Оба мужчины видели в глазах Кори недоверие, а вместе с ним грусть и жалость, когда она смотрела по очереди то на одного, то на другого. Дэнни продолжал умолять:

— Что бы я ни делал, как бы ни обижал тебя, я всегда любил, ты всегда была единственной любовью моей жизни.

Мысль эта пришла в голову Кори неожиданно, она даже удивилась, как могла не думать об этом раньше. Покачав головой, она произнесла:

— Нет, Дэнни, я никогда не была единственной любовью твоей жизни… — Все было так очевидно. — Это всегда была Алисия, ее ты не переставал любить ни на секунду.

Дэнни побледнел и, не в силах отрицать, только прошептал несколько раз ее имя. Но все это не имело никакого значения, потому что сейчас речь шла о вещах куда более серьезных, чем гнев и обиды. Речь шла о личной вине каждого за то, что они выжили в той «грязной войне», в то время как другим это не удалось. Однако и это работало на него. Страсть, скрытая за внешним спокойствием, которую Кори привезла с собой в нью-йоркские больницы и которая не покидала ее ни на секунду, когда она помогала другим невинным жертвам взамен тех, которых не смогла спасти в Буэнос-Айресе, теперь исчезла. Когда-то Кори умела сопереживать страждущим и одновременно наблюдать за всем как бы со стороны. Теперь же она лишь дрожала, направляясь между Дэнни и Эрнандо к небольшому самолету. Это тоже работало на него, да, это сработало… или почти сработало…

Потому что наперерез им бежал Адам Сингер. Все это напомнило Кори замедленные съемки — пиджак Адама распахнулся, а волосы развевались на ветру. Он был уже совсем рядом, всего футах в шести, и кричал, пытаясь заглушить ветер:

— Кори, подожди!..

Кори почувствовала одновременно и панику, и облегчение.

— Что ты здесь делаешь? — закричала она.

Но Адам уже обращался только к Дэнни:

— Отпустите ее.

В ответ Дэнни только крепче сжал руку Кори.

Адам подбежал ближе.

— Адам, — начала Кори. — Не надо…

— Она летит со мной, — заявил Дэнни.

— Это действительно так, Кори? После всего, что ты узнала, после всего, что он сделал, ты все-таки летишь с ним?

Адам сделал шаг в ее сторону.

— Она — моя жена.

— Тогда почему бы вам не совершить первый в своей жизни порядочный поступок и не оставить ее в покое?

— Это не ваше дело.

— Адам, пожалуйста, уходи. Я сама справлюсь с этим… — Однако в глазах ее стояли слезы.

— С чем, черт побери, ты собираешься справиться? Сколько раз он бросал тебя, сколько раз лгал…

Подошел Эрнандо, и, ко всеобщему удивлению, Кори резко обернулась и закричала:

— Держись отсюда подальше…

— Ветер усиливается, — почти умоляюще произнес Эрнандо. — Еще несколько минут, и Милош не сможет взлететь.

Адам в отчаянии продолжил.

— Попроси, попроси его рассказать о том изуродованном торсе в емкости на столе в морге. Спроси, как они убили ни в чем не повинного человека и столкнули в овраг его грузовик просто потому, что им требовалось тело…

— Я не убивал его, — тут же стал отрицать Дэнни. — Меня вообще там не было.

— Тогда скажите ей, кто его убил. Почему вы не объясните, что прекрасно знали обо всем, и не расскажете, где были сами, когда все это произошло.

Расстояние между Адамом и Дэнни сокращалось.

— Убирайся отсюда, — кричал на Адама Дэнни. — Ты подвергаешь риску ее жизнь тем, что тянешь время…

— Адам, пожалуйста, — просила Кори. — Дай мне улететь, и я обещаю, что вернусь…

Адам еще раз осторожно шагнул вперед.

— Он никогда тебя не отпустит, а если ты попробуешь убежать — просто убьет.

— Ты носишь под сердцем нашего ребенка, — напомнил Дэнни.

— Раньше его ведь нисколько это не волновало, — продолжал спорить Адам.

— Это — наше новое начало, дорогая.

Из самолета выпрыгнул Милош и пошел к ним, засунув руки в карманы своего отделанного мехом анорака.

— Нам надо улетать, ветер…

— Мы не можем больше терять времени, Дэнни, — подтвердил Эрнандо. — Деньги уже на борту.

Протянув руку к Кори, Дэнни печально спросил:

— Ты летишь со мной?

Кори молчала, когда он страстно поцеловал ее в губы. Она шагнула назад и медленно покачала головой.

— Я не могу полететь с тобой…

В голове ее снова пронеслись все препятствия — от Алисии и Мэттью Джонсона до Хорхе и Стампы.

У них не оставалось времени. Ветер высушил слезы, катившиеся по щекам Кори, а губы произнесли в последний раз: «Я тебя люблю». Ведь она действительно любила этого человека и будет любить его всегда. Кори молча смотрела, как он шел за Эрнандо к самолету. От нее не укрылось скорбное выражение лица Дэнни, когда он давал указания пилоту.

— Милош, заводи мотор…

Адам обнял Кори так крепко, что она едва могла вздохнуть, защищенная от ветра и от всего мира. Но Кори и не хотелось сейчас ни дышать, ни видеть, ни слышать — единственное, что существовало для нее сейчас, это Дэнни, покидающий ее в последний раз.

Звук мотора заглушал каждое второе слово Адама.

— …любовь… навсегда… — До Кори доносились лишь отдельные слова.

Ветер обдувал ее лицо, а «Сессна», поднимаясь сквозь белые облака с рваными краями к покрытым снегом горным вершинам, была ясно видна на фоне ярко-сапфирового неба. Самолет поднимался все выше и выше к солнцу, и лучи его отражались от поверхности серебристых крыльев.

Внезапный взрыв разорвал тишину, сотрясая саму землю, на которой стояли Кори и Адам. Над головами их загремели новые и новые взрывы. Обломки самолета падали шлейфами из черного дыма и взрывались там огненными вспышками. Пылающая масса самолета обрушилась в разлом древнего ледника. Кори стояла, слегка приоткрыв рот. Взгляд ее ничего не видящих от ужаса глаз блуждал где-то очень далеко. Несколько секунд Кори была в трансе, затем с ее пересохших губ сорвался сдавленный крик, и, резко обернувшись, она упала на грудь Адама.

— Обними меня, — плакала Кори. — Просто обними — и все.

— Я никогда не отпущу тебя, Кори, — пообещал Адам. — Ты моя навсегда…

Когда-то давно в отеле «Тропезон» на Тигре Делта она уже слышала те же самые слова. Но сейчас Кори показалось, что ей наконец говорят правду.