– Жизнь даётся, чтобы жить, – медленно ответил Хель, – и чтобы искать смысл существования.

– Смысл… Какой смысл в том, что мой ребёнок умер, не причинив никому вреда и не провинившись ни в чём? Какой смысл?

Ван Хель потянул Анну за руку, она попыталась вырваться, но ей не удалось.

– Ты пойдёшь со мной, – властно сказал Хель.

– Нет! Чего тебе надо?

– Я хочу спасти тебя… Анна, не упрямься.

– А я ничего не хочу!

– Ты обманываешь себя. Ты бы не встретила меня ножом, если бы ничего не хотела. Ты хочешь жить. Несмотря на окружающий тебя кошмар, ты хочешь жить. Идём же со мной, я помогу тебе.

– Кто ты?

– Человек, возложивший на себя тяжесть веков.

Он выпустил Анну, но теперь она уже не вырывалась, только с непониманием смотрела в бородатое лицо Хеля. Бесспорно, он был профессиональный убийца, она видела многих таких, привыкших хладнокровно орудовать клинком. Но в его глазах угадывалось и нечто иное, чего Анна не умела распознать.

– Я устала… – покачала она головой. – Куда я пойду? Дорога требует усилий.

– Положись на меня.

– Зачем ты хочешь помочь мне?

– Ты не поймёшь. Да и сам я не совсем понимаю. Наверное, не хочу, чтобы во мне умерло главное.

– Главное?

– Любовь.

Женщина изучающе осмотрела Хеля. Её лоб наморщился, губы сжались.

– Любовь? Ты тоже потерял кого-то?

– Потерял.

– Но при чём тут я? – неуверенно продолжала допытываться она.

– Ты не поймёшь…

– И всё же?

– Я виноват в твоей судьбе.

– Как так?

– Ты не поймёшь, поэтому не спрашивай больше ничего. Если угодно, считай, что я просто взял тебя в плен.

Она кивнула и обвела рассеянным взглядом двор. Недочищенная рыбёшка лежала на столе, усыпанном блестящей чешуёй.

– Куда же мы направимся? – спросила Анна.

– На север, подальше от этих мест.

Женщина подняла грязную руку вверх и предостерегающе выставила указательный палец.

– Ты слышишь?

Из-за дома доносился гул тысяч ног и лязг оружия.

– Разве можно от них уйти?!

Хель кивнул.

– Если тебе нужно собрать что-то из вещей, то поторопись, – проговорил он, усаживаясь на корточки и прислоняясь спиной к стене. – Я пока отдохну.

Он закрыл глаза.

– У меня нет ничего, – ответила Анна, но всё-таки скрылась в доме, а когда вновь остановилась перед Хелем, то держала в руке небольшой узелок с пожитками. Хель не открыл глаз, но спросил: – Это всё?

– Всё.

– Тогда можем идти.

Он быстро встал и вдруг показался Анне неимоверно большим, высоким, широким, заслонившим весь мир. Она почувствовала себя крохотной девочкой, спрятавшейся на груди великана.

Хель с неожиданной лаской провёл ладонью по её щеке.

– Анна…

– Что?

– Жизнь заставляет нас играть в удивительные игры. Кто бы мог подумать, что я…

Он замолчал и опять закрыл глаза, вспоминая что-то.

– Кто ты? – опять спросила она, в этот раз робко и едва слышно.

– Меня зовут Ван Хель. Больше мне нечего сказать о себе…

Он мотнул головой, приглашая Анну следовать за ним, и двинулся к дороге. Женщина послушно засеменила сзади, почему-то внезапно ощутив необходимость подчиниться этому мужчине.

Шагавшие по дороге солдаты усталыми глазами смотрели на Хеля и Анну. Некоторые отпускали грубые шутки, некоторые просто свистели, не зная, как иначе отреагировать на появление женщины. Анна втягивала голову глубоко в плечи, стараясь спрятаться, а Хель не обращал внимания ни на кого.

Они шли без остановки почти до заката, потом Ван Хель свернул с дороги в поле.

– Заночуем подальше от этого сброда, – пояснил он.

Возле густого кустарника он развёл небольшой костёр и достал из сумки какие-то чёрствые лепёшки.

– Оставайся здесь, – велел он. – Я пойду за водой. Тут должен быть ручей.

– Ручей? – устало удивилась женщина.

– Я слышу его…

Когда он вернулся с бурдюком, полным холодной воды, Анна крепко спала. Казалось, она чувствовала себя в полной безопасности.

Утром она долго не могла понять, что с ней и где она. Глубокий сон заглушил память о вчерашнем дне, но при этом Анна не забыла Ван Хеля. Она улыбнулась ему, как улыбаются только очень близкому человеку.

– Похоже, я хорошо отдохнула…

– Поешь, и мы пойдём дальше. Нужно поскорее уйти подальше отсюда…

К полудню погода испортилась, наползли тучи, угрожая дождём. Когда впереди появилась деревушка, Хель прибавил шагу.

– Переждём там дождь. Кто-нибудь пустит к себе…

На рыночной площади толпился народ. Увидев людей, Хель остановился.

– Не вовремя мы, – пробормотал он.

– Почему? – спросила Анна.

– Здесь инквизиция…

– Что вы стоите как истуканы?! – доносился чей-то разраженный голос. – Костёр должен быть!

– У нас нет дров, – вяло отвечали крестьяне. – У нас нет ничего. Крестоносцы вытрясли из нас всё до последней крошки.

– Еретика следует сжечь! – кричал стоявший на площади инквизитор. – Я обещаю отпущение грехов каждому, кто принесёт дрова для костра! Пресвятая католическая церковь гарантирует полное отпущение грехов!

– У нас нет ничего. Мы не можем даже суп сварить! У нас отняли лошадей и коров! Как нам ездить в лес за дровами?

– Вы просто все заодно с этим еретиком! Вам жаль его? Ересь невозможно истребить, не истребив всех еретиков! Христиане! Помните о своём долге перед святой Католической Церковью! Ваш высочайший долг – помощь в искоренении ереси. Вы обязаны выдавать церковным властям каждого еретика без какого-либо человеческого и религиозного сострадания. Даже родство не может быть оправданием бездействия. Сын обязан выдать отца, если тот отступил от истинной веры. Супруг будет признан виновным, если не обречёт на смерть свою жену-еретичку!

– У нас нет ни дров, ни даже хвороста!

Инквизитор широкими шагами обошёл собравшихся. Он двигался так, будто давил кого-то, плотно и тяжело ступая кожаными сапогами. Наконец он остановился перед вооружёнными людьми, у ног которых лежал связанный человек. Подул ветер, и чёрная ряса инквизитора буйно колыхнулась и вздулась, как парус пиратского корабля.

– Отказываетесь помочь? – Инквизитор обвёл толпу хищными глазами. – Бунтуете? Против Церкви поднимаетесь? – И он внушительно поднял вверх руку со скрюченным указательным пальцем. – Напомню вам, что имена еретиков не должны быть записаны в книгу жизни; их тела будут сожжены на этом свете, а их души будут мучиться в аду! Каждый, кто отказывается помочь Святой Инквизиции в борьбе против ереси, сам причисляется к еретикам! Вы все хотите на костёр? Что ж, будь по-вашему! Я приеду с отрядом и сожгу вашу деревню дотла! Я всем уготовлю место в аду!

– Им мало власти над живыми, – в ужасе прошептала Анна, – они хотят держать всех в страхе и на том свете.

Ван Хель подтолкнул её к ближайшему сараю.

– Иди сюда, укроемся пока тут…

Начал накрапывать дождик, и крыша над головой пришлась кстати. Они сели на земляной пол. Тем временем снаружи послышались брань, удары, крики. Судя по общему шуму, толпа быстро разбегалась. Низенький мужичонка вбежал в сарай, прячась от всадника, и в ужасе остановился, увидев перед собой Хеля, выставившего обнажённый меч.

– Что вы, господин! Что вы! Я не виноват не в чём! Не убивайте меня!

– Закрой рот и не кричи. Мне твоя кровь не нужна, – ответил Хель. – Что у вас там случилось?

– Инквизитор велел солдатам хватать всех подряд, раз мы не хотим помочь ему в сожжении еретика.

– Рано или поздно вас всё равно всех швырнут в костёр, если вы не дадите отпора.

Всадник, топтавшийся снаружи, спрыгнул с коня, услышав голоса в сарае, и решительно двинулся к входу. Длинный меч в его руке угрожающе поблёскивал. Анна вскрикнула, увидев в дверном проёме тёмную фигуру в шлеме.

– Ага! Целое сборище! – прорычал солдат, но не успел произнести больше ни слова, так как Хель ткнул клинком ему в горло. Брызнувшая кровь залила лицо солдата.