность самым неожиданным образом. Вместо того чтобы отвернуться, она шагнула поближе, отчего он застыл. Гладившие ее руки ладони замерли. Взгляд его был полон недоумения.

Не насилия она боялась, а нежности. Нежность его прикосновений наполнила ее тело жаждой. Грудь жгло. Бедра болели.

Не думая о том, что делает, Алекс обвила руками его шею и прижалась к нему. Услышала его стон удовольствия, когда она прижалась губами к его губам.

Сомкнув объятия, они опустились на колени, почувствовав, как подался под ними песок.

Она льнула к Мэтту, охваченная таким жаром, что у нее вспотели ладони, а сердце бешено колотилось. Солнечный свет играл на полузакрытых веках, создавая калейдоскоп света и тени, пока огненный туман не закрыл от нее его лицо.

Его руки соскользнули с ее плеч и стали гладить обнаженную спину. С каждым движением его пальцев Алекс чувствовала, как слабеет ее решимость. Она вздохнула и покрепче сжала руки, вцепившись в него, словно боялась упасть.

Мэтт ничего уже не чувствовал, кроме желания, которое вызывала эта женщина. Осыпая поцелуями ее плечо, он провел ладонями по ее бокам вверх, пока пальцы не нашли мягкие холмики ее грудей.

— Мэтт…

Он зажал ей рот поцелуем прежде, чем она успела продолжить. Жажда захлестнула обоих. Желание, которое завладело ими, подталкивали их к краю, за которым кончался разум.

Тело ее молило о прикосновении. Где-то в глубине рассудка прозвучал сигнал тревоги, но она больше не могла противиться чувствам, которые он в ней разбудил. Его пальцы дразнили, мучили ее, пока она уже не могла думать, только чувствовать. Она ахнула и выгнулась дугой, прижимаясь к нему, а острое наслаждение волна за волной окатывало ее тело.

Где-то на краю сознания Алекс знала, что должна найти в себе силы отказаться от того, что он ей предлагал, но хотя рассудок и сопротивлялся, тело ее предавало. Пока он так к ней прикасался, так целовал ее, она не в состоянии была собраться с силами и отказать ему. Запустив пальцы в его волосы, она прижала его голову к себе и подставила губы.

Мэтт прижался губами к ее шее. Здесь запах жасмина был еще сильнее, он туманил мозг, возбуждал так, как никогда прежде. Он услышал, как она слабо ахнула, когда он проводил пальцами вдоль ее рук. Сперва казалось, что она собирается его оттолкнуть, но почти тотчас же ее пальцы впились ему в плечи.

Боже правый, как он ее хотел. Хотел, чтобы она лежала под ним, нагая и теплая. Хотел ощущать, как ее кожа становится горячей и влажной под его прикосновениями. Хотел видеть, как она теряет над собой контроль и парит вместе с ним.

Он и раньше знал желание, но никогда оно не было таким жгучим. Отчаянное, сводящее с ума, оно разрывало его на части, требуя разрядки.

Ни одна из женщин не уводила его так далеко и так быстро. Одним поцелуем она подвела его к самому краю пропасти. Еще один шаг, и они оба сорвутся в бездну темного, чувственного удовольствия.

Совсем близко Мэтт услышал голоса детей. Их неожиданное появление вернуло его к реальности. Что с ним происходит? Он чуть было не взял ее прямо здесь, у всех на глазах, как дикарь. Стараясь удержаться на границе безумия, он слегка отстранился и посмотрел на нее, все еще не выпуская из своих объятий. Ее длинные волосы спутались, глаза ярко блестели.

— Мэтт. — Сердце Алекс стучало так громко, что она могла произнести его имя только шепотом. Она видела, как он изучающе смотрит на нее. — Что случилось?

— Пойдем, — произнес он тоном, более грубым, чем хотел. — Нам лучше вернуться. Ты пропустишь свою репетицию.

— Да. Репетиция… — Алекс нервно одернула юбку, когда он помог ей встать на ноги. Румянец смущения только заставлял его желать ее еще больше.

Более мягко он прибавил:

— Я не хочу вернуть тебя слишком поздно — мне не улыбается драться сразу с пятью парнями.

Мэтт взял ее за руку и повел обратно к гольф-карту. Он нарушал правила столько, сколько мог. Сейчас настало время вернуться к реальности. У него есть деловые обязательства и у нее тоже. Только боги знают, встретятся ли они снова и когда.

Когда они добрались до коттеджа, он поднял руку к ее лицу, очертив большим пальцем контур губ. Его глаза потемнели от желания.

— Хорошо, что я уезжаю.

Ее сердце упало.

— Ты должен уехать?

Он кивнул:

— Я пренебрегал делами столько, сколько мог. Кроме того, — прибавил Мэтт с лукавой улыбкой, — не думаю, что найду в себе силы устоять во второй раз. Если я не уеду сейчас, ты будешь в опасности.

Он наклонил голову и легонько поцеловал ее.

— До свидания, Александра, — прошептал он прямо в ее губы.

Снова чувствуя прилив жара, он вынужден был заставить себя оторваться от нее. Мэтт шагнул назад, повернулся и ушел, не сказав больше ни слова.

— Как мило, что ты появилась! — с раздражением воскликнул Гэри, когда Алекс вошла в клуб.

— Что ты хочешь сказать? Я пришла на пять минут раньше. — Она подошла, встала за спиной Лена и начала читать ноты через его плечо. Он обернулся, подмигнул ей и протянул наполненную до половины кружку с дымящимся кофе.

Если не считать волос, которые все еще оставались влажными после душа, она выглядела свежей, словно проспала восемь часов. На ней был красный облегающий топ и длинная, полупрозрачная юбка в красных, черных и белых тонах, которую Алекс нашла в магазине подержанной одежды в Лос-Анджелесе.

— Спасибо, Лен. — Она опустошила кружку, а затем обернулась к Гэри, который все еще хмурился: — С чего ты хочешь начать?

— С этого. — Он сунул ей в руки ноты и начал настраивать гитару.

Алекс успела спеть не больше десяти тактов, как Гэри закричал:

— Стоп! Алекс, где твоя голова?

Она озадаченно нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — ответил он сквозь зубы, — что мы договорились петь это медленнее. Вот так.

Он взял аккорд и начал сам петь песню.

— Но мы никогда так не делали.

Он выругался вслух, со злостью.

— Ты сомневаешься в моих словах?

— Да.

— Просто сделай так, Алекс. Ладно?

— Хорошо.

Она начала снова, но он опять и опять ее останавливал.

В следующие четыре часа репетиция шла все хуже и хуже. Гэри продолжал перебивать Алекс сердитыми, ехидными репликами.

Наконец Бэр поднял руки, словно признавая поражение.

— Послушай, друг, не знаю, как остальные, но мне нужен перерыв. — Он махнул рукой в сторону стеклянной стены, за которой виднелись песок и море. — Там, снаружи, солнечный свет. И море так и зовет окунуться в него. Если не возражаешь, мне бы хотелось на часок-другой выбраться отсюда, а потом снова взяться за дело.

Гэри провел рукой по волосам и кивнул:

— Ладно. Извините. Почему бы всем не разойтись до начала шоу.

Лен обнял Алекс за плечи и вышел с ней из зала.

— Что случилось сегодня с Гэри? — спросила она. — Никогда не видела его в таком скверном настроении.

Лен искоса взглянул на нее:

— Может, он сегодня мало спал ночью. А ты?

Она улыбнулась:

— Я совсем не спала. Но думаю, мне лучше сейчас немного поспать или я не выдержу и первой части шоу.

— Хорошая мысль, блестящие глазки. Похоже, ночь будет долгой.

Вернувшись в коттедж, Алекс направилась прямиком в свою комнату. Через несколько минут она услышала, как захлопнулась входная дверь. Голоса музыкантов донеслись сквозь открытое окно — они направлялись к пляжу.

Кто-то постучал. Потом дверь в ее комнату распахнулась, и вошел Гэри. Он все еще хмурился, а голос его звенел от ярости: