— Вы получили самое лучшее. — Джи-Ти кивнул головой в сторону Свена. — Когда начинаете?

— Через пару месяцев. Сейчас мы на стадии подготовки.

— Когда начнете, буду рад посмотреть пробы.

Мэтт чуть было не улыбнулся, но вовремя спохватился. Он знал, что отцу стоило больших трудов организовать эту встречу. А теперь, когда прошел слух, что «Перл Пикчерс» заинтересовалась, его телефон звонил не умолкая.

— Вам придется занять очередь.

— Проклятие. Кто меня опередил? Ричардсон? Бэрри? Леви из «Камео»?

— Все названные вами.

Джи-Ти снова выругался.

— Так и знал. В ту минуту, как в этом городе разносится слух о победителе, они распахивают двери зверинца.

— Победителя? — со смехом переспросил Сидней. — Вы не думаете, что это немного преждевременно, Джи-Ти? Вы даже не знаете, выйдет ли из этого что-то хорошее.

— А к тому времени, когда узнаю, десяток студий будут предлагать заняться ее прокатом. Послушайте, Мэтт. Нашей студии нужен победитель. Две наши последние картины были неудачными. — Джи-Ти подождал, пока официантка принесет напитки и уйдет. Поднял бокал и сказал: — Мы с вашим стариком давно сотрудничаем.

— Знаю. Он мне рассказывал, что вы принесли ему первый успех.

Джи-Ти кивнул, взглянув на Сиднея.

— И он отплатил мне через пару лет, принес «Оскара». — Он повернулся и посмотрел Мэтту в глаза: — Я не пытаюсь злоупотреблять дружбой с вашим отцом; все наши счеты, если они и были, улажены много лет назад. — Он фыркнул и рассмеялся: — Черт, кого я пытаюсь обмануть? Конечно, я хочу воспользоваться дружбой с вашим отцом, я готов воспользоваться чем угодно. Мне только нужно ваше слово, что у меня будет шанс конкурировать с другими студиями.

— Если это все, чего вы просите, то я вам это обещаю.

Джи-Ти открыл рот.

— Так просто?

Мэтт пожал плечами:

— Так просто. — И протянул руку. — Вот вам мое слово.

Джи-Ти пожал ему руку, затем снова позвал официантку.

— Это надо отметить. Заказывайте, что хотите. — Он встал. — Извините, мне надо позвонить.

К тому времени как группа вернулась на сцену для исполнения последних песен, Джи-Ти проглотил пятую порцию водки. Свен поддерживал его под локоть, помогая ему выбраться из-за столика. Мэтту он прошептал:

— Вы уходите?

Мэтт покачал головой:

— Пожалуй, еще немного побуду. А ты, папа?

— Я становлюсь слишком старым для ночной жизни, — ответил отец. — Кроме того, я обещал Элизе, что вернусь домой пораньше и успею на ее день рождения. Не смею ее разочаровывать.

Джи-Ти Перлман протянул руку.

— Вы не пожалеете, Мэтт. «Перл Пикчерс» знает, как угодить своим.

— Так всегда говорил мой отец.

Джи-Ти энергично кивал головой, пока его уводили. Сидней Монтроуз пожелал сыну спокойной ночи и последовал за ним.

Мэтт вздохнул с облегчением. Он предпринял эту поездку в Кармел, чтобы сделать одолжение отцу, и намеревался быстро вернуться назад и начать работать над своим проектом. Планировал провести ночь в своей комнате, просмотреть все заметки, которые успели накопиться. Найти здесь Александру было подарком свыше. Мысль о том, чтобы провести ночь, слушая ее пение, была слишком соблазнительной, он не мог отказаться.

Когда оркестранты поднялись на сцену, он опустошил свой стакан, чувствуя внезапную дрожь.

Мэтт услышал первую ноту, низкую и дразнящую, прежде чем прожектор вдруг поймал ее в свой сверкающий круг. Как и раньше, на мгновение она показалась ему диким созданием, испуганным зверьком. Но вскоре из ее взгляда исчезло изумление, и она отдалась очарованию музыки. В следующие полтора часа он забыл обо всем, кроме женщины на сцене.

Она заставила слушателей стремительно спускаться с «американской горки», не давая им опомниться. Они улыбались вместе с ней, рыдали вместе с ней. Задерживали дыхание, когда она тянула ноту дольше, чем, казалось, может человек, затем переводили дыхание, когда она с легкостью переходила на старую знакомую мелодию, и они начинали притопывать в такт.

Вместе со всеми остальными в зале Мэтт испытывал все те чувства, которые она вкладывала в свое пение. Он был поражен диапазоном ее голоса и еще больше удивлен глубиной ее чувств. У него не было сомнений в том, что он стал свидетелем редкого явления. Мир узнает о ее таланте, это только вопрос времени.

Когда Алекс поклонилась в последний раз, Мэтт чувствовал себя таким опустошенным, словно это он выступал на эстраде.

Хотя он знал, что должен к рассвету быть в пути, он отбросил всякую мысль о том, чтобы уйти к себе в номер. К черту работу. К черту рутину и дисциплину. В его голове была только одна мысль: он должен ее увидеть. Больше ему ничего не нужно.

Ночной клуб начал пустеть, но Мэтт остался на месте. Когда мимо прошла официантка, он вручил ей сложенный листок и двадцатидолларовую бумажку.

— Можете принести мне телефон? И передайте той молодой леди на сцене эту записку.

Официантка спрятала в карман деньги и вернулась через несколько минут с телефонным аппаратом, который поставила перед ним, а затем направилась к сцене.

На ней Гэри совещался с Алекс, делая пометки на полях нот.

— Думаю, мы должны еще раз пройтись по твоим новым песням.

— Обязательно. Мне бы хотелось замедлить темп в… — Алекс замолчала, так как подошла официантка и подала ей записку.

Прочитав ее, она вскинула голову. Обвела взглядом зал, пока глаза ее не остановились на Мэтте, сидящем в одиночестве за одним из столиков. Лицо его было непроницаемым, но даже на таком большом расстоянии его взгляд притягивал ее.

На мгновение она лишилась голоса. Словно кто-то стиснул в кулаке ее сердце и стало больно дышать.

Когда Гэри проследил за направлением ее взгляда, он перестал улыбаться и нахмурился. Он поймал в ее глазах особое выражение, смесь удивления и чего-то еще, чего-то такого, чего он раньше никогда в них не видел.

— Ты его знаешь? — спросил он.

— Да. Я… — Запнувшись, Алекс повернулась к остальным. — Не возражаете, если мы перенесем репетицию на завтра?

— Меня устраивает. — Лен оттолкнулся от пианино и потянулся, закинув руки за голову. — Умираю от голода. Где в этом городе можно поесть такос?

— Нет, чили, — возразил Бэр, потирая живот. — Весь вечер думал о большой миске горячего, обжигающего чили.

— А как насчет и того и другого? — предложил Джереми, захлопывая футляр бас-гитары. — И парочки кружек холодного пива?

— Ага. Галлон пива. — Гэри внезапно ощутил желание напиться в стельку. Он повернулся к Алекс, которая стояла неподвижно, как статуя: — Ты с нами?

— Нет. Вы, ребята, идите без меня.

— Репетиция завтра утром. Ровно в девять. Не опаздывай. — Нахмурившись еще больше, Гэри вслед за остальными спустился со сцены.

Мэтт почувствовал на себе их пристальные взгляды, когда они шли мимо него, а гитарист (кажется, их лидер) просто кипел от злости. С одной стороны, Мэтта на мгновение охватило раздражение. Они ведут себя так, словно Алекс — их собственность. А он вознамерился ее похитить. С другой стороны, его это забавляло. Они напоминали старших братьев, которые отшивают нового ухажера младшей сестры. Он решил принять это как своеобразный комплимент. По крайней мере они были на ее стороне.

Когда они ушли, он пошел к эстраде и остановился у ступеней.

— Я не поверил своим глазам, когда увидел вас на сцене. Думал, мне это чудится.

Алекс сглотнула.

— Я настоящая.

Он до боли ясно ощущал это.

Протянул руку, и она ухватилась за нее, спускаясь с эстрады. С каждым ее шагом Мэтт ощущал внутри толчок. Черное расшитое бисером платье обтягивало ее тело, словно вторая кожа. При каждом движении разрез на юбке распахивался, открывая ее бедро. Но, несмотря на вызывающую сексуальность наряда, невинность, которую он почувствовал в ней с первой встречи, бросалась в глаза.

Алекс остановилась перед ним и отпустила его руку. Он вдохнул тонкий аромат жасмина, ощущая ее так, как ни одну женщину до нее.