— Все это получилось очень странно, не правда ли? — сказал он. — Я имею в виду повестку, которую вы пытались вручить уже мертвому человеку.

— Действительно странно, — не стал спорить Адам.

— Но почему же вы здесь?

— Потому что он не верит, что Дэнни мертв, — ответила за Адама Кори.

— У вас есть причины сомневаться? — Палмер был явно озадачен.

— Вполне достаточно, — ответил Адам.

Внимательно глядя на дочь, Палмер спросил:

— Я могу чем-нибудь помочь в этом деле?

Кори покачала головой.

— Не думаю, папа.

По лицу Палмера пробежала тень.

— Послушай, Кори, я, кажется, принес дурные новости. Жорж Видал приказал кремировать останки.

— Я знаю, — сказала Кори. — Мистер Сингер уже успел мне сообщить.

— А кто сообщил о кремации вам? — поинтересовался Адам.

— Сам Жорж.

Адам понимающе кивнул. Подошел официант, и Сингер попросил принести счет. Вид у него при этом был довольно подавленный. Как только официант отошел от их столика, Адам снова обратился к Палмеру Виатту.

— А больше Жорж не сообщил вам ничего интересного?

Палмер покачал головой.

— У нас не те отношения, чтобы Жорж со мной откровенничал.

— Он ничего не говорил про «черный ящик» из самолета?

— Ничего.

Подошел официант со счетом.

— Надеюсь, вы уходите не из-за меня. — Палмер вопросительно взглянул на Адама.

Тот покачал головой.

— Конечно, нет. Просто у меня назначена встреча со священником.

Он полез в карман за деньгами.

— С каким еще священником? — удивилась Кори.

Прежде чем ответить, Адам пристально посмотрел на Палмера.

— Дело в том, что у одного из местных жителей было видение. На дороге из Церро эль Бурро в Чилпанцинго он видел Иисуса Христа.

— А какое отношение это имеет к вашему делу?

Адам встал.

— Меня всегда интересует духовная сторона вещей.

Палмер тоже встал и протянул Адаму руку.

— Приятно было познакомиться.

Тут Кори задала вопрос, который очень удивил Адама.

— Вы дадите о себе знать?

— Да, я обязательно свяжусь с вами, — пообещал Адам.

И тут Кори удивила его во второй раз.

— Этот самый местный житель, который видел Иисуса Христа, он что, видел также, как разбился самолет? — спросила она.

— Честно говоря, пока я еще не очень хорошо понял, что он видел, — ответил Адам, вынимая визитную карточку. Повернувшись к Палмеру, он спросил:

— Вы пробудете какое-то время с дочерью в Нью-Йорке?

— Да, — ответил Виатт. — А потом еще немного в Вашингтоне. — Он тоже достал карточку и что-то написал на обороте.

— Это мои номера в Вашингтоне, Нью-Йорке и Буэнос-Айресе, — пояснил он.

— Берегите себя, — сказал Адам на прощание, обращаясь к Кори.

Он поклялся себе, что никогда больше не позволит заманить себя в ловушку собственных чувств, когда дело касается работы. С таким же успехом можно было поклясться, что он научится не дышать — Адам был в ловушке с того самого момента, когда увидел эту женщину в Бруклинской больнице.

— Мы еще поговорим с вами в Нью-Йорке, — сказал Адам, надеясь, что слова его звучат именно так, как ему хочется, а именно: его интерес имеет чисто профессиональные мотивы. В то же время он прекрасно понимал, что на деле все обстоит совсем иначе. Когда Адам ушел, Палмер сказал, обращаясь к дочери:

— Я не доверяю этому человеку.

— А тебе вовсе не надо ему доверять, — спокойно сказала Кори.

— Точнее, я не доверяю тому, что он делает, — поправился Палмер.

— Он пытается найти Дэнни.

— Но мне не нравятся его мотивы. — Мотивы не имеют значения.

Палмер взял руку дочери в свою ладонь.

— Он мертв, Кори, пойми это наконец.

У Кори чуть дрогнули губы.

— Я поверю в это только тогда, когда получу хоть какое-нибудь доказательство того, что Дэнни действительно был в этом самолете.

— Хотя бы ради твоего будущего ребенка, Кори, — понизив голос, почти прошептал Палмер Виатт. — Я обязан предупредить тебя о последствиях. Неужели ты не понимаешь, что прокуратура может подозревать твоего мужа до бесконечности. И ты наверняка не сможешь получить ни пенни с авиакомпании. Ты не сможешь даже возбудить против них иск, пока существуют хоть какие-то сомнения в том, что Дэнни Видал действительно погиб на борту их самолета.

Кори удивилась.

— Но я вовсе не собираюсь подавать в суд на авиакомпанию, — сказала она, а затем спросила: — Кстати, а как ты узнал о существовании этой повестки и обвинений против Дэнни?

— Мне сказал Жорж.

— И что же еще он тебе сказал? — с нескрываемым раздражением спросила Кори.

— Что банк Дэнни наверняка прогорит, поэтому не стоит отказываться от возможности получить деньги с авиакомпании. Он сказал еще, что банк не просто обанкротился, а что в понедельник нью-йоркская банковская комиссия, скорее всего, его просто закроет. То есть на все счета твоего мужа будет наложен арест. — Палмер был сильно взволнован. — Как ты собираешься оплачивать квартиру?

— Никак, — просто сказала Кори.

Тогда Палмер попробовал другой подход.

— Дэнни вряд ли одобрил бы тот союз, который ты, судя по всему, заключила с этим человеком — Адамом Сингером.

— Дэнни здесь нет, — возразила Кори.

Ей самой приходила в голову мысль, высказанная только что отцом, но Кори сразу отогнала ее от себя. Она вовсе не нуждалась в одобрении или разрешении, особенно от отца и уж тем более от мужа. Кори волновал сейчас один-единственный вопрос: неужели вся ее совместная жизнь с Дэнни была до краев наполнена ложью? И вопрос этот волновал ее настолько, что для решения его она готова была заключить союз с кем угодно.

— Жорж собирается передать тебе урну с прахом Дэнни.

— Скажи ему, что не стоит беспокоиться.

— Так положено, Кори, — настаивал мистер Виатт.

— Что ж, тогда возьми ее ты, папа. Ведь протокол — твоя стихия.

— Кори, ты должна думать головой, а не сердцем.

Кори отвернулась, чтобы отец не увидел ее слез. Все дело в том, что она уже взглянула в лицо реальности. Иначе давно изобразила бы примерную аргентинскую вдову, убитую горем, и увезла бы с собой урну с останками совершенно незнакомого человека. Но Дэнни стоило быть умнее и не ожидать от нее ничего подобного. Как ни странно, мысли Кори все время возвращались к началу их романа и к тому времени, когда она впервые потеряла Дэнни. Кори все время представляла себя бредущей в толпе женщин на Плаза де Майо. В толпе женщин, чьи мужья и дети пропали без вести.

Сегодня в Патагонии должна была наконец завершиться операция, которая началась четыре года назад. На узкой посадочной полосе, тянущейся вдоль берега Бигл-кэнал близ городка Юшуайя, заходил на посадку самолет «Сессна», на борту которого был груз с сорока шестью миллионами четырьмястами тысячами долларов в купюрах крупного достоинства. Когда-то Чарлз Дарвин прошел всю Патагонию до самого южного поселения — Юшуайя, — чтобы изучить жизнь индейцев. После восьми лет полной изоляции от цивилизованного общества в этой далекой стране он вернулся в Англию и подарил миру теорию эволюции, в которой, как известно, не осталось места для Господа Бога.

Вдали виднелась вершина пика Монте Оливиа, возвышавшаяся на сто, а то и двести футов над землей. Гору окружали пять холмов, известных под названием Цинко Херманос, вершины которых, как и вершина пика, были покрыты снегом. За холмами, по обе стороны Бигл-кэнел, рос густой лес.