Бедная Надин! Элизабет сочувственно коснулась ее руки.

– Я думаю, что ни делается – все к лучшему, – попыталась она утешить пожилую даму.

– Конечно, – кивнула Надин. – Я очень надеюсь на это.

Она повернулась и, гордо выпрямившись, зашагала через вестибюль обратно к лифту. Элизабет с грустью смотрела ей вслед.

После разговора с Надин Элизабет заметила, что Ники перестал попадаться ей на глаза. Она была убеждена, что мальчик сознательно избегает ее. Однако не могла же она сообщать в полицию о подозрениях Надин, предварительно не поговорив с мальчиком. В надежде, что их с Ники пути рано или поздно должны пересечься, Элизабет внимательно поглядывала по сторонам, когда ходила по отелю.

На третий день ее усилия были вознаграждены. Проходя по цокольному этажу, Элизабет вдруг заметила Ники, который стоял у входа в подземный гараж. Мальчик посмотрел на Элизабет так, словно она застигла его на месте преступления, а в руках у него была не банка газированной воды, а по меньшей мере украденный бриллиант.

– Привет, приятель, – сказала Элизабет и, скрестив на груди руки, остановилась, опершись о дверной косяк. Несмотря на неприятные подробности, которые Надин сообщила о Ники, Элизабет продолжала относиться к мальчику с симпатией. Стремясь сохранить доверие между ними, она решила при всей сложности ситуации оставаться беспристрастной. – Что это ты прячешься?

– Я не прячусь, – мгновенно парировал упрек Ники.

Лжет. Это было видно сразу. «А лгунишка-то ты неопытный, – с облегчением подумала Элизабет. – Опытный сыграл бы свою роль гораздо искуснее».

– Так значит, случайно получилось, что мы не виделись целую неделю? – удивилась она. В ответ Ники энергично кивнул. Он явно перестарался, но Элизабет решила не обращать на это внимания. – Ты слышал, что Каспера украли? – спросила она.

– Да, – ответил Ники и, не поднимая глаз, принялся вертеть в руках жестянку. – Мне очень жалко, что так случилось.

– Ты говоришь правду, Ники?

– Конечно, правду.

– А ты что-нибудь знаешь об этом?

Ники поднял глаза. Элизабет увидела, как помертвело его и без того серьезное лицо.

– Я не брал Каспера, мисс Мейсон, – сказал Ники. – Клянусь вам. – Он поднял руку и изобразил в воздухе крестное знамение. После этого быстро опустил глаза.

Элизабет показалось, что он что-то скрывает, но, немного помолчав, она сказала:

– Я верю тебе, Ники.

Мальчик сразу повеселел.

– Вы обещали научить меня обращаться с куклами, мисс Мейсон, – напомнил он.

Элизабет задумалась. В голове вертелись обрывки мыслей. Человек не может быть признан виновным, если его вина не доказана. Мальчик наверняка знает гораздо больше, чем говорит. Но, независимо от этого, она должна сдержать свое собственное обещание.

Ники поднял на Элизабет умоляющие глаза. Этот взгляд склонил чашу весов в его сторону. Она никак не могла обмануть ожиданий ребенка.

– Конечно, научу, – ответила Элизабет. – У меня есть еще четыре куклы. Правда, они страшно старые и обращаться с ними надо осторожно.

– Я буду очень осторожен, – с готовностью пообещал Ники.

– Хорошо, тогда не будем откладывать первый урок, – сказала Элизабет. – А ну-ка, сбегай за своей перчаточной куклой. Она хоть и допотопная, но поможет научить тебя кое-чему.

Ники сунул Элизабет еще не начатую упаковку воздушных хлопьев и вприпрыжку помчался к лифту. Девушка облегченно вздохнула. Может быть, она поступила глупо, поверив Ники? Нет, ей не в чем себя упрекнуть. Разумеется, стопроцентной уверенности у нее нет. Тут Элизабет вспомнила Квинта и минувший понедельник. Каким искренним казался ей Квинт в тот вечер! Теперь же их разделяла непроницаемая стена. Значит, никакая уверенность не может уберечь человека от ошибок.

Элизабет задумчиво улыбалась своим мыслям. Ей в голову пришла замечательная идея для оформления следующего сеанса психологического тренинга.

Устроившись за верстаком и вооружившись увеличительным стеклом, Грант Холбрук принялся обрабатывать деревянные головки кукол ватным тампоном. Краска на лицах выглядела на редкость свежей. И это спустя триста с лишним лет! Перед тем как вынести предметы старины на суд потенциальных покупателей, Грант решил основательно привести их в порядок.

– Она раз-бога-тела, она бо-гата, Э-ли-за-бет богата, – пропел Грант и весело засмеялся, точным броском посылая использованный тампон в мусорную корзину.

Поиски Каспера пока не дали результатов, и Элизабет на какое-то время приуныла. Полиция продолжала искать ключ к решению загадки, а время шло, и жизнь брала свое. В глазах Элизабет вновь появился огонек. Грант понял без слов значение этой перемены. Сомнений не было: Элизабет влюбилась.

Грант не мог заглянуть в душу Элизабет и узнать имя ее возлюбленного. Помогли знакомые, работавшие в том же отеле, что и Элизабет. Счастливца звали Квинтон Лоренс. Грант порадовался, что у малышки Лиззи появился достойный избранник.

«Прекрасно, что она общается с таким человеком, – подумал Грант, поправляя юбку на одной из кукол. – Лиззи очень переменилась за последнее время, на глазах обретая уверенность в себе. Бесценный дар двоюродного деда также наложил отпечаток на ход ее жизни, не изменив при этом суть характера. Лучшее, что составляет стержень натуры, осталось прежним.

Требуется время, чтобы Лиззи хорошенько разобралась в себе. А с продажей кукол ей больше не надо торопиться. Пусть сначала Элизабет поверит в себя, почувствует под ногами твердую почву».

Грант спрятал куклу в несгораемый шкаф и погасил свет над верстаком.

– Ну что ж, Элизабет, – произнесла Мадж Холт, с удивлением оглядывая банкетный зал. – Пока что вам, кажется, удается справиться с заказом мистера Лоренса. – По залу сновали официанты, облаченные в форменные сюртуки и фуражки проводников. Они суетились вокруг нагромождений из полосатых фуражек машинистов в центре каждого стола. – По крайней мере он так утверждает.

Элизабет украдкой покосилась на начальницу. Интересно, почему, несмотря на явное нежелание, она все-таки высказала эту похвалу? Наверное, Квинт одобрительно отозвался о ней либо в разговоре с Мадж, либо напрямую сказал это Джорджу Кину. Ну а тот, кто хоть немного знаком со стилем работы Квинта, понимает, что от него не дождешься незаслуженных комплиментов.

– Занятие было связано с железной дорогой? – спросила Мадж, указывая на необычную одежду официантов.

– Да, – ответила Элизабет. – Сегодняшняя беседа была посвящена проблеме безбилетного проезда на транспорте. Я подготовила подходящее оформление по заказу Квинта… простите, – мистера Лоренса, – поправилась она.

– В самом деле?! – Мадж покачала головой и, не произнеся больше ни слова, вышла из зала.

Элизабет вновь принялась за работу. Она сотрудничала с Квинтом уже вторую неделю и слова Мадж, даже произнесенные агрессивным тоном, должны были ободрить ее. Элизабет же, напротив, все сильнее чувствовала, что ей не хватает чего-то очень существенного.

Всякий раз, как только представлялась возможность, она урывала минутку, чтобы посидеть у Квинта на семинарском занятии. Она нашла в них для себя много полезного. Тем не менее после поездки в больницу они с Квинтом ни разу не оставались наедине. Квинт привел ее в замешательство перепадами настроения, и Элизабет решила не искать с ним встреч.

Она принялась перекладывать фуражки, лежавшие на соседнем столике. Безумное ощущение неполноты жизни, словно жажда, мучило ее, не давая ни минуты покоя. Элизабет резко встала и направилась в свой кабинет.

Было уже начало второго. Бесцельно просидев за столом несколько минут, она решила возвратиться в зал, чтобы убедиться, что ненужный реквизит отправлен обратно в ателье проката. Элизабет шла по коридору, когда неожиданно из-за угла появился Квинт. На голове была небрежно надета фуражка проводника. Заметив ее, он расплылся в широкой улыбке.