Взяв письмо, он пошел к дому наместника, по дороге встретил Антуно, возвращающуюся с рынка. Узнав, что приехал сын, женщина засуетилась, заспешила домой; Аранри удержал ее, предупредил, что Смирол не очень хорошо себя чувствует и лучше его не будить.

— О боги! — вскрикнула Антуно. — Что с ним? Ранен?

— Приболел, — отозвался Аранри. — Приготовь-ка ему отох и суп-гарра.

Выздоровление затянулось. Аранри, правда, утверждал, что живо вернет Смиролу боевую форму; и Смирол действительно быстро окреп, постоянно занятый тяжелой работой и физическими упражнениями. Однако очень скоро Смирол заметил, что не может рассмотреть на ночном небе созвездие Лучника. Он позвал Аранри и спросил, как видит тот. Тот видел все двенадцать звезд.

— Значит, я слепну, — объявил Смирол. — Я вижу только две звезды.

И вот это-то известие на добрых две недели выбило Смирола из колеи. Кому нужен подслеповатый хокарэм? И что за радость жить, на все натыкаясь носом? Смирола всегда донимало знание того, что он слабее прочих хокарэмов, а тут он, получается, и вовсе в инвалида превращается? Он приуныл, опечалился и занимался теперь без усердия.

Аранри прекрасно понимал, что переживает Смирол; он привел врача, и тот, осмотрев Смирола, объявил, что полная слепота ему не грозит: ухудшение зрения вызвано не помутнением хрусталика, а, как выразился врач, «болезненным напряжением глазных мышц».

— Так что, мне теперь ходить спотыкаясь о каждую выбоину? — спросил Смирол. — К тому же, господин лекарь, мои глаза плохо выносят дневной свет…

— Сударь мой, — сказал врач, разводя руками, — от твоей болезни лекарств нет. А от светобоязни можно попробовать примочки из эриватового отвара. И советую тебе подобрать очки, господин хокарэм.

— Хорош же я буду в очках! — возмутился Смирол. Лекарь холодно попрощался.

— Не обижайся на моего гостя, — сказал Аранри, провожая его до дверей. — Юноша расстроен болезнью.

— О да, — согласился врач. — Потеря зоркости для человека его сословия слишком много значит…

Вернувшись к Смиролу, Аранри сказал:

— Не дури. Сейчас пойдем к ювелиру за очками.

— У меня нет денег, — отозвался Смирол. — Я нищий.

— Найдем деньги. Пошли!

Смирол тяжко вздохнул и поднялся. Аранри повел его к калитке, и спустя несколько минут они входили в лавку соседа-ювелира. Тот отвлекся от своих тигелей и весов, встал навстречу гостям.

— Добрый день, Алатан! — сказал Аранри, подходя к нему. — Помоги нам, будь ласков. Вот, парнишке очки нужно подобрать.

Алатан был рад помочь. Он тут же достал из ящика четыре пары очков в золотых и серебряных оправах. Смирол перемерил их все.

— В этих очках еще хуже, чем без них, — угрюмо заявил он.

— Тогда, вероятно, тебе нужны очки наподобие тех, что заказал мне господин богослов Калинге, — сказал Алатан, вынимая из ящичка побитые, изрядно послужившие своему хозяину очки. — Вот он оставил для образца.

Смирол нацепил их на нос и посмотрел через треснутые стекла.

— О! — сказал он, глядя то сквозь стекла, то поверх оправы. — Уже лучше.

— Готовых у меня нет, — развел руками ювелир. — Тебе придется подождать, господин.

— Подожду, — пожал плечами Смирол. Аранри протянул ювелиру друзу:

— Посмотри-ка! Эти камешки ценные?

Ювелир взял, посмотрел внимательно, сказал недоуменно:

— Этих камней я не знаю. Доверишь ли? Надо посоветоваться.

— Вот хозяин. — Аранри ткнул пальцем в Смирола. — Доверишь ли камни на обсуждение, а, сынок?

— Конечно, — оживился Смирол. — Я бы хотел их продать. Мне деньги нужны.

Несколько дней спустя ювелир навестил дом Аранри.

— Это колайхо, — объявил он.

— Ты о чем? — спросил Аранри.

— Камни господина Смирола — это колайхо.

— Разве колайхо не розовые? — удивился Смирол.

— Розовые, а еще бывают бесцветные. Никто никогда не видел зеленых колайхо. Но все-таки это колайхо.

— И они хоть сколько-нибудь стоят? — спросил Смирол.

Оказалось, ювелиры оценили зеленые колайхо гораздо дороже обыкновенных.

— О, так ты богач! — сказал Смиролу Аранри.

— Ничего подобного, — качнул головой Смирол. — Камни мне хэйми Карми одолжила, у нее наличных денег не оказалось.

— Ты в хороших отношениях с хэйми Карми? — полюбопытствовал Аранри.

— Эта девушка — мед моего сердца, — отвечал Смирол. — Если эти камни так дорого стоят, то она разбогатеет. Она говорила, что знает месторождение.

— Оно на ее земле? — спросил Аранри.

— Вряд ли, — отозвался Смирол и перевел разговор на другое. — А как насчет очков?

— Зайди померь.

На следующий день Смирол зашел к нему и померил очки. А еще спустя несколько дней Аранри спросил недовольно:

— Где ты пропадаешь, Рыжий? Почему упражнения забросил?

— Я не забросил, — возразил Смирол.

Аранри осуждающе покачал головой. Последнее время Смирол целыми днями где-то пропадал. Аранри не сомневался, что и сегодня, сразу после завтрака, парень исчезнет до самого ужина. Обедать он попросту забывал — теперь он стал не так прожорлив, как раньше, но не забывал выпрашивать у Антуно какие-нибудь лакомства. Вот и сейчас он ел что-то желтое, взбитое, сладкое, старательно приготовленное матерью специально для него.

— Я хожу к Алатану, — неожиданно сказал Смирол.

— Что тебе там делать целыми днями? — поинтересовался Аранри. — Неужели примерка очков занимает так много времени?

— Я провожу там опыты, — объяснил Смирол. — Я хочу понять природу преломления света в стеклах.

— Тебе что, заняться больше нечем? — недовольно пробурчал Аранри.

— Мне нравится именно это занятие, — кротко ответил Смирол.

— Это не дело для хокарэма, — проворчал Аранри.

— Я думаю, — сказал Смирол, — мне уже недолго оставаться в хокарэмах. Боюсь, что Логри тоже признает меня хэймом.

— Да не терзай ты себя этим!

— Я не терзаю. — Смирол поднял голову от тарелки. — Сейчас я думаю только о том, где взять денег. Не хочу оставаться в долгу у Ралло. Мне нужна свобода.

— И как ты будешь жить, если освободишься?

— Проживу, — усмехнулся Смирол. — Женюсь на хэйми Карми и отправлюсь отвоевывать Сургару.

— Опять смеешься, — укоризненно покачал головой Аранри.

— Еще блинчиков? — предложила Антуно, подходя к столу.

— Не надо, мама, я уже сыт, — отозвался Смирол. Он встал из-за стола. — Пора к Алатану.

— Нечего тебе там делать! — отрезал Аранри. Смирол остановился в дверях и сказал без улыбки:

— Аранри, разве ты мастер Ралло? Разве ты наставник? И разве я коттари? Я имею право делать что хочу. Я понимаю, что живу в твоем доме, и разве я не отношусь к тебе с уважением? Но почему ты решил, что вправе определять мои занятия за пределами твоего двора? Извини, но я считаю свои опыты у Алатана более важными, чем накачивание мышц.

Он вышел.

— Антуно, — позвал Аранри жену, — ты что, от принца его родила?

Смирол вышел за калитку и направился к мастерской Алатана. Неожиданно его окликнул молодой горожанин:

— Прошу прощения, господин, я бы хотел поговорить с тобой.

— Говори, — откликнулся приветливо Смирол. — А кто ты?

— Я Картван, помощник иранхо, — представился молодой человек. — Если ты не возражаешь, я бы хотел поговорить о Сэллик.

— Говори, — повторил Смирол. — Я слушаю. Юноша помялся, потом решительно сказал:

— Пожалуйста, господин, не кружи Сэллик голову. Ты пришел и уйдешь, а ей как здесь оставаться? Она ведь из хорошей, порядочной семьи, хотя и небогатой. А ты — хокарэм. Ты ведь на ней не женишься, так зачем девушку губить…

— Ты ее жених? — осведомился Смирол.

— Да, мы поженимся. этой осенью. Но только приехал ты — и она не хочет больше со мной разговаривать.

Разговор о чести девушки не так уж часто приходится вести хокарэму; обычно женихи (а то и мужья) красавиц предпочитают держаться подальше от соблазнителей — ведь никому не хочется расставаться с жизнью из-за прекрасных глазок. Однако же помощник иранхо был в любом из городов Майяра фигурой уважаемой и заметной. Должность требовала от них универсальных, энциклопедических знаний; правда, на деле они обычно сводились к землемерным работам и фортификации, а в древних городах, подобных Ларау, присматривали к тому же за состоянием оборонительных сооружений и акведуков. Работы, конечно, хватало — должность эта вовсе не синекура, и почет, которым пользуются иранхо и его помощники, вполне заслужен.