— Быстрее… Ну же…

Кей Эл уселся, достал из ее шорт презерватив, вновь придвинулся к Мэдди, улыбаясь нахальной улыбкой соблазнителя, и ответил:

— Нет, теперь уж мы не будем торопиться. — Его рука скользнула между бедер Мэдди, она закрыла глаза, ослепленная ярким солнцем, чувствуя под собой прохладную траву, чувствуя его горячие пальцы, которые забирались внутрь ее тела, и у нее прервалось дыхание, а в висках застучала кровь.

— Я люблю тебя, — прошептала Мэдди, теряя разум от желания.

— Я знаю, — ответил он и поцеловал ее, сводя с ума своими руками, своим языком, а Мэдди гладила его везде, куда могла дотянуться, страстно желая, чтобы он уже принадлежал ей весь без остатка.

Мимо проезжали автомобили, в напоенном солнцем воздухе раздавались птичьи трели, где-то рычали сельскохозяйственные машины, но для Мэдди это был посторонний шум, она почти не замечала его и слышала только Кей Эла, горячечным шепотом перечислявшего ей головокружительные эротические фантазии, которые он собирался сотворить с ней сейчас, чуть позже и впоследствии. Его тело пригвоздило Мэдди к земле, а пальцы заставляли ее задыхаться от страсти.

Мэдди застонала и вцепилась в застежку его джинсов, чувствуя, как сознание проваливается в бездну желания. И когда наконец его твердая плоть оказалась в ее руке, Кей Эл сдался:

— Я сказал неправду. Я не могу делать это постепенно. Мы начнем сейчас же.

Мэдди согнула ноги в коленях, и Кей Эл, секунду повозившись с презервативом, с силой вошел в нее, приглушая ее стон своими губами. Потом он перекатился на спину, так что Мэдди оказалась наверху, и потянул вниз ее бедра, прижимая их к своим. Мэдди оседлала его, раздвинула бедра, обхватила ими его широкое тело и вздрогнула, почувствовав в себе его тугую плоть. При каждом его движении она судорожно выдыхала, вглядываясь в его глаза и ресницы, казавшиеся черными на фоне светлой кожи, прислушивалась к его прерывистому дыханию. Потом она резко втянула в себя воздух и качнула бедрами, чувствуя, как под ее пальцами напрягается его тело, как он все глубже вонзается в нее, и от страсти у нее начала кружиться голова.

— Ты прекрасна, — выдохнул Кей Эл. — Ты стала совсем другой, и ты по-прежнему моя.

Мэдди улыбнулась, закусывая губу от наслаждения, переполнявшего ее тело.

— Может быть, ты прав, — шепотом ответила она. Кей Эл перевернул ее на спину и налег всем весом, еще сильнее и крепче погружаясь в ее тело.

— Моя, — сказал он. Мэдди хотела покачать головой, но в этот миг Кей Эл, казалось, одним мощным движением пронзил ее насквозь, и она забыла о притворстве, изо всех сил вцепившись в него.

— Сильнее, — произнесла она сквозь стиснутые зубы, и он задвигался мощно и ритмично, более не тратя времени на разговоры, раз за разом все глубже врываясь в ее тело на мягкой траве подле красной машины в двадцати футах от обочины шоссе. Сейчас он не думал ни о чем, кроме Мэдди. Они оба забыли обо всем, кроме друг друга, потеряв разум и стыд; чувство обретенной свободы вновь и вновь заставляло Мэдди с криком бросаться ему навстречу, но вдруг она напряглась и задрожала, содрогаясь в спазме, вонзая ногти в его плоть, а потом и он затрясся, крепко прижимаясь к ней всем телом.

Когда все кончилось, Мэдди почувствовала, что сомнения и заботы, которыми она себя терзала, словно куда-то испарились, исчезли вместе с ее былой репутацией.

Они лежали, с трудом дыша, сплетясь телами, и в эту минуту их переполняла такая сумасшедшая радость, что оба они не выдержали и расхохотались.

«Той, старой Мэдди уже не бывать», — подумала она.

Теперь бабушка может гордиться своей внучкой.

Они вернулись в машину, и Кей Эл протянул ей свой пиджак.

— Лично я предпочитаю тебя в обнаженном виде, — сказал он, — но ты ведь знаешь, что такое соседи. — С этими словами он еще раз поцеловал ее так крепко, что Мэдди вновь едва не задохнулась.

Четверть часа спустя он высадил Мэдди на дорожке у ее дома. За забором маячил затылок Глории. Должно быть, она обихаживала свою лужайку.

— Мне надоели соседи, — заявила Мэдди, выбравшись из автомобиля. — Я хочу переехать. Находясь на ферме, я наслаждаюсь спокойствием и тишиной.

— Я тоже, — ответил Кей Эл. — Мы переедем вместе.

— Посмотрим, — сказала Мэдди и, не сдержавшись, обошла вокруг машины, приблизилась к водительской дверце, нагнулась и поцеловала Кей Эла.

— С ума сошла? Мы ведь на людях, — попытался снова завести старую песню Кей Эл, но Мэдди тут же поцеловала его еще раз, вкладывая в поцелуй всю свою благодарность и щедро лаская его губы языком, так что Кей Эл в конце концов утих, умиротворенный. — Я еще вернусь за своим пиджаком, — пообещал он. — Встречусь с Генри и приеду, чтобы сорвать с тебя пиджак.

— Какой? Вот этот? — Мэдди распахнула пиджак, и Кей Эл зажмурил глаза. В тот же миг она выдернула ключи из замка зажигания.

— Эй! Куда? — завопил Кей Эл.

— Пройдись пешком, — хихикнула Мэдди, проворно отступая от машины. — Я хочу, чтобы у моего дома стоял красный «мустанг».

Она двинулась в сторону своего заднего дворика, чувствуя, как по обнаженной коже скользит шелковая подкладка. Если Кей Эл бросится следом, что ж, она не станет возражать. Она не против грубой животной случки, хотя в глубине души предпочла бы что-нибудь более благопристойное и изысканное. Конечно, если захочет Кей Эл. А Мэдди была уверена, что он захочет.

Она обернулась, чтобы посмотреть, угадал ли Кей Эл ее мысли. И в этот миг он захлопнул дверцу машины.

— Ладно, — крикнул Кей Эл. — Пожалуй, физические занятия пойдут мне на пользу. Не выходи из дома. Я вернусь, и мы с тобой еще поупражняемся.

Мэдди смотрела, как он уходит. Ей было очень приятно следить за его движениями. Потом она обогнула угол, вошла во двор и шагнула на крыльцо.

— Мэдди?

Мэдди обернулась и, прищурившись, посмотрела на Глорию, высовывавшуюся из-за забора.

— Мэдди, что это за наряд? — Глория явно была шокирована, но в ее взгляде угадывалось жадное любопытство. — Ведь это, кажется, мужской пиджак?

— Это пиджак Кей Эла, — ответила Мэдди. — А под пиджаком ничего нет. Мы только что занимались любовью на заброшенной ферме Дрейка. Что еще тебя интересует?

— Ну, знаешь, Мэдди… — Глория задрала нос. — Брент умер лишь две недели назад.

— Две недели без секса — слишком долгий срок, — ответила Мэдди. — Кстати, спасибо за напоминание. Насколько мне известно, ты спала с моим мужем, и хотя я не слишком его любила, ты тоже не вызываешь у меня особых симпатий. Так что оставь при себе свои комментарии насчет моей травы и моей личной жизни.

Глория залилась краской:

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Я никогда…

— Брент оставил мне письмо, Глория, — сказала Мэдди. — Так что не спорь. Он выдал тебя. Насколько я смогла понять, ты трахалась с ним в гараже, под носом у соседей, то есть у меня. Фу, как это пошло и гадко!

Глория беззвучно шевельнула губами, и Мэдди вошла в дом, с грохотом захлопнув за собой сетчатую дверь.

Может быть, когда Генри найдет убийцу, она и на него накричит. Ей все больше нравилось быть новой Мэдди, мерзкой скандальной стервой, которая к тому же не прочь хорошенько потрахаться.

Воодушевленная, Мэдди отправилась к магнитофону, чтобы поставить кассету с музыкой кантри. Наконец-то у нее выдался чертовски славный, солнечный денек.

— По-моему, ты хотел присутствовать при допросе Бейли, — хмуро сказал Генри, когда в дверях его кабинета, опоздав на час, показался Кей Эл, взъерошенный, помятый и без пиджака.

— Маленькое приключение на дороге. — Кей Эл старательно делал вид, будто никакого секса не было и в помине.

— При свете дня? Ну что тебе сказать, Кей Эл. По-моему, у тебя мозги превратились в дерьмо, — процедил Генри.

— Давай вернемся к Бейли, — предложил Кей Эл, заправляя в джинсы выбившиеся полы рубашки. — Что он хотел сообщить?

— Он сказал, что Брента застрелила Мэдди.