— Генератор там! — торжественно произнес Платон. — Просто, как все гениальное.

Исследователи свернули в левый коридор. Через несколько десятков шагов Платон почувствовал, что воздух становится что-то уж слишком горячим. Впереди показался крутой поворот. Каменную стену окрашивало пульсирующее холодно-красное свечение, насторожившее Платона. Он остановился.

— Имана, вы уверены, что посвященные маги приближались к генератору без защитных костюмов? Как бы нам не изжариться или не получить смертельную дозу радиации…

— Вперед! — прохрипел Имана, словно не услышав слов археолога. — Он зовет меня!

«Началось! Вот влип!» — подумал Платон, твердым шагом завернул за угол и с криком отпрянул назад, прикрывая лицо локтем. За поворотом пол обрывался. Дальше коридор от стенки до стенки заполняла раскаленная, тускло светящаяся лава. Имана выглянул у него из-за плеча и судорожно глотнул воздуха. Доната вскрикнула.

— Это тупик! — воскликнул Платон. — Генератор где-то рядом, но мы выбрали неверный путь. Надо возвращаться и попробовать пройти правым коридором.

— Нет! Я чувствую, что проход здесь! — взвыл Имана и кинулся вперед. Доната схватила его за руку.

— Археолог прав! — крикнула она. — Разве ты сам не видишь, что здесь не пройти?

Имана неохотно подчинился. Он был как не в себе. Его неподвижные глаза смотрели, но не видели. Нечто свершалось у него в голове, и это было важнее, чем даже поиски правильного пути. Платон повел магов назад. Доната тащила под руку спотыкающегося Иману и что-то бормотала про себя. У нее был встревоженный и усталый вид, но никаких признаков одержимости археолог, к своему облегчению, не заметил.

Они вернулись к развилке, и пошли правым коридором. Идти там было гораздо легче: жара почти исчезла, жезлы не вспыхивали, как безумные, а горели ровным ясным светом. Вскоре впереди показался дверной проем, наполовину заваленный камнями. «Дурной признак!» — подумал Платон. Исследователи перебрались через завал и оказались в обширном круглом зале со сводчатым потолком.

Платону на мгновение показалось, что он оказался в чьем-то кошмарном бессмысленном сне. Увиденное напоминало не то детскую площадку, не то заросли прозрачных грибов в половину человеческого роста. Селеновые «пеньки» стояли вкривь и вкось, образуя на полу двадцатифутовые дуги. Множество столбов попадало на пол и загораживало проход. Кое-где валялись огромные каменные глыбы — наверно, они упали с потолка во время землетрясения. От «пеньков» к стенам тянулись пучки проводов. Некоторые из них были натянуты, как струны, другие казались спутанными, как паутина. По залу прокатывались холодные световые волны.

Платон осторожно подошел к одному «пеньку» и потрогал его: на ощупь тот оказался чуть теплым. Пальцы археолога ощутили слабый статический разряд.

— Это и есть генератор? — раздался голос Донаты. — Но, Имана… он ведь полностью разрушен! О боги! Что же нам теперь делать?

Имана вошел в зал и медленно обошел селеновые заросли, изредка прикасаясь к ним. Его лицо выглядело отрешенным и безучастным. Наконец в глазах мага появились признаки разума.

— Это не генератор, — спокойно сказал он. — Мы нашли остатки главного передатчика энергии. Вот эти селеновые столбы передают сигнал на колонны, и энергия начинает поступать наружу. Может быть, за несколько десятков лет маги смогли бы восстановить это оборудование. Ничего сложного здесь нет. Гораздо труднее было бы починить сломанные колонны. Я думаю, такого количества отборного селена на Сильванге уже не найти. Но сейчас это абсолютно неважно. Все неважно, кроме генератора.

— Так где же он? — воскликнула Доната.

— К нему ведет левый коридор, — уверенно сказал Имана. — Мы с самого начала выбрали правильный путь.

— Хм. Вы умеете ходить по горячей лаве? — спросил Платон. Настроение Иманы ему определенно не нравилось.

— Должен быть способ пройти. Вы ведь археолог — вот и ищите его.

Повинуясь властному жесту Иманы, Платон покинул зал селеновых пеньков, и побрел обратно к развилке. Старый маг подгонял его, тыкая в спину жезлом. Археолог тянул время, обшаривая взглядом стены в поисках малейшей зацепки, но ничего даже похожего на рычаг не видел. Перед поворотом Платон решительно остановился.

— Дальше не пойду! — твердо сказал он. — Делайте что хотите, но идти туда — это верная смерть.

— Нет, пойдешь, — процедил сквозь зубы Имана. — Обратного хода для тебя нет. Выбирай!

Он направил на Платона жезл. На его конце возник радужный луч, который начал медленно вытягиваться в сторону археолога. Платон отступил на шаг. Теперь за его спиной не было ничего, кроме лавы.

— Погодите! — воскликнул он, оступился и упал прямо в раскаленный поток.

Удар и резкая боль от ожога заставили Платона закрыть глаза и приготовиться к мучительной смерти. Однако шли секунды, и ничего не происходило, только спину жгло все сильнее. Археолог раскрыл глаза и увидел над собой довольное лицо Иманы с горящими глазами.

— Я же говорил, что проход здесь, — сказал он. — Профессор, что вы разлеглись? Кончайте валиться. Давайте уж дойдем до конца вместе.

Платон приподнялся на локтях и увидел, что лежит на каменном полу. Поток лавы куда-то делся. Судя по тому, что пол был страшно горячим, лава оставалась под ним. Над археологом наклонилась Доната и подала ему руку.

— Профессор, побыстрее, — еле слышно сказала она. — Разве вы не видите, в каком состоянии Имана? Еще немного, и он начнет бредить.

— Зря мы вообще сюда полезли, — проворчал Платон, поднимаясь на ноги.

Еще один поворот, и коридор привел к круглому колодцу около двадцати футов в диаметре, обложенному каменными блоками. Вдоль стенок колодца вниз вела металлическая винтовая лестница без перил. Имана оттолкнул Платона и первым кинулся вниз по ступенькам.

— Вы поняли, где мы? — донесся его голос из глубины. — Самое дно Конуса, ниже некуда. Теперь мы спускаемся под землю. Как там говорится в летописях: «…по воле Того, кто ставит вехи в обоих мирах, мы нашли место, где пересекаются потоки четырех стихий, и выкопали там глубокую нору, и возвели над ней Конус, как символ Единого. Когда последний кирпич был вознесен на его вершину, окно в истинный мир открылось…» Еще минута, и я увижу его!

— Шею не сверни, — буркнул ему вслед Платон. — Доната, мы же приближаемся к святыне! Где твой трепет и экстаз?

— Сама не знаю, — пожала плечами Доната. — Может, когда подойдем поближе…

Спуск занял около десяти минут. Платон, опираясь на ходу о стену, заметил, что каменные блоки как будто влажные. «И впрямь мы под землей», — подумал он и внезапно загрустил. Ему вдруг подумалось, что шансов выбраться назад у него ничтожно мало, и скорее всего, так и суждено ему сгинуть в этих несусветных глубинах. «Ты не знаешь, чего задумал Имана?» — шепотом спросил он у Донаты. «Он и сам не знает», — мрачно ответила она. Платон подумал, что Доната не меньше его хочет выбраться на свет, и слегка приободрился.

Лестница закончилась, и исследователи оказались на дне темной земляной ямы по колено в мутной воде. «Самое дно мира», — пришла мысль археологу.

— Что дальше? — угрюмо спросил он.

— Ищите проход, — как заклинание, повторял Имана, размахивая жезлом. — Ощупайте стены.

Доната и Платон разбрелись в разные стороны, шаря руками по склизким стенкам ямы. Неожиданно Доната вскрикнула и провалилась по пояс.

— Здесь какой-то люк, — сказала она.

— Вот он, проход! — закричал Имана. — Ну, профессор…

— Нет! — отшатнулся Платон. — Ни за что! Лучше убейте меня, но нырять я не буду.

Он встал у стены и скрестил руки на груди. Имана неуверенно поднял жезл, опустил его и начал дрожащим голосом уговаривать Платона.

— Ну что же вы, профессор! Как вы можете так подводить товарищей! Генератор где-то совсем рядом, в нескольких шагах! Какой же вы ученый, если останавливаетесь за миг до величайшего открытия! Прошу вас, ради науки, ради меня! Я не имею права рисковать умереть в десятке футов от того, что составляет смысл всей моей жизни!