— Годится.
Луи пошел вперед. Элиот — за ним. Луи шагал размашисто, и поспевать за ним было трудно.
— Ну, в общем, была одна девушка. Я думал, мы с ней… — Слова застряли у Элиота в горле. — А она не пришла.
Луи перестал улыбаться и поджал губы.
— Минутку, — проговорил он, остановился и прижал руку к груди Элиота, словно опытный врач. — Твое сердце еще бьется, — прошептал Луи. — Оно ранено, но оно сильное. Ты выживешь.
Он снова пошел вперед, но медленнее, чем раньше.
— Пожалуй, сейчас ты мне не поверишь, — продолжал Луи, — но через неделю тебе полегчает. Через месяц еще будет чертовски больно, но все уже будет больше походить на воспоминания, чем на реальность.
Элиот ему почти поверил. Похоже, Луи знал, о чем говорит. Наверняка в прошлом он встречался с женщинами.
— Она была особенная, ни на кого не похожая. Раньше на меня такие девушки вообще не смотрели.
— Красивая?
— Самая красивая из всех, кто только приезжал в Дель-Сомбру.
— Правда? — Луи поскреб подбородок. — Красавица и к тому же недавно появилась в городе? — Он прищурился, его лицо помрачнело. — Ну конечно, они решили тебя совратить.
Элиоту не понравился взгляд Луи. Он видел его чудаковатым, смущенным. Видел, с какой любовной сосредоточенностью он играл на Леди Заре. Но никогда прежде Луи не казался Элиоту опасным — до этого мгновения. Глаза его просто пылали гневом.
Элиот счел за лучшее сменить тему.
— Я нашел ноты, которые вы для меня оставили.
Луи отвлекся от своих мыслей.
— В подворотне. Вы написали ноты мелом на асфальте, — пояснил Элиот. — Я нашел их как раз перед тем, как пошел дождь.
Луи улыбнулся, но усмешка словно застыла на его губах. Он явно продолжал думать о чем-то другом.
— Замечательно, — рассеянно произнес он. — Как тебе повезло.
Улицу наполнили вечерние тени. Тротуар впереди погрузился во тьму.
Луи положил руку на плечо Элиота.
— Давай немного постоим и поговорим об этой музыке.
Он опустился на колени рядом с Элиотом, достал из кармана брусочек мела и начал рисовать ноты на тротуаре. Это была самая первая мелодия, которой он выучил Элиота.
— «Суета земная», — сказал Элиот.
— Точно. Это первая часть «Sinfonia di esistenza». По-итальянски — «Симфония бытия».
— Я видел эти ноты, видел среднюю часть и даже финал. Хотя финал был немного смазан. Но я его разгадал.
— Вот как? — С лица Луи окончательно исчезла улыбка.
— Да.
Усыпанные дождевыми каплями ноты накрепко засели в памяти Элиота. Запись была невероятно сложной, но тем не менее он попытался ее немного упростить, чтобы напеть Луи.
Тот предостерегающе поднял указательный палец.
— Не нужно. Эта музыка костром горит в твоих мыслях, и я ее вижу.
Он пытливо заглянул в глаза Элиоту. Его взгляд напоминал пронзительный взгляд бабушки, когда она была им недовольна, но раньше так на Элиота никто не смотрел. Луи, похоже, по-настоящему гордился им.
— Ты сделал то, что даже мне не под силу. — Луи крепко сжал плечо Элиота. — Ты уже превзошел меня.
— Это невозможно.
Элиот почувствовал, что краснеет, и это его так смутило, что он покраснел еще сильнее.
— Не нужно скромничать, Элиот. Люди всегда будут пытаться тебя унизить. Не помогай им в этом. — Луи задумчиво уставился вдаль. — Да, скрипка. И естественно, струны. Мне следовало предвидеть, что ты унаследуешь великий талант.
— Я не понимаю, сэр. Простите…
Элиот хотел было еще раз извиниться, но вспомнил о наставлении Луи — не просить прощения несколько раз за одно и то же. Сказывалось воспитание бабушки и Си, вырастивших его «хорошим мальчиком». Возможно, Луи был прав: ему пора перестать чувствовать себя ничтожеством.
— Когда я играю, словно…
— Словно весь мир слушает? Небо и земля аккомпанируют тебе? Вся Вселенная — твоя аудитория?
Элиот кивнул.
— Там, в канализации, были крысы, а еще каллиопа в парке аттракционов…
— Знаю. Я слышал каждую ноту, ветер донес до меня твою музыку.
Ну вот это уж точно невозможно. Слова Луи были чистым безумием.
Но именно он научил Элиота играть на Леди Заре, именно он выявил его талант.
Луи не был обычным взрослым. В этом сомневаться не приходилось. Но насколько он необычен?
Он не походил на бабушку, дядю Генри и всех прочих родственников. Ни на кого из тех, кто встречался в жизни Элиота — здравомыслящих и не очень.
— Кто вы такой? — сдавленно прошептал Элиот. Он задал этот вопрос шепотом, словно его слова могли нарушить какой-то космический закон.
Губы Луи дрогнули, он долго молчал. Потом наконец заговорил.
— Я тот, кто тебя очень любит. — Он вздохнул. — Похоже, сильнее, чем я сам думал.
Луи посмотрел в сторону. Элиот проследил за его взглядом. Тени, сгустившиеся на улице, словно подступили ближе.
— У нас мало времени. Есть планы, которые нужно обдумать. — Луи снова устремил взгляд на Элиота. Было ясно, что он пытается сдержать обуревающие его чувства. — А есть планы, которые стоит пересмотреть. — Луи отвернулся и уставился в темноту. — Я провожу тебя домой. Не стоит задерживаться в этом районе. Время позднее.
Элиоту не хотелось уходить. Луи так много знал о музыке. Может быть, ему что-то известно и о его семье? О Сенате? Но откуда об этом мог знать человек, который недавно жил в подворотне?
— Вы знаете, что происходит, да? О моей семье, об испытаниях?
— Я никогда не стану лгать тебе, Элиот. Да, знаю. По крайней мере, кое-что.
— Кто вы такой? На самом деле?
Луи взял Элиота за руку и повел вперед. Он был сильнее, чем казалось, и Элиот был вынужден пойти с ним обратно тем же путем, каким они отправились прогуляться.
— У меня было так много имен, — проговорил Луи, оглянувшись через плечо. — Тебе пока что нужно знать одно: я — твой друг. Может быть, я единственный, кто ставит твое благополучие выше собственного.
— Пожалуйста, расскажите мне. Я умею слушать.
— Не сомневаюсь, этим редким даром ты тоже наделен. — Луи остановился. — Но увы, мы уже пришли. Дальше мне нельзя.
Они остановились на том самом месте, где Элиот налетел на Луи.
Позади них темнота сгустилась еще сильнее. Казалось, часть Дель-Сомбры погрузилась в космическую черную дыру. Но это было глупо.
Над ними горели фонари, и круги света лежали вдоль всей Мидуэй-авеню до самого Дубового дома. А вот на всем протяжении улицы до ресторана Ринго фонари не горели. Ни один фонарь.
— Мне так много хочется рассказать тебе, — проговорил Луи, наклонил голову к плечу, словно что-то услышал вдалеке. — Но времени нет. Они уже идут за тобой.
Наконец-то в жизни Элиота появился кто-то, готовый ему что-то рассказать.
— Ну скажите! — умоляюще произнес он. — Скорее!
Губы Луи вытянулись в тонкую белую линию.
— Ты мне доверяешь?
Конечно, Элиот ему доверял и уже чуть было не сказал Луи об этом, но что-то заставило его растеряться.
Он внимательно посмотрел на Луи — впервые за все время. Прежде черты его лица прятались за спутанными волосами и щетиной, а теперь он увидел, какой у Луи острый нос с горбинкой и торчащие уши, почти как у него самого.
Не могли ли они состоять в родстве? Но возможно, Луи принадлежал к другой части семейства, к отцовской?
— Ты доверяешь мне? — повторил свой вопрос Луи.
Элиот немного отступил назад.
— Нет… да. Простите, сэр. Я не знаю.
— Нам лучше быть честными друг с другом, — кивнул Луи. — Всегда. Верь первому порыву.
— Но мне хотелось бы вам доверять.
— Прекрасно. — Лицо Луи просияло. — Кое-что я могу тебе сказать. — Он бережно прикоснулся к груди Элиота. — Вот здесь ты силен, несмотря на уловки женщин, которые, без сомнения, пытаются отравить тебе жизнь. Твоя сестра тоже сильна, но по-своему. А вместе вы представляете собой не просто сумму сил. Пока оставайся с ней.
— С Фионой? Но что у вас с ней общего?
— К сожалению, все, что только может быть.
