Адам покачал головой — все это казалось чертовски непонятным.

— И что же выяснилось, когда вы позвонили в «Репаблик»? Это действительно была ошибка?

— Нет, — с глубоким вздохом произнес Стампа. — Когда я перезвонил в банк, там сказали, что с тех пор, как я сам положил деньги на свой счет несколько недель назад, никаких поступлений не было.

Абсолютно неправдоподобная история.

— Вы попытались связаться с мистером Видалом?

— Да, но он к тому моменту уже закончил работу.

— Когда он ушел?

— Если уж точно, он вообще не приходил в банк третьего июля. Мистер Видал ушел накануне, сразу после закрытия банка.

— А вы звонили ему домой?

— Да, но там никто не отвечал.

— Вы, наверное, поехали туда?

Стампа выглядел совершенно разбитым.

— Нет. Разве мог я ворваться…

Ситуация была настолько трогательной, что в нее трудно было поверить, не зная прошлого этого маленького человека. Он был практически сломлен после смерти сына. Вся эта история с чеками, видимо, окончательно подорвала его доверие к ближнему.

— Давайте вернемся немного назад, мистер Стампа, — предложил Адам. — Я не совсем понимаю, почему необеспеченные чеки вернулись в «Интер федерейтед»? Ведь их должны были вернуть человеку, предъявившему чеки к оплате — Дэнни Видалу.

— Обычно так и бывает. Но Дэнни, вероятно, лично поручился по этим чекам, и их обменяли на наличность до того, как проверили счет.

Адам был потрясен.

— Вы хотите сказать, что ему выдали миллион долларов наличными, не получив подтверждения перевода из «Репаблик»? Как он смог заставить своих служащих так поступить?

— Дэнни ведь владелец банка, разве не так? Кто посмел бы отказать ему, тем более что все чеки были выписаны на его имя и подписаны мною, его личным помощником. — Теперь в голосе Стампы открыто звучало отчаяние. — Господи, ведь получается, что это я должен деньги банку. Я виноват во всем…

И все-таки Адам чего-то не понимал. Что-то здесь было не так.

— Подождите минутку, мистер Стампа… Если Видал положил эти деньги на собственный счет в «Интер федерейтед», а через пять дней выясняется, что вклад не обеспечен реальными деньгами, почему банк просто не аннулировал последнее поступление на его счет?

Стампа печально улыбнулся.

— Конечно, именно так и поступают в подобных случаях, но дело в том, что мистер Видал не положил этих денег ни на один из своих счетов.

У Адама похолодело внутри. Он заговорил медленно, тщательно подбирая слова.

— То есть, вы хотите сказать, что второго июля в конце рабочего дня Видал вышел из банка с миллионом долларов наличными?

— Очевидно, да.

Стампа попросил пить. Адам налил ему воды, подождал, пока тот выпьет, и спросил:

— А где Видал сейчас?

— В Мексике.

— А точнее?

— Где-то в Акапулько. Он сказал всем, что едет туда присмотреть дом, в котором собирается проводить отпуска.

Дом за миллион долларов… И все-таки явно что-то не так. Какой смысл этому Видалу рисковать из-за миллиона, когда он уже успел ограбить собственный банк на пятьдесят миллионов? И зачем ему было красть деньги у человека, который наверняка обратится к властям, когда вся эта история выплывет наружу? И почему Видал ничего не предпринял для того, чтобы обезопасить Стампу?

— А его жена? Она тоже в Мексике?

— Нет. Она, кажется, на дежурстве в больнице.

Адам рассеянно кивнул, глядя куда-то в пространство.

Да, действительно, она же врач. Как это трогательно — муженек доводит людей до инфаркта, а жена их лечит! Они работают на пару!

Адам подумал, что на основании рассказанного Стампой будет совсем даже неплохо выписать Дэнни Видалу повестку для явки в прокуратуру. И еще надо съездить в Бруклинскую больницу и поговорить с женой Видала!

Адам не удивился, заметив, что Стампа готов заплакать.

— Вы поможете мне? — жалобно спросил он.

Адам не стал ходить вокруг да около.

— Я постараюсь защитить вас от последствий этой истории, если вы обеспечите мне доступ к интересующим меня картотекам и документам. Прежде всего, у вас есть ключи от кабинетов служащих банка?

Стампа кивнул, доставая из кармана чистый носовой платок.

— Думаю, у вас также имеются имена и адреса большинства вкладчиков?

На этот раз Стампа ответил вопросом на вопрос:

— Вы обещаете избавить меня от неприятностей, если я предоставлю все необходимые сведения?

— Мне бы очень этого хотелось, но сначала я должен посоветоваться с окружным прокурором.

Адам всегда предпочитал вести себя осторожно, хотя ему действительно вовсе не хотелось заставлять этого человека страдать еще больше, чем он страдал сейчас.

— Послушайте, сделаем так: вы посидите пока здесь, а я постараюсь разыскать прокурора. Скажите, как, по-вашему, повел бы себя Дэнни Видал в понедельник, если бы вы не пришли сегодня к нам?

Стампа побледнел.

— Он наверняка стал бы уговаривать меня не волноваться и обещать, что обо всем позаботится… Заставил бы меня устыдиться того, что я ему не доверяю. Обычно он поступал именно так…

— Что ж, возможно, он был бы не так уж не прав — ведь раньше он действительно всегда улаживал ваши дела.

Что-то в рассказе Стампы продолжало настораживать Сингера.

— На этот раз все было по-другому. Дэнни предал меня, — сквозь слезы произнес Стампа. — Он солгал мне, он не оставил мне выбора.

Адам никак не мог понять, с чем, собственно, имеет дело. Только что он выслушал историю о двух ворах, чьи взгляды на честь и мораль случайно не совпали. Такие вещи, как жестокость и нечестность, многих начинают возмущать только тогда, когда коснутся их лично. Однако сейчас Адаму некогда было об этом думать. Сейчас главным было заставить Стампу подписать показания и получить у прокурора разрешение выписать повестку Дэнни Видалу. Всего за несколько минут Адам уладил все необходимые вопросы, и через час показания Стампы и повестка уже лежали у него в кармане. Еще через полчаса Адам Сингер трясся в вагоне метро, направляясь в Бруклинскую больницу, чтобы поговорить с миссис Кориандр Виатт-Видал.

И вот сейчас, всего лишь два дня спустя, Адам сидел за столиком ресторана в мексиканском городке Чилпанцинго и ждал Кориандр. Иногда ему казалось, что он знает теперь о деле гораздо меньше, чем в самом начале расследования. Адам услышал, как кто-то произносит его имя, и, обернувшись, увидел за спиной владельца авиакомпании «Гвенда», сильно взволнованного. Фриц Лакинбилл хотел с ним переговорить. Что ж, почему бы и нет, у каждого был в этом деле свой интерес. К тому же сейчас только двадцать минут седьмого. У Адама есть еще сорок минут, прежде чем он встретится с вдовой Дэнни Видала. Или с его женой? Вопрос о статусе этой женщины был сейчас одним из самых важных…

Фриц Лакинбилл был крупным и довольно плотным мужчиной с рыжими волосами, багровым лицом и шеей, на которой были четко обозначены напухшие вены. Сейчас председатель компании «Гвенда» был не просто расстроен, а буквально убит случившейся трагедией. В этом было мало удивительного, если вспомнить, что компания сразу потеряла двух первоклассных пилотов и почти новый самолет. К тому же счет на пятнадцать тысяч долларов за перелет в Акапулько и обратно теперь останется неоплаченным. Смерть пассажира также была тяжелым ударом для компании — родственники Дэнни Видала наверняка возбудят дело и обвинят сотрудников «Гвенды» в преступной халатности.

Несколько минут ушло у Адама на то, чтобы выразить сочувствие Лакинбиллу, пожаловаться на жару и заказать выпивку. Только после этого Сингер задал интересующий его вопрос:

— Разве ваши клиенты не оплачивают счета заранее?

Под глазами Лакинбилла были темные круги.

— Все зависит от того, — начал он, — знаю ли я клиента лично. К тому же иногда клиенты хотят срочно вылететь по делам — еще до того, как мы сможем представить счет.