— Люби меня, люби… — Дэнни до бесконечности мог повторять эти слова, и она делала то, о чем он просил, — любила его. Сплетаясь и ощущая внутри себя его плоть, Кори точно грезила наяву. Его дыхание сливалось с ее дыханием, а сердца бились как одно. Одна любовь. Одна жизнь.

— Ты моя, моя навсегда! — звучало в ночи.

Было еще темно. Комнату заполняли звуки с улицы, по потолку скользили лучи света от фар проезжавших под окнами машин. Тогда, в последний раз, Дэнни нежно взял ее за запястья и, легонько потянув, заставил встать на колени. Он отбросил в сторону покрывало, притянул Кори к себе, спрятал лицо в волосы и стал покрывать Кори поцелуями.

— Люби меня вечно, — прошептал он перед тем, как поцеловать ее губы.

— Не уезжай, — прошептала в ответ Кори.

Дэнни снова поцеловал ее. Один раз, потом еще. Он целовал и целовал Кориандр, свою жену, останавливаясь лишь затем, чтобы попытаться посмотреть в ее глаза. Кори, протянув руку, коснулась его тела, и Дэнни едва слышно вздохнул.

— Я с тобой, малышка, я здесь, — нежно произнес он.

Потом Дэнни снова жадно ловил губами ее губы, целовал, прижимался лицом к ложбинке между грудей, ласкал языком соски и крепко-крепко прижимал к себе, как бы стремясь впитать в себя ее возбуждение, сделать его своим. Наконец он оказался сверху, поставил колено между бедер Кори. Тело его было тяжелым, поцелуи становились все более настойчивыми.

Оба вскрикнули, прежде чем потонуть в блаженном забытьи, делавшем бессмысленным само понятие о времени. Дэнни так крепко сжимал Кори в своих объятиях, что она едва могла дышать, — он любил ее так исступленно, что один раз она даже невольно вскрикнула. Но, вырвав у Кори обещание любить его вечно, что бы ни случилось, он внезапно закончил все. Когда же Дэнни снова стал умолять не покидать его, прикосновения его были уже какими-то неуверенными, почти что робкими.

— Вечно, — шептала Кори.

— Навсегда, — повторял Дэнни. — Всегда и еще дольше.

Кори шутя любила повторять Дэнни, что ему достаточно просто посмотреть на нее, просто прикоснуться к ней, чтобы она полностью потеряла представление о здравом смысле. Она, смеясь, говорила, что в больнице надо предложить провести исследование на тему — почему интеллигентные, вполне здравомыслящие женщины буквально теряют рассудок от прикосновений любимого мужчины. Она даже придумала свою теорию: наверное, это сперма, проникая в организм, производит такую трансформацию.

Хотя Кори и шутила, ее начинало беспокоить, что в последнее время она ничего не знает о жизни Дэнни, вернее, о той стороне жизни, которая не имеет отношения к постели.

Она часто узнавала из газет о делах мужа. Она не знала, о чем разговаривать с Дэнни, когда он начинал говорить обиняками, курила и мерила шагами комнату.

Ведь не очень приятно, проснувшись утром, обнаружить, что твой муж незаметно встал и оделся, точно собираясь удрать.

Но в то утро Дэнни, стоящий у окна с сигаретой, показался Кори особенно тревожным. Дэнни был одет во все черное — брюки, водолазка… Дэнни щурился от дыма, тонкой струйкой поднимавшегося от сигареты. Его профиль, освещенный сбоку розовым светом восходящего солнца, казался почти сюрреалистическим. Притворяясь спящей, Кори внимательно разглядывала мужа сквозь прикрытые веки. За последние полгода она научилась тому, что бесполезно заставлять Дэнни отвечать на вопросы, касающиеся его бизнеса. В отличие от ее работы в больнице, на его дело влияют самые, казалось бы, незначительные изменения в разных точках земного шара. На профессиональные качества врача всегда существует гораздо больший «спрос», чем на его работу банкира. Постепенно они пришли к молчаливому соглашению: Кори не утомляет мужа рассказами о больничных делах, а он ее о делах корпорации. Однако именно в то утро это соглашение не сработало.

Кори подождала минуту и решила, что пора. Она сделала вид, что только сейчас проснулась — пошевелилась, удивленно взглянула в окно, затем на часы, стоящие на тумбочке возле кровати, и прошептала:

— Сейчас только шесть часов…

Рука Дэнни, подносившая сигарету ко рту, едва заметно дрогнула.

— Спи, дорогая, — тихо произнес он, но как-то неуверенно.

Кори села, провела рукой по волосам, а затем протянула ее к Дэнни.

— Во сколько вылетает твой самолет? — спросила она.

— Не раньше шести вечера, — ответил Дэнни.

Он был единственным мужчиной, кого она любила, Кори…

— Тогда почему такая спешка?

Только сейчас Кори разглядела, что у Дэнни были красные глаза, а под ними — темные круги, словно он недосыпал несколько месяцев.

Не отвечая на вопрос жены, Дэнни спросил:

— Когда ты должна быть в больнице?

— В двенадцать дня.

И еще он был первым мужчиной в ее жизни, первым ее любовником.

Вдруг Дэнни тихо и очень серьезно спросил:

— Ты никогда не думала, Кори, что совершила ошибку, выйдя за меня замуж?

Дэнни ничего не говорил просто так. За каждой его самой простой репликой угадывался подтекст.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — удивилась Кори.

— Ты ведь могла выйти замуж за врача… или за дипломата. — Дэнни шагнул к кровати.

Когда Дэнни говорил что-нибудь, сердце Кори готово было разорваться.

— Судьба, — тихо ответила она. — Так были расположены звезды.

— Звезды, — с иронией повторил Дэнни. — Но ведь не хочешь же ты сказать, что все сидевшие в тюрьме Пуэсто Васко во времена хунты или, скажем, все узники Аушвица родились под одним знаком зодиака?

Кори подвинулась ближе к краю постели. Она старалась не поддаться мрачному настроению Дэнни.

— Ты что же думаешь, — внезапно сказала она, — что после стольких лет, проведенных без тебя, я смогла бы найти в себе силы отказаться выйти за тебя замуж?

Дэнни присел на край кровати. При последних словах Кори его темные глаза возбужденно сверкнули.

— Но тебе ведь совсем ни к чему мои проблемы, дорогая. Для твоего же блага, тебе, возможно, было бы лучше без меня.

Кори внимательно, будто впервые, разглядывала мужа. Сколько седых волос появилось совсем недавно в его густых темных прядях, которые всегда так восхищали Кориандр.

— Если фраза начинается со слов «для твоего же блага», то дальше не жди ничего хорошего. Впрочем, фразы, которые начинают с «да, кстати» ничем не лучше. — Кори улыбнулась. — Тебе никогда это не приходило в голову? Хотя обычно после «да, кстати» сообщают не очень важные новости. Ведь никто же не скажет: «Да, кстати, я бросил жену». Зато очень часто можно услышать: «Да, кстати, мой последний роман уже закончен». — Кори старалась, чтобы болтовня ее звучала весело и беззаботно, хотя ей было очень тяжело. — Все говорят: «Для твоего же блага я уезжаю». И никто: «Для твоего же блага я остаюсь с тобой навсегда».

И, протянув руку, Кори поправила волосы на виске Дэнни. Он по-прежнему был очень серьезен.

— Кори, не надо…

— После того, как ты в последний раз произнес эту фразу — «для моего же блага», ты исчез на десять лет.

— Но ты была так молода, — пробормотал Дэнни, качая головой. — Тебе тогда едва исполнилось двадцать…