— Вы знали Дэнни Видала?
— Нет.
— Тогда почему же вы решили обслужить его в кредит?
Лакинбилл вздохнул.
— Но ведь этот парень, черт возьми, был владельцем банка. Что может выглядеть убедительнее? Он предложил мне на выбор — либо получить предоплату чеком, либо наличными по прилете самолета в Акапулько. В аэропорту его должен был встречать брат с деньгами.
— Вы говорили с Жоржем Видалом после катастрофы?
Лакинбилл рассмеялся.
— Да, я говорил с ним. Или он говорил со мной — называйте как хотите. Мистер Видал сообщил мне, что семья покойного собирается возбудить иск против компании…
— Они все равно не сумеют доказать, что авария произошла из-за ошибки пилота.
— Мексиканцы уже записали именно эту формулировку в отчет о предварительном расследовании. — Лакинбилл чуть наклонился вперед. — Послушайте, мистер Сингер, я не хочу зря отнимать у вас время, но мне необходимо с вами поговорить. До меня дошли слухи, что моего погибшего клиента собирались зачем-то вызвать в прокуратуру?
— Да, — подтвердил Адам.
— Это означает, что он, возможно, жив, а если он жив, то семья не может возбудить иск, связанный с его смертью…
Адам ответил не сразу. Несколько секунд он внимательно разглядывал стоящий перед ним бокал пива.
— Все не так просто, — сказал он наконец, поднимая глаза. — Послушайте, а почему бы вам не рассказать мне, что вы обнаружили, когда поднялись в горы, на место катастрофы?
— А откуда вы знаете, что я был там?
— Слухи… — улыбнулся Адам.
Лакинбилл вздохнул.
— Я поднимался туда, чтобы найти «черный ящик». Без него я не могу даже подтвердить имен своих пилотов.
— А разве «черный ящик» не у мексиканцев?
— Нет, в том-то и дело.
— А как же они в таком случае составили отчет о предварительном расследовании?
— Вся эта история вообще дурно пахнет, — с горечью констатировал Лакинбилл. — Мне даже не дали ознакомиться с чертовым ответом.
— И что же там случилось?
Лакинбилл откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и начал рассказывать:
— Я пошел туда с полным кошельком, и по дороге везде говорил, что готов купить у местных крестьян все, что имеет отношение к самолету.
— И кто-нибудь откликнулся?
Лакинбилл кивнул.
— Как ни странно, да. Несмотря на то, что эти люди готовы тащить в свой дом все, что попадется им на пути. За пару баксов мне удалось получить спидометр, а за двадцать я купил один из гидравлических цилиндров и кое-какие провода. К тому же… — На лице Лакинбилла появилось напряженное выражение.
— «Черный ящик»? — взволнованно спросил Адам.
Лакинбилл задумчиво пожал плечами.
— Похоже, кто-то уже побродил там до меня…
Адам слушал с нарастающим интересом.
— Но как вы это узнали, Фриц?
— Одна старуха довольно подробно описала мне «черный ящик». Она рассказала о магнитной ленте, намотанной на металлическую катушку, и о серебристой фольге. Именно так выглядят записи маршрута и голосов пилотов. Какой-то парень купил у нее все это за пятьдесят долларов.
— Вы узнали кто?
— Не имею представления. Крестьяне говорят только, что это был гринго без единого волоса на голове. — Лакинбилл пожал плечами. — Не самая исчерпывающая информация, но это все, что удалось добыть.
Адам вынул из кармана блокнот и ручку и что-то записал.
— Вы сумели узнать по тем частям тела в морге кого-нибудь из своих пилотов? — спросил он Лакинбилла.
Тот поморщился.
— Именно за этим я и отправился в морг. — Он внимательно посмотрел на Адама. — Там мне и сказали о кремации.
— Какой кремации?
— Рабочие морга сказали мне, что брат Дэнни Видала отдал распоряжение кремировать тело.
Адам отказывался верить услышанному.
— Но к чему такая спешка?
— Он объяснил это тем, что хочет избавить свою семью от лишних переживаний и бюрократической волокиты, связанной с разрешением на вывоз тела Видала за пределы страны.
— Называя это телом, он сильно преувеличивал…
— Вы, я вижу, успели побывать в морге.
— Называя это моргом, вы тоже несколько преувеличиваете.
Неожиданно перед глазами Адама встало лицо Кориандр. Не только лицо — он вспомнил каждую слезинку на ее щеках, каждое пятнышко, каждый жест и интонацию. Адам посмотрел на часы. Кориандр могла прийти в любую минуту, если только она не раздумала прийти.
— А вдова присутствовала на кремации? — спросил он Лакинбилла.
— Я даже не уверен, что она знает об этом. Она вроде бы запретила своему деверю вмешиваться в эти дела. Он, кажется, добился кремации, а вдова, судя по всему, считает, что это не ее муж.
Адам вспомнил перекошенное ужасом и отвращением лицо Кориандр, когда она смотрела на торс, лежащий в металлической емкости на столе морга.
— А вы все-таки видели торс? — спросил он.
Лакинбилл кивнул.
— Вы запомнили, как он выглядел?
— Он был весь покрыт черными волосами, — уверенно сообщил Лакинбилл.
— Вам не показалось, что это мог быть торс одного из ваших пилотов?
— Я готов поклясться, что это не так.
— Почему?
— Потому что оба пилота часто проводили уик-энд в моем доме в Гринвиче. И оба они были блондинами.
Что ж, от этого дела начинало всерьез попахивать жареным. Если его когда-нибудь передадут в суд, то судьям придется нелегко.
— А вы абсолютно уверены в том, что Видал сел в самолет именно в Нью-Йорке? — спросил Адам.
— На сто процентов. У нас есть свидетели, которые его видели.
— Насколько я понял, самолет сел для дозаправки в Хьюстоне…
— Сейчас я как раз проверяю этот момент. Сказать точно я смогу, когда выясню, кто дежурил в тот вечер в Хьюстоне.
— И что же вы думаете по поводу этого всего?
— Трудно сказать, у меня довольно мало информации. Все, что осталось от самолета, это корпус и несколько обломков бесполезного теперь оборудования, которое я выкупил у крестьян в горах. И еще мы знаем о лысом человеке, который материализовался из воздуха и купил у старой крестьянки обломки «черного ящика». Единственное, в чем я уверен, это в своих выводах относительно деревьев…
— Каких еще деревьев?
— Тех, что растут на вершине той горы. — Лакинбилл снова наклонился поближе к Адаму. — Видите ли, если самолет действительно врезался в вершину горы, как утверждают мексиканцы в надежде, что это позволит им доказать ошибку пилота, то эти деревья просто сломались бы пополам, как спички.
— А деревья по-прежнему стоят на вершине горы, ведь так? — предположил Адам.
Лакинбилл кивнул.
Адам постарался, чтобы его следующая реплика звучала как можно равнодушнее.
— Значит, судя по состоянию этих деревьев, самолет взорвался в воздухе и рухнул на вершину горы уже в виде обломков?
Впервые за все время разговора Лакинбилл, казалось, испытал облегчение.
— Это единственное объяснение, которое приходит в голову, — подтвердил он версию Адама Сингера.
— И чем же можно объяснить это, мистер Лакинбилл? — Адам прекрасно знал ответ, но ему требовалось услышать это от кого-нибудь другого.
— Бомба.
— А что вы думаете по поводу того несчастного балбеса, который сгорел вместе с вашими пилотами?
Лакинбилл пожал плечами. — Одно я могу сказать точно — я не знаю этого человека.
Но этого, конечно же, было недостаточно. Далеко не достаточно. Адаму требовались неопровержимые улики — имена, отчеты об аварии, свидетельские показания. А судя по тому, что знал Адам о правилах закрытого клуба под названием «Мексика», все это будет не так легко добыть. И еще Адаму обязательно придется слетать в Хьюстон и переговорить со всеми, кто вступал в контакт с пассажиром и командой самолета, садившегося на дозаправку. Прежде надо поговорить с Энрике Санчесом, Жоржем Видалом и вообще со всеми, кто имел хоть какое-то, пусть даже самое косвенное, отношение к делу. Но главное, о чем должен был помнить Адам, это о том, что все основные участники этого дела находятся под подозрением. Включая Кориандр Виатт-Видал, которая как раз в этот самый момент появилась в дверях ресторана.
