Надин последовала за Вивиан, продолжая дергать за концы пояса. Вивиан расстегнула «молнию» на вечернем бархатном платье и выбралась из него, оставив одежду лежать на полу. Перешагнув через платье, она направилась к трюмо. Только освободившись от сережек и браслетов, Вивиан подняла глаза и счастливой улыбкой улыбнулась отражению Надин в зеркале.

Однако, заметив выражение лица Надин, Вивиан тут же перестала улыбаться.

– Что-то случилось? – спросила она тревожно.

Надин тяжело опустилась на кровать Вивиан и принялась разглаживать рукой покрывало.

– Присядь, Вивиан. Нам нужно поговорить, – сказала она, указывая на место рядом.

Встревоженная Вивиан взобралась на кровать, поджав под себя ноги. На ней было только кружевное белье. Маленькая грудь, упругие бедра. Байрон не уставал твердить, что она сохранила девическую фигурку. Тем не менее в хрупком, почти прозрачном теле была скрыта огромная внутренняя сила. Вивиан иногда сама удивлялась этому. Она ощущала прилив энергии и теперь, вглядываясь во встревоженное лицо Надин.

– Ники беспокоит меня, Вивиан. – Надин замолчала, нервно теребя покрывало.

– Я знаю, о чем ты собираешься говорить, – сказала она, дотрагиваясь до руки Надин. – Байрону не удалось смягчить Ники, как мы надеялись. Но у него получится. Вот увидишь. Байрон станет ему хорошим отцом.

У Надин задергались скулы. Она не пользовалась макияжем, и лицо в свете лампы казалось бледным и потерянным. Вивиан не на шутку встревожилась. Она была так погружена в свои с Байроном отношения, что только в эту минуту заметила, как постарела Надин всего за несколько недель.

– Вивиан, я не уверена, что Байрон…

– Опять ты об этом, Надин, – перебила ее Вивиан. – Я не думала, что когда-нибудь смогу вновь пережить это чувство. Но Байрон – он особенный…

– Тодди тоже когда-то был таким.

Вивиан задумалась, а потом вздохнула. При упоминании о Байроне Надин неизменно начинала говорить о своем брате. На этот раз Вивиан только обрадовалась, что разговор повернулся именно так.

– Ты права. Мало сказать, что таких, как Тодд, на свете встречается один на миллион. Нет, Тодд был такой один на всей земле. Именно поэтому мне так трудно в последние годы.

Надин продолжала нервно теребить покрывало. Тут Вивиан поняла, что после смерти Тодда они с Надин ни разу не поговорили откровенно. Да, больно. Однако невозможно добиться выздоровления, не причинив боль, думала Вивиан. Собрав все свое мужество, она продолжала:

– Я никогда не рассказывала тебе, Надин. Когда родился Ники, Тодд взял с меня клятву.

– Клятву? – преспросила золовка.

– Да. Он заставил меня пообещать, что я обязательно выйду замуж, если с ним что-нибудь вдруг случится. – Вивиан грустно улыбнулась. – Мы оба были еще так молоды. Казалось, смерть не имеет к нам никакого отношения. А потом Тодда не стало. Я осталась одна с этим глупым обещанием.

В глазах Надин стояли слезы. Она крепилась, чтобы не разрыдаться. Протянув руки, она обняла Вивиан, и на мгновение женщины замерли, прильнув друг к другу. Боль утраты соединила их.

– Иногда я думаю, это к лучшему, что прошлая помолвка расстроилась, – выпрямившись, сказала Вивиан.

– Как ты можешь так говорить?! – воскликнула потрясенная Надин. – И это после того, что сделал Ники!

– Нет, об этом я не забыла, – ответила Вивиан. – Я говорю об этом надутом типе. Ужасно, если бы он оказался в роли отца Ники. Даже не понимаю, чем он мне нравился?

– Да, – согласилась Надин. – Тот человек абсолютно не был похож на Тодди.

– И на Байрона тоже, Надин, – подхватила Вивиан. – Байрон такой замечательный! Он добрый, ласковый. Но совсем другой, чем был Тодд. Я всем сердцем люблю его. Впервые я почувствовала, что хочу сдержать слово, данное Тодду. – Вивиан сжала в ладонях руки Надин. – Тодд одобрил бы этот брак, я уверена. Байрон послан мне Богом. Это Бог услышал молитву Тодда о нас с Ники.

Надин сидела неподвижно, уставившись куда-то в пространство. Лицо ее приобрело восковой оттенок, из раскрывшихся губ послышались сдавленные звуки. Словно задыхаясь, она ловила ртом воздух. Потом закрыла глаза и тихо покачала головой, отгоняя мелькнувшее перед глазами кошмарное видение.

Была среда. Стрелка часов приближалась к двенадцати. Из банкетного зала выскочил Квинт. Утренний сеанс психологического тренинга только что закончился, и толпа возбужденных слушателей устремилась к выходу. Квинт на несколько шагов опередил их. В его распоряжении было всего пятнадцать минут. За это время он должен отыскать Элизабет. Словно охотник, Квинт был полон решимости настигнуть свою жертву, даже если для этой цели придется прибегнуть к системе аварийной связи отеля.

После субботнего вечера, проведенного у Элизабет дома, Квинт видел ее несколько раз лишь издали. Всю неделю Элизабет бегала по служебным делам и была слишком поглощена работой. Очевидно, подействовал разговор в воскресенье, когда Квинт пожурил ее за отсутствие рвения. С тех пор она крутилась, точно белка в колесе. Удел же Квинта – сгорать от желания. Этого демона он взрастил в своем сердце и тем обрек себя на муки.

Квинт спустился в коридор, где располагались кухня и другие служебные помещения отеля. Он уже собирался отправиться прямо в кабинет Элизабет, как вдруг откуда-то донесся знакомый голос. Квинт остановился и прислушался. Пройдя несколько шагов по коридору в обратном направлении, он заглянул в полуоткрытую дверь, ведущую в комнату отдыха для сотрудников.

Элизабет стояла на стуле позади длинного рабочего стола, держа в руках что-то пестрое, похожее на лоскутки из ткани. Когда Элизабет сделала шаг вперед, то оказалось, что она держит в руках не кусок ткани, а куклу-марионетку. Кукла шла вдоль стола, управляемая девушкой посредством нитей. Руки Элизабет двигались с проворством пианиста-виртуоза.

– Последнее время очень популярны стали тростевые куклы. Вероятно, благодаря Джиму Хенсону и его «Мапет-шоу», – сказала она. – Ну а я обучалась искусству кукловода на марионетках. У моего дедушки была одна кукла, точь-в-точь похожая на Каспера. Звали ее Джунипер.

Решив, что вряд ли Элизабет беседует сама с собой, Квинт осторожно приоткрыл дверь. У другого конца стола на стуле стоял Ники. Управляя еще одной марионеткой, он старался повторить движения Элизабет. Пока что это получалось у него довольно неуклюже. Квинт улыбнулся. Он заметил, что час назад мальчик улизнул с занятия.

Элизабет подняла глаза и увидела в дверях Квинта. Мгновение она колебалась, не зная, как повести себя, но в конце концов сочла за благо встретить Квинта улыбкой.

– Привет, Квинт. Я даю Ники небольшой урок.

– Да, я вижу. Ты держишь эту штуку, как заправский специалист.

– А я и есть специалист, – в ответ на комплимент пожала плечами Элизабет. – Хотя, возможно, не слишком искушенный в этих делах. Ты меня искал? Что-нибудь понадобилось?

– Да нет, – ответил он, стараясь держаться с подчеркнутой небрежностью. – Просто я подумал, может быть, тебе приятно услышать, что вокруг наших занятий в ресторане по-прежнему ажиотаж. Я уже начинаю сомневаться в том, что люди ходят ко мне на семинар. Возможно, им просто интересно, что ты припасла для них к очередной встрече.

Слова Квинта порадовали Элизабет. Он тоже был доволен. Квинту о многом хотелось ей сказать, но ему мешало присутствие Ники.

Элизабет окинула взглядом пустые картонные коробки, уложенные одна на другую до самого потолка. На коробках красовались одинаковые оранжевые этикетки игрушечной фабрики. Заговорщически подмигнув Ники, Элизабет быстро заработала кистью руки. Послушная ей марионетка задергалась в бешеной пляске.

– Это еще что! – сказала Элизабет голосом своего персонажа. – Вот посмотришь, что будет сегодня.

Квинт удивленно поднял брови. Однако Элизабет не стала пускаться в объяснения. Ей явно хотелось, чтобы сегодняшние занятия стали для него сюрпризом. Она повернулась к Ники и продолжила урок. Насколько мог понять Квинт, с куклой в руках Элизабет чувствовала себя, как рыба в воде. В лице Ники она нашла горячего последователя.