— Нет, — сказала она. — Никогда.

На лице Мэл появилось рассудительное выражение.

— Наверное, они собрались разводиться.

— Нет! — крикнула Эм, отшвыривая пачку «Ориона» и чувствуя, как запершило в горле. — Нет, они не хотят разводиться! Они даже не ругаются!

— Ладно, оставайся жить у нас, — предложила Мэл. — Моя мама тебя любит, и папа тоже. Будешь моей сестрой.

— Они не собираются разводиться, — упрямо повторила Эм.

Мэл уставилась в пространство и глубоко задумалась. Эм с надеждой наблюдала за подругой, напоминая себе, что в их компании Мэл была поставщиком идей — вдруг ей удастся что-нибудь придумать, и все будет хорошо.

— Надо проследить за ними, — сказала наконец Мэл.

— Нет, — отрезала Эм. Мэл была выдумщицей, но ее предложения порой не лезли ни в какие ворота, поэтому последнее слово всегда оставалось за Эм. Мэл оставила мысль о слежке и опять погрузилась в раздумья.

— Вот что! — воскликнула она через некоторое время. — Сегодня ты переночуешь у меня, а твои родители смогут побыть наедине. Моя мама говорит, что это не раз спасало нашу семью. Обычно она спихивает меня бабке, и как-то раз я незаметно подслушала их разговор. Она сказала бабушке: «Спасибо, Ирма, надеюсь, это поможет твоему сыну сохранить семью».

— Я уже столько раз ночевала у тебя, — заметила Эм. — Я только и делаю, что торчу у вас в доме.

— Ты оставалась у меня после того, как в последний раз поцапались твои предки? — не отставала Мэл.

Эм задумалась, припоминая. Настоящая ссора в семье началась неделю назад. Родители, как и прежде, не разговаривали и не смеялись, но только на этой неделе Эм впервые почувствовала холод и напряжение, воцарившееся между ними. Впрочем, до нынешнего дня это ее не тревожило. До тех самых пор, когда она увидела лицо матери, вернувшейся в дом после уборки машины.

— Ни разу, — ответила она. — С тех пор ни разу.

Мэл вскочила на ноги и бросилась к лестнице:

— Пойдем. Надо спросить разрешения.

В конце концов Мэдди поняла, что приходить к Треве не стоило. Заправив шестую кастрюлю маникотти горой свеженатертого пармезана, которого хватило бы, чтобы усыпать все улицы и дворы Фрог-Пойнта, Трева вдруг загорелась идеей обшарить вещи Брента, чтобы найти улики.

— Нет, — сказала Мэдди. — Ни за что. Мы не станем копаться в его шмотках.

— Почему это? — Трева уселась напротив, от всей души радуясь своему плану. — Мы можем найти какую-нибудь вещь, которая подскажет нам, что происходит. Например, письма, предметы.

— Письма? — Мэдди бросила на подругу недоверчивый взгляд. — Брента не заставишь записать хотя бы номер телефона, а ты собралась искать любовные письма.

— Ну, тогда что-нибудь еще. Где он будет сегодня вечером?

Мэдди задумалась, припоминая, какой нынче день. Ага, четверг.

— Сегодня Брент играет в кегли со своим папашей.

Трева просияла, и Мэдди почувствовала тревогу. Очень уж легкомысленно подруга отнеслась к ее неприятностям.

— Замечательно! Сегодня вечером устроим шмон. У меня есть и другая идея. — Трева наклонилась вперед. — По-моему, ты должна изменить Бренту, чтобы сквитаться с ним. И я даже знаю, с кем ты это сделаешь. Помнишь парня, похожего на черного ворона, он еще бегал за тобой в старших классах и постоянно с кем-нибудь дрался? А вообще-то он был ничего, хотя и взбалмошный какой-то. Помнишь?

— Нет. — Мэдди посмотрела на Треву и увидела, что обмануть подругу ей не удалось.

— Конечно, помнишь. У него были такие огромные глаза и дряхлый автомобиль с задним сиденьем размером с вашу гостиную. — Трева сделала паузу для пущего эффекта и произнесла: — Кей Эл Старджес.

Мэдди подперла руками подбородок, показывая всем видом, что слова Тревы ее не интересуют.

— Помню, но смутно, — сказала она.

— Так вот, я встретила его вместе с Шейлой Бэнкхед у полицейского участка. Он выглядит намного лучше прежнего. У него пропали эти птичьи ухватки, зато он по-прежнему живчик, что в тридцать восемь даже привлекательно.

— Семь.

— Что?

— Ему тридцать семь. Он на год младше нас с тобой. Но какое отношение Кей Эл Старджес имеет к моему разводу с Брентом?

Ну вот, пожалуйста. На сей раз произнести это слово оказалось гораздо проще.

— Я уже сказала. Тебе нужно поквитаться с Брентом. Первым делом ты должна ему изменить.

— С Кей Элом Старджесом? — Мэдди от души рассмеялась.

Некоторое время Трева терпеливо ждала, потом спросила:

— Почему бы и нет?

Мэдди умолкла и посмотрела ей в глаза:

— Потому что я не наступаю дважды на одни и те же грабли.

— Так ты трахалась со Старджесом?

Хлопнула задняя дверь дома, и ворвавшаяся в кухню Мэл закричала:

— Мама! Разреши нам…

— Вон отсюда! — Трева даже не повернула головы. Дождавшись, когда дверь захлопнется, она подалась к Мэдди: — Так это правда? И ты ничего не сказала мне?

— Как-то не пришлось к слову. — Мэдди потерла рукой лоб, заставляя себя не углубляться в воспоминания о вечере, проведенном на заднем сиденье машины Кей Эла.

Трева все не унималась:

— Вот это да! Мне казалось, ты не в силах скрывать от меня свои тайны хотя бы двадцать минут, а уж тем более — двадцать лет. Неужели даже твоя матушка не пронюхала?

— Слава Всевышнему, нет. — Мэдди вздрогнула от одного предположения, что такое могло случиться. — Я никому ничего не сказала. Ты только представь, что началось бы, если бы это выплыло наружу?

— И заметь, он тоже держал язык за зубами, — подхватила Трева. — Не сомневаюсь, что для этого ему пришлось проявить немалую выдержку.

— Я никогда об этом не думала, — удивленно протянула Мэдди. — Очень любезно с его стороны. — Она замолчала, припоминая мысли, которые тогда бродили у нее в голове. — Пару недель я была сама не своя, страшно переживала, но менструация наступила в срок, и сразу произошло столько всего, что я думать забыла о своих тревогах. Как раз был конец учебного года, и вдруг вы с Хауи женитесь — вот суматоха-то началась! А потом мы окончили школу, и я поступила в колледж. Кей Эл навсегда уехал из города; я даже потихоньку забыла о нем и не вспоминала вплоть до нынешнего дня. Он сказал, что ему надо поговорить с Брентом.

— С Брентом? О чем?

Мэдди захлопала ресницами.

— Видишь ли, я у него не спрашивала. Мне это было неинтересно. — Она глубоко вздохнула и наконец задала мучивший ее вопрос: — Трева, ты должна сказать мне правду. Неужели все вокруг уже знают об этом? Неужели я, как всегда, все узнаю последней? Боюсь, я не смогу…

В дверь просунулась голова Эм, и Мэдди заставила себя улыбнуться.

— Привет, крошка, — сказала она.

— Привет. — Эм вошла в кухню и облокотилась о стол. Мэдди заметила на лице дочери напряженную гримасу. — Тетя Трева, можно я останусь у вас на ночь? Мы с Мэл хотим сравнить наши школьные списки, может быть, мы купим что-нибудь на двоих и сэкономим деньги.

— Какая ты бережливая, — отозвалась Трева, не отрывая глаз от Мэдди. — Конечно, оставайся.

— Класс! — Эм скользнула к двери, и женщины услышали, как она кричит: — Мэл! Ура!

— Вы никуда не собирались пойти вечером? — поинтересовалась Мэдди. — Я вовсе не хочу вешать Эм тебе на шею.

— Все в порядке, — Трева явно не возражала. — Чтобы закатить Бренту хороший скандал, ты должна остаться с ним наедине. Если я не смогу посидеть с девочками, за ними присмотрит Три. Сейчас дети — наименьшее из наших затруднений.

— Наоборот, Эм — моя главная головная боль, — возразила Мэдди, откидываясь на спинку кресла. — Порой мне снятся кошмары, в которых Эм узнает то, что уже известно всем вокруг.

— Откуда мне знать, что известно другим? Я могу говорить только за себя, — отрезала Трева. — И если ты хочешь получить ответ на свой вопрос, вот он: до сих пор я понятия не имела об изменах твоего мужа. — Трева положила ладонь поверх руки Мэдди. — Забудь на секунду об Эм. Чего бы ты хотела, если бы в этой истории не была замешана твоя дочь?